— Делай, что тебе надо, — сдалась Амбра, поднимаясь на палубу вслед за своим напарником монахом.

— Мы почти в порту, — сказала Далия, когда они с Эффрон остались одни в маленьком отсеке кормовой части трюма.

Он даже не взглянул в ее сторону.

— Мемнон, — пояснила она, направляясь к стулу возле его гамака. — Экзотический город, судя по тому, что я слышала. Южный и совсем не похожий на…

— Какое мне дело? — перебил тифлинг, даже не повернувшись к ней.

— Посмотри на меня, — попросила эльфийка.

— Убирайся, — раздалось в ответ.

В порыве Далия подскочила, схватила Эффрона и дернула так грубо, что он вывалился из гамака и рухнул на пол. В тот же миг он поднялся, ярость отчетливо сияла в его разномастных глазах: в одном красном, как у тифлинга, в другом голубом, как у эльфа.

— Сядь! — скомандовала Далия, указывая на второй стул.

— Прыгни в море! — парировал Эффрон.

Так или иначе, сама Далия села и смерила взглядом этого полуэльфа-полутифлинга.

— Мне нужно поговорить с тобой, а ты должен меня выслушать, — сказала она тихо.

— А потом?

Далия пожала плечами.

— А потом ты убьешь меня? — спросил Эффрон.

— Нет, — ответила Далия, ее голос был полон смирения.

— Значит, я убью тебя?

— Это доставит тебе удовольствие?

— Да.

Она не поверила ему, но понимала, почему ему пришлось так сказать.

— Тогда, возможно, я позволю тебе, или, быть может, я просто позволю тебе уйти.

Эффрон недоверчиво посмотрел на нее.

— В Мемноне?

Далия пожала плечами, как будто это не имело значения, и снова указала на стул, но Эффрон остался стоять.

Наплевать. Эльфийка глубоко вздохнула.

— Каждый миг с тех пор, как в недрах Гаунтлгрима я узнала, кто ты такой на самом деле, я этого боялась, — произнесла она голосом, грозящим сорваться в любой момент.

— Боялась? Своего признания? Разве у нас уже не было такого разговора в трюме другого судна в доке Врат Балдура?

— Нет, — сказала она, глядя вниз от стыда. — У тебя уже есть мое признание. Тебе оно ни к чему, поскольку все, что Херцго Алегни рассказал о том дне, когда он впервые увидел тебя — чистая правда. Ему не было нужды приукрашивать мое преступление. — Она беспомощно хмыкнула. — Я сделала это.

Далия глубоко вздохнула, придавая себе решимости, и посмотрела Эффрону прямо в глаза.

— Я сбросила тебя со скалы. Я отрицала твое существование и хотела его… прекратить. — Она сделала еще один глубокий вдох, чтобы просто не упасть и не растянуться на полу. — Я отреклась от тебя. Я должна была.

— Ведьма, — пробормотал он. — Убийца.

— Все верно, — сказала она. — Тебя хотя бы интересует, почему?

Казалось, этот вопрос выбил Эффрона из равновесия, но Далия на это и рассчитывала.

Эффрон не убил ее, даже не пытал, когда она была в его власти в трюме шаланды во Вратах Балдура. По большей части он орал на нее и задавал вопросы, не имеющие ответов.

Но, возможно, у нее было объяснение, и возможно, молодой колдун хотел именно этого.

— Я была едва ли старше девочки, — продолжала Далия. — Это было не так давно, но кажется, будто прошла целая вечность. И я до сих пор помню тот день, каждый миг, каждый шаг…

— День, когда ты пытались меня убить.

Далия покачала головой и опустила глаза.

— День, когда Херцго Алегни разорвал мое тело и мое сердце. — Ее душили рыдания, но она не доверилась бы им, не позволила бы себе дать волю слезам. Только не сейчас.

Она опять глубоко вздохнула, пытаясь выровнять дыхание, и решила снова посмотреть ему в глаза. Когда она наконец взглянула вверх, то, к своему удивлению, обнаружила, что он сидит на стуле напротив и пристально смотрит на нее.

— Я пошла к реке за водой, — начала Далия. — Это было моей обычной утренней работой, и мне это нравилось. — Она горько усмехнулась. — Быть в лесу одной, под лучами солнца, вместе с птичками и маленькими зверьками вокруг. Может ли эльфийская девочка просить о большем?

Она снова опустила взгляд, и еще один неловкий смешок сорвался с ее губ.

Она рассказала свою историю, ни разу не взглянув на Эффрона. Она поведала об ужасном сюрпризе, который ждал ее в маленькой деревушке их клана, о мародерстве шадоваров под предводительством Херцго Алегни. Она ничего не скрыла. Не щадя чувства Эффрона или свои собственные, она рассказала, как поступил с ней Алегни, и подробно описала изнасилование и его заключительное предательство, когда он обезглавил ее мать.

Слезы капали из ее глаз, когда она продолжала, описывая последующие месяцы, боль и страх, честно и без утайки, не уклоняясь при этом от правды того рокового дня, когда она пошла отплатить Херцго Алегни за его преступления.

— Ты ничего не значил, — прошептала она. — Дело было не в тебе, хотя в действительности это касалось только тебя. Но я не понимала этого.

— Ты могла убежать! — закричал он, и его голос сильно дрожал.

— Я знаю, — послышался ее шепот. — Но тогда я не знала.

— Почему ты просто не оставила меня? Знаешь ли ты, какую боль я вытерпел?

— Ты был моим единственным оружием, — произнесла Далия и поняла, что разговор окончен.

Это было все, о чем она хотела рассказать. Прежде чем Эффрон успел ответить, она встала и пошла к лестнице.

— Ты можешь покинуть нас в Мемноне, — сказала она ему, — и я не буду останавливать тебя. Ты можешь найти меня и убить, если таков будет твой выбор. Я не буду сопротивляться, и я гарантирую, что мои спутники не будут пытаться отомстить тебе, какими бы ни были мои мучения или конечная судьба.

Глядя вверх на лестницу, а не на него, она сделала паузу, ожидая тираду, но ее не последовало.

Поэтому Далия оставила его.

— Ты хочешь об этом поговорить? — спросил Далию Дзирт той ночью, когда пришел к ней, сидящей на палубе в одиночестве. Рядом с ним устало шагала Гвенвивар.

Далия повернулась к Дзирту и внимательно посмотрела на него, размышляя над вопросом, пытаясь понять что-то по его голосу. Враждебности в нем не было. Он знал о ее свидании с Энтрери, в этом она не сомневалась, поскольку Серая Амбра предупредила убийцу об откровениях Эффрона, а тот следом рассказал Далии.

Но Дзирт не осознавал полностью, эльфийка очень на это надеялась, и это отчетливо отразилось на ее лице, поскольку Дзирт тогда заметил:

— Я вырос в темном месте. Возможно, я не понимаю, что ты перенесла, но часть своей жизни, дольше, чем ты вообще прожила, я провел среди народа, который не думал ни о чем другом, кроме убийства и обмана.

Далия облизнула губы, слегка застигнутая врасплох этим несвойственным проявлением. Дзирт тянулся к ней. Несмотря на дистанцию, возникшую между ними — пучину, которая затягивала ее с Артемисом Энтрери, не меньше! — дроу, казалось, сейчас честно старался. Эльфийка протянула руку и погладила Гвен, и пантера обернулась калачиком вокруг ее ног, широко зевнула, показав все свои зубы, и опустился на палубу.

Она оценила прямоту Дзирта, но все таки, ей нечего было сказать. Не в тот момент.

Дзирт протянул свои руки, и Далия приняла приглашение. Она была искренне благодарна за это объятие. Она даже призналась себе, что если Дзирт попробует дальше перейти от объятий к близости, она не будет его останавливать.

Но он этого не сделал, и окольным путем, который сам по себе казался Далии отказом. Она вытянулась к лицу Дзирта и страстно его поцеловала.

Или попыталась, поскольку в последний момент он отвернулся.

Далия вскрикнула и яростно ухватилась за него, стараясь прижаться. Однако Дзирт был для этого слишком сильным и удержал ее на месте.

Тогда она, наоборот, ударила его кулаком и отклонилась назад, а он схватил ее и обнял снова, на этот раз крепче, зажав ее руки.

Она хотела убить его!

Нет, она хотела, ей было необходимо заняться с ним любовью. Он был ей нужен рядом с ней и внутри нее. Ей нужно было поглотить его, использовать в качестве эмоционального якоря, знать, что он любил ее, так как она…