Но вот, оказывается, есть такие товарищи, говорилось далее в письме ЦК КПСС, которые решили, что В. И. Ленин неправ.

Что это — неверие в способность стран социализма победить капитализм в экономическом соревновании? Или это позиция людей, которые, столкнувшись с трудностями строительства социализма, разочаровались, не видели возможности оказывать главное воздействие на международное революционное движение своими хозяйственными успехами, примером успешного строительства социализма в своих странах? Они хотели скорее достигнуть революции другими, как им казалось, более короткими путями. Но победившая революция трудом и только трудом народа могла закрепить и развить свои успехи, доказать преимущества социализма над капитализмом. Правда, это нелегко, тем более если революции совершались в странах, получивших в наследство от прошлого слаборазвитую экономику. Но пример Советского Союза и многих других социалистических стран убедительно демонстрировал, что и при этих условиях, если осуществлять правильное руководство, можно достигнуть огромных успехов и показать всему миру преимущества социализма перед капитализмом.

Далее, какая обстановка выгоднее для революционной борьбы рабочего класса капиталистических стран — обстановка мира и мирного сосуществования или обстановка постоянной международной напряженности и «холодной войны»?

Ответ на этот вопрос не вызывал никаких сомнений. Кому не известно, что обстановку «холодной войны» правящие круги империалистических государств использовали для разжигания шовинизма, военной истерии, оголтелого антикоммунизма, для того, чтобы поставить у власти самых отъявленных реакционеров и профашистов, упразднить демократию, расправиться с политическими партиями, профсоюзами и другими массовыми организациями рабочего класса.

Борьба коммунистов за мир в огромной мере укрепляла их связи с массами, авторитет и влияние, а значит, помогала создавать то, что называют политической армией революции.

Борьба за мир и мирное сосуществование государств с различным социальным строем отнюдь не тормозила, не отдаляла, а, наоборот, давала возможность в полной мере развертывать борьбу за достижение конечных целей международного рабочего класса.

Трудно было поверить, что китайские товарищи, люди опытные, сами проделавшие революцию, не понимали основного: что мировая революция шла тогда и через укрепление мировой системы социализма, и через революционную классовую борьбу рабочих в капиталистических странах, и через борьбу за национально-освободительное движение, укрепление политической независимости и экономической самостоятельности вновь освободившихся государств Азии и Африки, и через борьбу за мир, против агрессивных войн, и через антимонополистическую борьбу народных масс, и многими другими путями, которые нужно было не противопоставлять одно другому, а объединять, направлять к одной цели — свержению господства империализма.

Китайские товарищи высокомерно и оскорбительно обвиняли компартии Франции, Италии, США и других стран ни много, ни мало, как в оппортунизме и реформизме, в «парламентском кретинизме» и даже в сползании к «буржуазному социализму». На каком основании? На том, что эти компартии не выдвигают лозунга немедленной пролетарской революции, хотя и китайские руководители должны были понимать, что этого нельзя было делать без наличия революционной ситуации.

Каждому грамотному марксисту-ленинцу было известно, что преждевременно выдвинуть лозунг на вооруженное восстание, когда в стране отсутствует революционная ситуация,— значит обречь рабочий класс на поражение. Известно, с какой величайшей серьезностью относился к этому вопросу В. И. Ленин, с какой политической прозорливостью и знанием конкретной обстановки подходил он к выбору момента революционного выступления. В самый канун Октября Ленин указывал, что 24 октября выступать еще рано, а 26-го будет уже поздно, можно все потерять,— следовательно, брать власть надо было обязательно 25-го. Кто определяет степень накала классовых противоречий, наличие революционной ситуации, выбирает момент для выступления? Это могут сделать только рабочий класс каждой страны, его авангард — марксистско-ленинская партия.

История международного рабочего движения показывала, что плоха та партия, которая, называя себя рабочей партией, занималась только экономическими вопросами, не воспитывала рабочий класс в революционном духе, не готовила его к политической борьбе, к захвату власти,— в таком случае она неизбежно сползала на позиции реформизма. Но плоха и та партия, которая ставила задачи политической борьбы в отрыве от борьбы за улучшение экономического положения рабочего класса, крестьянства, всех трудящихся. Такая партия неизбежно отрывалась от масс. Только при правильном использовании всех форм классовой борьбы, при умелом их сочетании, партия могла стать действительно революционной, марксистско-ленинской партией, вождем масс, успешно повести рабочий класс на штурм капитала, на завоевание власти.

Смертный грех многих коммунистических партий развитых капиталистических стран китайские руководители усматривали в том, что они видели свои непосредственные задачи в борьбе за экономические и социальные интересы трудящихся, за демократические реформы, осуществимые еще при капитализме и облегчающие жизненные условия рабочего класса, крестьянства, мелкобуржуазных слоев населения, способствующие созданию широкого антимонополистического фронта, который послужит основой для дальнейшей борьбы за победу социалистической революции, то есть занимались как раз тем, что записано в Московском Заявлении 1960 года.

Выступив против всего, чем были заняты в то время коммунистические партии развитых стран капитализма, китайские товарищи не проявили ни элементарного чувства солидарности с коммунистами, сражавшимися с капиталом на переднем крае классовой борьбы, ни понимания конкретных условий в этих странах, тех специфических путей, которыми шло в них революционное движение рабочего класса. По сути, «во имя революции» они отвергали как раз те пути, которые вели к революции, навязывали такой курс, который бы привел компартии к изоляции от масс, к потере рабочим классом его союзников по борьбе с господством монополий, с капитализмом.

Китайские товарищи разошлись с мировым коммунистическим движением и по вопросу о формах перехода различных стран к социализму.

Известно, что КПСС и другие марксистско-ленинские партии, как об этом было ясно сказано в документах Московских совещаний, в Программе КПСС, исходили из возможности мирного и немирного перехода к социализму. Несмотря на это, китайские товарищи упорно приписывали нашей партии и другим братским партиям признание только мирного пути.

В своем письме от 30 марта 1963 года ЦК КПСС еще раз изложил свою позицию по этому вопросу:

«Рабочий класс и его авангард — марксистско-ленинские партии стремятся осуществить социалистическую революцию мирным способом, без гражданской войны. Осуществление этой возможности соответствовало бы интересам рабочего класса и всего народа, общенациональным интересам страны. Вместе с тем выбор путей развития революции зависит не только от рабочего класса. Если эксплуататорские классы прибегнут к насилию над народом, рабочий класс будет вынужден использовать немирный путь завоевания власти. Все зависит от конкретных условий, от расстановки классовых сил внутри страны и на мировой арене.

Разумеется, в какой бы форме ни совершался переход от капитализма к социализму, он возможен лишь путем социалистической революции, диктатуры пролетариата в различных ее формах. КПСС, высоко оценивая самоотверженную борьбу рабочего класса во главе с коммунистами в странах капитала, считала своим долгом оказывать им всяческую помощь и поддержку».

Мы, говорилось далее в письме ЦК КПСС, много раз разъясняли свою точку зрения, и нет нужды более подробно излагать ее здесь.

А какая же позиция китайских товарищей по этому вопросу? Она красной нитью проходила через все их выступления и письмо ЦК КПК от 14 июня.