Свою руководящую роль рабочий класс после полной и окончательной победы социализма осуществлял уже не через диктатуру пролетариата. Рабочий класс оставался наиболее передовым классом общества и в условиях развернутого строительства коммунизма. Его передовая роль определялась как его экономическим положением, тем, что он был связан непосредственно с наиболее высокой формой социалистической собственности, так и тем, что он обладал наибольшей закалкой, выработанной десятилетиями классовой борьбы, революционным опытом.

Китайские товарищи ссылались на высказывание К. Маркса о том, что содержание переходного периода от капитализма к коммунизму не может быть не чем иным, кроме как диктатурой пролетариата. Но, говоря это, Маркс имел в виду коммунизм как целое, как единую общественно-экономическую формацию (первой стадией которого является социализм), перейти к которой без социалистической революции и диктатуры пролетариата невозможно. Имеется ряд высказываний В. И. Ленина, в которых совершенно ясно подчеркивается, что диктатура пролетариата нужна как раз для того, чтобы преодолеть сопротивление эксплуататорских классов, организовать социалистическое строительство, обеспечить победу социализма — первой фазы коммунизма. Отсюда понятно, что после победы социализма, когда в обществе остаются только трудящиеся, дружественные и совершенно изменившиеся в своей природе классы и некого больше подавлять, надобность в диктатуре пролетариата отпадает.

Если извлечь подлинное содержание из всей той кучи псевдотеоретических рассуждений, которые имелись в письме ЦК КПК по этим вопросам, то оно заключалось в следующем: китайские товарищи выступали против линии КПСС на развитие социалистической демократии, заявленной с такой силой в решениях XX, XXI и XXII съездов нашей партии, в Программе КПСС. Совсем не случайно, что во всем их пространном письме нигде не нашлось места даже для упоминания о развитии демократии в условиях социализма, в условиях строительства коммунизма.

Трудно было в полной мере судить о мотивах, которыми руководствовались китайские товарищи, отстаивая культ личности. По существу, впервые в истории международного коммунистического движения мы сталкивались с открытым превозношением культа личности. Надо сказать, говорилось далее, что даже в период процветания культа личности в нашей стране сам Сталин вынужден был на словах открещиваться от этой мелкобуржуазной теории и говорил, что эта теория идет от эсеров.

Ничего, кроме удивления, не могли вызвать попытки опереться на Маркса и Ленина для защиты идеологии культа личности. Неужели китайским товарищам не было известно, что Ленин еще в период зарождения нашей партии провел огромную борьбу с народническими теориями о героях и толпе, что при Ленине осуществлялись подлинно коллективные методы руководства в ЦК нашей партии и в Советском государстве, что Ленин был необычайно скромным человеком и беспощадно бичевал малейшие проявления подхалимства и угодничества по его адресу?

Разумеется, борьба против культа личности никогда не понималась нашей партией или другими марксистско-ленинскими партиями как отрицание авторитета руководителей партии и государства. КПСС не раз подчеркивала, в том числе и на XX и XXII съездах, что партия дорожила авторитетом своего руководства, что, развенчивая культ личности и борясь против его последствий, партия высоко ставила тех деятелей, которые действительно выражали интересы народа и отдавали свои силы борьбе за победу коммунизма и поэтому пользовались заслуженным авторитетом.

IV.

Следующий большой вопрос, стоявший в центре разногласий,— это вопрос о путях и методах революционной борьбы рабочего класса в странах капитализма и национально-освободительной борьбы, о путях перехода всего человечества к социализму.

В изображении китайских товарищей разногласия по этому вопросу выглядели так: одна сторона, то есть они сами, стояла за мировую революцию, в то время как другая сторона — КПСС, марксистско-ленинские партии — забыла о революции, даже «боится» ее и вместо революционной борьбы заботилась о таких «недостойных» истинного революционера вещах, как мир, хозяйственное развитие социалистических стран и повышение благосостояния их народов, как борьба за демократические права и жизненные интересы трудящихся капиталистических стран.

На деле, однако, водораздел между взглядами КПК и взглядами международного коммунистического движения лежал совсем в иной плоскости: одни, то есть руководители КПК, к месту и не к месту рассуждали о мировой революции, по всякому поводу, а часто и без повода щеголяли «революционной» фразой, в то время как другие — как раз те, кого критиковали китайские товарищи,— подходили к вопросу о революции со всей серьезностью и вместо того, чтобы произносить громкие фразы, упорно трудились, стремясь найти наиболее верные и отвечавшие условиям эпохи пути победы социализма, вели упорную борьбу за национальную независимость, демократию и социализм.

Рассмотрим, говорилось далее, основные взгляды китайских товарищей по вопросам современного революционного движения.

Помогала ли переходу стран и народов к социализму установка — перестать во имя «мировой революции» бороться за мир, отказаться от политики мирного сосуществования и мирного экономического соревнования, от борьбы за жизненные интересы трудящихся и демократические преобразования в странах капитализма? Верно ли, что коммунисты стран социализма, выступая за мир и проводя политику мирного сосуществования, думали только о себе и забыли о своих братьях по классу в странах капитала?

Каждый, кто задумывался над смыслом нынешней борьбы за мир, против термоядерной воины, понимал, что советские коммунисты, братские партии других социалистических стран оказывали своей политикой мира неоценимую помощь рабочему классу, трудящимся капиталистических стран. И дело здесь не только в том, что предотвратить ядерную войну —значит спасти от гибели рабочий класс, народы целых стран и даже континентов, хотя одно это уже оправдывает всю нашу политику.

Дело еще и в том, что такая политика — лучший способ помочь международному революционному рабочему движению в достижении его основных классовых целей. Разве это не огромный вклад в борьбу рабочего класса, когда страны социализма, в условиях ими же завоеванного мира, добивались замечательных успехов в развитии хозяйства, добивались все новых и новых побед в науке и технике, непрерывно улучшали условия жизни и труда людей, развивали и совершенствовали социалистическую демократию?

Глядя на эти успехи и победы, каждый рабочий в капиталистической стране мог сказать: «Социализм на деле доказывает, что он лучше капитализма. За этот строй стоит бороться». В тех условиях социализм завоевывал сердца и умы людей не только через книги, но прежде всего своими делами, своим живым примером.

Главную отличительную черту нашего времени Заявление 1960 г. усматривало в том, что мировая социалистическая система превращалась в решающий фактор развития человеческого общества. Все коммунистические партии, участвовавшие в Совещании, пришли к общему выводу, согласно которому в центре современной эпохи стоял международный рабочий класс и его детище — мировая система социализма.

От упрочения мировой системы социализма зависело в огромной мере решение всех других задач революционного движения. Поэтому коммунистические и рабочие партии обязались «неустанно крепить великое социалистическое содружество народов, международная роль и влияние которого на ход мировых событий возрастают год от года». В осуществлении этой важнейшей задачи наша партия видела свой высший интернациональный долг.

В. И. Ленин учил, что «...главное свое воздействие на международную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой. ...На это поприще борьба перенесена во всемирном масштабе. Решим мы эту задачу — и тогда мы выиграли в международном масштабе наверняка и окончательно» (Соч., том 32, стр. 413).

Завет великого Ленина твердо усвоили советские коммунисты, ему следовали коммунисты других стран социализма.