И всё же в ровном срезе его подбородка, в чёткой и дерзкой линии его носа была аристократическая тонкость. Это был не обыкновенный мужчина, а мужчина с историей и наделённый властью. Тот мужчина, который был как у себя дома за длинным столом красного дерева в самом огромном, в самом богато украшенном доме, который когда — либо видела Кейтлин, и который теперь, сидя на только что объезженном чёрном мерине, больше походил на горца — налётчика.

И даже верхом на животном настолько строптивом, что про её лошадь и говорить — то неудобно, он держал себя с той элегантной грацией, какую не смог бы повторить ни один другой мужчина.

Кейтлин бросила взгляд на виконта Фолкленда, который молол вздор о том, со скольких лошадей он падал. Одет он был очень модно — с высоким, утрированно длинным и остроконечным воротником рубашки и пиджака, манжетами в оборку и начищенными до блеска сапогами — всё это просто кричало об отчаянной жажде одобрения. Он какой — то немного жалкий, решила Кейтлин, поворачиваясь опять к МакЛину; в тот самый момент он посмотрел в её сторону, и взгляд его тёмно — зелёных глаз столкнулся с её взглядом.

В миг, когда глаза их встретились, её прошило волной настоящего вожделения, бросив в жар с головы до ног. На его лице отразилась точно такая же реакция — желание и жаркое физическое влечение.

Кейтлин никогда ничего не желала с такой силой. Он был так близко, и одновременно — так далеко. Их время кончилось, и всё, что от него осталось, — это его злость и её глубокое болезненное влечение.

Она заставила себя отвернуться, хотя это было очень мучительно. Когда к ней вернулась способность говорить, она объявила:

— Я проголодалась.

Фолкленд моргнул, но быстро спохватился:

— Я тоже. Уже прошло… — он посмотрел на свои карманные часы, — два часа после завтрака.

— Мне хочется чаю, — сказала Кейтлин. Если она съест столько кексов к чаю, сколько весит сама, то, возможно, какая — то её часть удовлетворится.

— И я бы выпила немного чаю, — согласилась Салли. Она посмотрела на Кейтнесса: — А вы…

— Невероятно пересох, — ответил он решительно.

Салли улыбнулась молодому графу, и тут Кейтлин пронзила острая боль. Забеспокоившись и мечтая, чтобы прогулка поскорее закончилась, она повернулась к леди Кинлосс:

— Далеко до Снейда?

Леди Кинлосс не понравилось, что её оторвали от общения тет — а–тет с МакЛином:

— Осталось ещё 8 километров.

Боже милостивый, да я раньше с голоду помру.

— А нельзя ли как — нибудь срезать?

Губы леди Кинлосс вытянулись в тонкую линию, но взгляд устремился к каменистому участку справа от них.

— Думаю, вы можете попробовать через это поле…

— Отлично! — Кейтлин направила туда лошадь.

— Стойте, не дурите, — рявкнул МакЛин, изучая своими тёмно-зелёными глазами этот участок. — Это поле полно камней, кочек и кроличьих нор, и я вижу как минимум две изгороди.

Кейтлин судорожно натянула поводья. Каменистое поле мало её беспокоило, да и кроличьи норы она как — нибудь перескочит. Но изгороди?

Лорд Фолкленд повернул к ней свой нетерпеливый взгляд:

— Если вы поедете коротким путём, я поеду с вами!

Александр наблюдал за тем, как Кейтлин внимательно изучает поле, одновременно пытаясь удержать свою лошадь под контролем.

Не может же она всерьёз обдумывать…

Она одарила Фолкленда ослепительной улыбкой, отчего на его лице появился восторженный румянец.

— Если у вас нет возражений, я бы всё — таки поехала короткой дорогой. Она не такая уж длинная и…

— Нет, — Александр поднял на дыбы свою лошадь. — Вы не поедете.

Глаза Кейтлин сверкнули, губы сжались:

— Это почему?

— Скакать по такой неровной местности и пытаться преодолеть изгородь на лошади, которой вы с трудом управляете, — это в высшей степени безрассудно. Вы свалитесь и сломаете себе шею.

Фолкленд посмотрел сердито:

— Если мисс Хёрст угодно скакать через это поле, ей стоит разрешить.

Александр безжалостно её разглядывал:

— Вы хоть раз в своей жизни прыгали через изгородь?

Её подбородок задрался, и он понял, что здорово её разозлил:

— Естественно, прыгала, — заявила она.

Александр нахмурился. Глупая! Нашла, о чём врать…

— Видите? Она знает, что делает, — Фолкленд восторженно смотрел на Кейтлин. — Если вы собираетесь прыгать через изгороди, я поеду с вами. Я смогу, быть может, продемонстрировать вам мою технику, которая весьма совершенна, если можно так говорить о самом себе.

Александр издал короткий смешок:

— Прежде чем учить мисс Хёрст своей технике, неплохо было бы для начала её иметь.

Фолкленд упрямо воскликнул:

— Мисс Хёрст, я лично гарантирую вашу безопасность!

Александр взорвался:

— Не будьте идиотом. Если она упадёт, вы ни черта не сможете сделать.

Леди Кинлосс прыснула:

— Фолкленд мог бы бросить своё тело под мисс Хёрст, чтобы смягчить её приземление. — Она послала лукавый взгляд Фолкленду. — Кстати, может, именно на это он и надеется.

Лицо виконта стало ярко-красным:

— Вы недооцениваете мастерство мисс Хёрст. — Он посмотрел на Кейтлин, улыбнулся, и выражение его лица смягчилось. — А я его ценю высоко.

Леди Кинлосс усмехнулась:

— Мисс Хёрст, я тоже полностью уверена в вашем искусстве верховой езды. Что меня поражает, это ваш настрой.

Александр засёк точный момент, когда Кейтлин решила не слушать здравого смысла. Она застыла, её глаза сверкнули, а руки натянули поводья, от чего её лошадь нервно подалась вперёд.

Боже милостивый, да эта женщина представляет опасность для самой себя. Одно слово поперёк — и она тут же готова идти напролом, чего бы это ей ни стоило.

Она подняла повыше голову и холодно произнесла:

— Леди Кинлосс, благодарю вас за беспокойство, но я уверена, что смогу преодолеть эти изгороди. Отсюда они кажутся не очень высокими.

— О? — ответила она вежливо, но на остром лице читалось сомнение.

Александр чуть не задушил эту женщину. Кейтлин немедленно повернула свою лошадь в сторону поля. Кобыла, завидев обширное открытое пространство, изготовилась понестись стрелой.

Прежде, чем Александр успел схватить её за узду, их уже и след простыл.

Лорд Фолкленд моргнул:

— Господи! Я думал, что она…

Александр выругался вслед Кейтлин, которая низко склонилась и вцепилась в поводья и в гриву так, словно от этого зависела вся её жизнь. А, глядя на ужасную россыпь камней, которыми было усеяно поле, это вполне могло так и быть.

Боже милостивый, она же убьётся, если отпустит руки.

Стиснув зубы, Александр нагнулся совсем низко и направил свою лошадь вровень с ней. С дикими глазами лошадь Кейтлин отшатнулась в сторону, свернула с широкого поля и рванула к густому лесу на краю. Александр пришлось пристроиться сзади и следовать за ней, поскольку деревья стояли слишком близко друг к другу, чтобы он мог скакать рядом. «Держись крепче, чёрт тебя побери!» — бормотал он сквозь зубы.

Прямо перед ним Кейтлин продолжала отчаянно цепляться за лошадь. Шляпка её давно уже слетела, белокурые волосы растрепались. Александр сосредоточил свой взгляд на этих ярко — золотистых волосах. «Только держись!» — прокричал он осипшим голосом, не уверенный, что она вообще слышала его слова.

Деревья стали реже, и из ниоткуда появилась низкая скалистая стена, покрытая мхом и сухими ветками. С другой стороны стремился небольшой ручей, наполняя звуками тишину, в перерывах между топотом копыт и отчаянным дыханием Александра.

Если лошадь прыгнет через стену, Кейтлин упадёт. И это будет не мягкое падение, а грубый бросок на сломанные ветви и холодные скользкие камни.

Александр склонился ещё ниже, подстегнув свою лошадь. Пожалуйста, молча молил он судьбу, пожалуйста.

Его лошадь медленно сокращала расстояние. Всего в нескольких шагах от стены он дотянулся и схватил поводья её несущейся лошади.

В самый последний момент Александр отвернул животное в сторону; лошадь громко заржала. В течение нескольких душераздирающих секунд он не был уверен, сможет ли лошадь удержаться на ногах, но, после длинного скольжения с опасно низко опущенной головой, она выпрямилась и пустилась рядом с ним в лёгкий галоп.