Уяснив для себя, что выбраться с острова в ближайшее время мне не суждено, я отправился на поиски жилища. Слово «поселок» звучало слишком бы громко, для скопища жалких лачуг теснившихся вокруг холма. Места для пиратов явно не хватало, а кроме них здесь проживал еще рыбаки, плотники, кузнецы, повара, женщины легкого поведения и прочий обслуживающий персонал, так, что относительно чистое и удобное жилище найти было нелегко. Но тут мне на помощь пришел Артур, встретив меня на улице, когда я по третьему кругу безуспешно обходил поселок. Он вошел в ближайший небольшой домишко, и без разговоров выкинул проживавшую там семью рыбака на улицу. На крики бывших хозяев он не обратил никакого внимания. – Заходи, хозяином будешь – сделав руками приглашающий жест, он ощерил в улыбке зубастую пасть. Так, я и поселился в этой дыре.

С первого же дня пребывания на острове я взял в привычку ежедневно обходить этот, в общем-то, небольшой клочок суши. Меня не смущал порывистый ветер, а прогулки под холодным, непрекращающимся дождем были предпочтительнее сидения в жалкой лачуге.

Местные жители поступали, как раз наоборот – редко кто высовывал нос на улицу в такую непогоду. Лишь в бухте, укрытой от непогоды прибрежными скалами царило кое-какое оживление. В ней недалеко от берега, покачивались, несколько судов. Между ними и берегом изредка курсировали лодки, а на стапелях у пристани стояло поврежденное судно, у которого суетилось с десяток плотников.

После прогулки я заходил в таверну, где выпивал кружечку пива и слушал разговоры посетителей. Иногда там же появлялся и Артур, но взять его сознание под свой контроль мне не удавалось – трезвое состояние был не его стиль жизни. Поэтому, в очередной раз, потерпев поражение, я расплачивался за ужин и уходил к себе в лачугу. За еду и выпивку я расплачивался монетами, захваченными из разоренного хутора. Кстати при всем незначительности моих трат, я скоро почувствовал, что их мне ненадолго хватит. В дорогу я, конечно, имел возможность взять деньжат и побольше, но тогда бы пришлось где-то прятать увесистый блок с аппаратурой связи. На это я пойти не мог. При мысли, что я могу потерять последнюю связь с родиной, меня бросало в холодный пот. Дни шли, монеты таяли, а улучшения погоды пока не предвиделось, я боялся даже думать, как там поживает мое сухопутное войско. Все чаще меня посещали мысли не дергаться, а затаившись на материке в укромном местечке, переждать оставшееся время до прилета инспекции и сдаться властям цивилизованного мира. За чистосердечное признание меня вообще могли амнистировать. На двадцать первый день к вечеру я уже собрался записываться в пацифисты, но на утро был бесцеремонно разбужен Артуром, оказалось, что погода за ночь в корне изменилась, ветер утих, по словам Артура, к вечеру и волны улягутся. Сегодня я даже не узнал главаря пиратов, было, похоже, что он мучается с похмелья, но перебарывая себя, Артур деятельно занялся подготовкой к предстоящему походу. Во-первых, на воду со стапелей была спущена давно уже починенная шхуна, со складов на берег доставлялись припасы и сразу переправлялись на корабли в рыбачьих лодках. Пираты, расположившись на свежем воздухе, приводили в порядок амуницию и личное оружие, на кораблях к мачтам крепили паруса, а я бездеятельно смотрел на все это безобразие. Но долго скучать мне не пришлось, подошедший Артур, только, что вернувшийся с инспекционной поездки на корабли, попросил меня начертить схему расположения огневых точек у Красного камня. Чертить я естественно не стал, зачем? С того момента, как я подчинил его сознание мы стали думать одним мозгом, а именно - моим. Я внушил ему, что к рассвету следующего дня флотилия должна выйти в море. Возможно, пираты и удивлялись такой спешке, но, ни кто не возражал, они работали как проклятые до глубокой ночи, зато на рассвете флотилия из четырех кораблей вышла из бухты в открытое море…

Только вот уйти удалось не очень то и далеко, к вечеру, на море установился полный штиль и корабли замерли. Я от досады, грыз ногти на руках и нервно мерил палубу широкими шагами.

– Ты, чего мучаешься болезный? – седой одноглазый боцман, сидел на запечатанной бочке с пресной водой и невозмутимо грыз сухарь. – Не спеши, все в жизни предопределено – философски заметил он. – Не стоит упираться, не получится, так и хрен с ним, а будешь идти наперекор судьбе или шею свернешь, или сердце надорвется от потуг. Мне было глубоко поровну, о чем рассуждает доморощенный философ, но о погоде в здешних водах стоило у него расспросить.

- А кто ж знает милок, возможно, к утру ветерок и поднимется, а можем, так и два дня простоять – ответил на мой вопрос одноглазый.

Простояли мы целые сутки, а потом подул слабый ветерок, и корабли медленно двинулись в сторону Красного камня.

Глава 16.

Шли, мы на юг до самого вечера, ориентируясь по солнцу, и периодически проверяя глубину под собой с помощью веревки с грузом. В принципе это не спасет, если под тобой внезапно появится препятствие в виде, какого-нибудь высотного строения, но все, же немного успокаивало. После полудня решили разворачиваться. Для первого раза достаточно. Тем более, пока на горизонте не было видно ничего примечательного. Коч, со слов Матвея показал прекрасные мореходные качества и после прогулки течи нигде не обнаружили. Так что в следующий раз мы собирались идти в северо-западном направлении гораздо дальше.

В течение пяти дней мы обследовали прибрежную полосу моря на сотню верст в обе стороны. Затем разразился шторм и целых две недели мы сидели на берегу. «Сидели» - понятие относительное, на самом деле никто не бездельничал. Рыбаки готовили снасти к весеннему лову. Матвей Никитич с плотником проверяли такелаж и усовершенствовали рулевое управление судна. Алексей, с Игорем выпросив у меня трофейную шхуну, пытались, что-то там мастерить, окончательно замучив кузнеца своими придумками.

Как-то придя на верфь, застаю такую картину: наша неразлучная парочка, кромсает борта пиратского судна и в образовавшиеся пазы вставляют металлические кольца.

– Это что вы сооружаете?

– Пароход строим, Василич. В безветрие нашу лоханку только на веслах сдвинуть с места возможно, а как паровую машину соорудим, коч на буксире, как ласточка полетит. Только вот с металлом туговато. Котел и поршни для машины отливать не из чего. Кузнец металл не дает, говорит: на инвентарь не хватает, а вы на этакою безделицу железо тратить будете. С металлом и, правда, было туговато. В округе, свободного металла практически не было, посылать людей в Полис – страшновато, могли вместе с металлом чуму занести в поселок, а Юрина идея по выплавке железа из руды, пока еще не созрела, нет у нас специалистов – металлургов.

Когда весенние шторма пошли на убыль, пришла пора расширять акваторию наших поисков. Ясным весенним утром, наш корабль вышел из бухты Красного камня. Свежий ветер надувал парус и коч резво рысил, вспенивая волны. В этот раз мы следовали в северо-западном направлении, и даже решились продолжать путь в ночное время, ориентируясь по звездам, наш шкипер неплохо в этом разбирался.

За два дня поисков мы ничего путного не встретили. Попадались только безжизненные клочки суши, заполненные обломками каменных россыпей, поросшие мелким кустарником, а раз вдали заметили вершину какой-то башни, торчащей из воды подобно одинокому зубу в челюсти старика. На третий день повернули назад. Нам было некуда торопиться, обследовать море с не имеющим опыта дальних походов экипажем мог позволить себе только полный глупец. К которым, ни Никитича, ни себя, я не причислял. В следующий раз нам обязательно повезет – успокаивал я себя. И действительно следующая наша поездка стала результативной, да еще, какой результативной…

Накануне очередного выхода в море мне приснился сон. Видел я остров заселенный людьми утопающий в зелени, откуда столько цветущих деревьев в конце марта? Непонятно. Впрочем, это был сон. Да еще одна странность задевала, но я не разобрался – сон кончился.