Возбуждение нашего духа — это жизнь с Богом, когда мы уже соприкасаемся с Ним и жаждем этой жизни со Христом, жаждем переплестись с Ним нашими чувствами и нашими мыслями. В молитвах ко Святому Причащению есть слова: «Господи, Ты беседуешь с мыслями нашими, как со своими друзьями», то есть наши мысли соприкасаются с Богом, Бог их слышит, внемлет им, отвечает на них, так происходит внутренний диалог между Богом и человеком. К чему я это говорю, к чему призываю? Наш дух должен быть живым. Нужно время от времени разогревать себя духовно, чтобы немного приподниматься над этим миром, чтобы он не затянул нас, чтобы те инстинктивные желания и чувства, которые бродят внутри нас и приходят извне, не завладели нами, не сделали нас животными.

Хочу поговорить о правильном, здоровом состоянии души, при котором и происходит Богообщение, когда душа переплетается с Богом и словно вступает в духовный брак с Ним. Есть и неправильное состояние души — состояние прелести, которое постоянно приближается к нам, может давать о себе знать любой нашей ошибкой, накрывать, захватывать, поглощать и отделять от Бога. Я хочу вам рассказать о том, что душа должна чувствовать (тут должен быть внутренний опыт), когда человек видит во всем волю Божию. Бог не требует от человека невозможного, не требует от него совершенства, Он Сам ведет его к идеалу, к той совершенной любви, которую имеет в Себе. Любовь, милосердие, смирение — это путь, перспектива, то, что ждет нас впереди, нечто большое, огромное, всепоглощающее. Так и Господь говорит в Евангелии: «Я есмь путь и истина и жизнь». Бог ведет нас, и мы должны в этой жизни быть в соприкосновении с Богом, должны держаться за руку Божию. Это самое главное для нас.

Усилия диавола, наш эгоизм, наша гордость направлены на то, чтобы разъединить руки Бога и человека, посеять между ними раздор, чтобы человеческая любовь не была подобна Божией и не было гармонии между ними. Поэтому дух гордости и дух эгоизма направлены на этот разрыв. Я хочу, чтобы вы чувствовали, когда вы с Богом, а когда — нет, и когда происходит это разъединение, этот разрыв. Но не Бог отходит от человека, а человек отходит от Бога, когда им начинает двигать гордость. Ни один грех, кроме гордости, не может отделить нас от Бога. Этот дух, противоречащий любви, может выкинуть нас за рамки Бо-жиего милосердия, потому что мы окажемся не в состоянии принять Его милосердие, сострадание, любовь, Его родительскую любовь к нам, Его детям.

«Как человек может впасть в это состояние?» — вопрос достаточно сложный, потому что сам дух гордости трудноуловим, он невидим телесными очами, он не всегда проявляется даже в наших действиях и поступках. Его уловить, познать очень тяжело. Он осознается и ощущается только опытным путем, нашим сердцем. Только оно может определить, насколько я пал, насколько я стал противен Богу, мерзок пред Его лицом. Это очень тонкий момент. Наш ум, наше сознание имеет какие-то формулы, представления о Боге, о нравственности, об этом мире. Часто дух гордости проявляется в мысли или в чувстве своей правоты. «Я знаю, это должно быть вот так, это правильно, это истина, и от этого будет добро», — когда появляется такая мысль, когда меня охватывает желание, чтобы все было именно так и не иначе, то мой дух, моя воля, мои желания уже не подчиняются воле Бога Отца. Пусть эта воля правильная и понятия верные, хорошие, но из-за того, что она стала стопором, сердце тоже становится каменным, твердым. Мысль становится однолинейной и неуправляемой, ей уже трудно хоть сколько-нибудь изменить свое направление, она не изменяется, и вот эта правота, ложная истина, которую человек принимает, делает его маленьким бесноватым, маленьким диаволом, потому что диавол действует теперь через него. И не любовь уже насаждает человек, а наоборот, разрушение и смерть. Он хочет быть с Богом и говорит, что это по воле Божией, но в то же время совершается его воля, и Бог здесь ни при чем. Господь отходит, и человек движется уже сам, не просто сам, а с диаволом. Происходит словно небольшое умопомешательство, человек теряет внутренний покой и мир, появляется нервозность, и смирения не остается в душе. Так человек теряет Бога: он все больше и больше теряет покой, становится все более беспокойным и нервным.

Если человек в своей жизни имел опыт Богообщения, то в какой-то момент он осознает, что творит. Душа начинает терзаться и говорить себе: «Это неправильно, Бога здесь нет, не обманывай себя. Христос по-другому приходит и по-другому совершает Свою волю». Где нет смирения, там нет Бога. Только когда человек опустится на самое дно этой суеты и пустоты, помысел человека отрезвится, изменится на Божий, и человек смирится душой. Душа, смиряясь, соглашается со всем, что дано ей в жизни, даже с тем, что ей будет плохо и больно, она соглашается с волей Божией. Она отпускает свою жизнь на Промысел Божий: «Господи, как Ты хочешь, плохо значит плохо, хорошо значит хорошо». Как только она смиряется со всем, ум сходит в глубь души человека, и душа примиряется с Богом. Вот это и есть смирение — состояние внутреннего покоя, внутреннего благодушия и согласия со всем, что будет в жизни. Этим духом смирения, духом кротости обладает Сам Господь. Приходит смиренный помысел, а с ним и помысел любви.

Смирение и любовь очень тесно переплетаются между собой. Где нет любви, там нет смирения, и где нет смирения, там нет любви. Когда душа смирится, и помысел утвердится в смирении, душе внутри будет еще плохо, но она начнет потихоньку успокаиваться. Смирение всегда дает покой, оно приносит с собой любовь Божию. Только в этом обретенном состоянии смирения и кротости можно перенести любые жизненные невзгоды: терпеть самого себя, терпеть ближних, терпеть разрушение этого мира, быть готовым на все. Предавать себя в руки Божии — это и есть исполнение воли Божией, наше воссоединение со Христом. Если мы к этому не придем, то повредимся.

Старец Паисий говорил о проблеме души — поврежденном помысле, который всегда приходит из больного сердца, когда дух человека несмирен, некроток. Из этого поврежденного сердца исходит помысел, который имеет в себе не любовь, а гордость. Как и дух любви, дух гордости очень многогранен, может проявляться по-разному и у каждого — по-своему. Из-за этого духа гордости, из-за этого состояния, которое есть, к сожалению, у каждого из нас, мы боимся впасть в прелесть и потерять связь с Богом. Мы переживаем за свой конец, как будем уходить из этого мира. Однако тут важно даже не о грехах переживать, о том, что натворил в этой жизни, а о своем внутреннем

состоянии, состоянии души в момент перехода из этой жизни в Ту. Грехи отходят, человек не живет ими, он может и не помнить всего, но гордость никуда не деть, не выкинуть. Все может время излечить, все можно забыть, все Господь простит, но если не будет смирения, если у человека не будет единства с Богом, то спасение души человеческой станет почти невозможным. Святые отцы боялись умереть в Богооставленности, когда Бог покидает душу человека. Покинуть Бог может только гордую душу, поэтому даже совершаемые нами грехи предуготованы во многом Промыслом Божиим и направлены на разрушение духа, который терзает нашу душу и делает ее непригодной для Царствия Небесного, духа Люцифера, духа гордости.

Каждый раз, когда мы встречаемся, я все чаще обращаюсь к темам любви и гордости, чтобы христиане чувствовали и осознавали свой внутренний мир, дух, который в них живет. От тех, кто приходит ко мне, я жду не столько слов раскаяния в своих грехах, в каких-то поступках, сколько внутреннего плача о том, что душа непригодна для Царствия Небесного, что в ней живет дух, который противен Богу. Нужно быть более чутким к своему внутреннему миру. Цель исповеди, бесед, встреч, бытовых и духовных, заключается в том, чтобы человек уходил в себя. Молитва, по сути своей, имеет ту же цель. Помните, мы говорили, что «Экклесия» (Церковь) переводится как «призывающий вовнутрь»? Службы, Церковные Таинства важны, но главное, чтобы человек мог отрешаться от всего внешнего и уходить в глубины своей души, внутрь себя. Если этого не произойдет, человек не познает самого себя и не сможет очиститься, не сможет покаяться, не сможет своими слезами смыть грязь грехов, нечистоты, не сможет причаститься в любви и единении с Богом.