- Спасибо, - слегка растерялся я, - но я не умею управлять яхтой.

- Не страшно, - тихо рассмеялась она, - я умею.

- Ты будешь там? – встрепенулся я.

- Душой и сердцем. Там хороший компьютер, я проведу тебя через спутник.

- Но, Леди… Когда мы увидимся?

Две секунды заминки, и:

- Сейчас не время, Крыса. За тобой погоня, не забыл?

- Забыл, - признался я, - совсем из головы вылетело. Да ладно, бог с ней, с погоней. Сброшу, не в первый раз. Так мы увидимся?

- Потом, - не то пообещала, не то уклонилась она. Показалось, или девушка погрустнела?

- Пообещай, - то ли попросил, то ли потребовал я. Но трубка молчала. Она ушла, растворилась в сети, исчезла.

Что ж, главное – не бросила. Будем искать яхту «Sottovento».

…Наверное, нужно и в самом деле быть поэтом, чтобы окрестить «лазурным» это скопище каменюк всех оттенков серо-буро-малинового! Я выбрался из толчеи торгового центра, чтобы немедленно угодить в такую же – на бульваре. Где в этом вавилоне море? Я огляделся, стараясь не очень демонстрировать, что спешу. Может, мороженое купить? Или это будет уже двадцать два? Город спускался вниз террасами, демонстрируя все оттенки оранжевого, и напоминал при этом то ли сбывшийся кошмар Пикассо, то ли кубик Рубика, скрюченный в пляске святого Витта. Где-то сильно справа от меня торчал шпиль ратуши, или чего-то в этом роде. Здешняя топонимика так и осталась для меня тайной за семью печатями, на экскурсию по городу Папа не отпустил.

Берег изгибался причудливым образом: эротоман увидел бы в этих изгибах женские колени, циник – задницу, а криптограф таинственный иероглиф именуемый «буквой зю».

Я увидел лишь обещанный туристический порт с яхтами, и бодрым прогулочным шагом припустил к нему, проталкиваясь сквозь слоеный пирог из тел в плавках, тел в поло, тел в бикини… огромного количества тесно спрессованных тел, жаждущих солнца и моря.

«Sottovento» я заметил почти сразу, но лишь потому, что получил подробные инструкции. На самом деле назвать ЭТО одноместной яхтой… Это было нечто метров восьми в длину и два – два с половиной в ширину. Тяжелый нос, как у тунца, обтекаемый корпус, а сзади реактивные сопла. Пластиковый верх был откинут, на одном из сидений – шезлонгов - небрежно брошена барсетка, а ключ и в самом деле торчал в зажигании. Вперед?

И тут я скорее почувствовал, чем заметил какое-то шевеление за спиной. Я обернулся.

Расталкивая отдыхающих, к причалу приближалась группа людей, здорово напоминающих боевиков какой-нибудь частной силовой структуры. Или бойцов местного аналога ФБР – хрен редьки не слаще. Уж не по мою ли душу?

Не теряя времени за «здрасте», я спрыгнул в кабину и повернул ключ. Двигатель заурчал, как сытый кот. Беспокойное Средиземное море – и впрямь лазурное, зря я его оклеветал, огромной ладошкой ободряюще шлепнуло в левый борт, качнув меня так, что я чуть не навернулся. Движение за моей спиной ускорилось, мне показалось, что я слышу какие-то звуки… На панели висели небольшие изящные наушники с микрофоном.

- Вижу, ты на месте, - произнесла Леди, голос ее вновь был холоден и предельно сосредоточен, - пристегнись. Сейчас будет жарко.

- Что ты имеешь в виду? – боюсь, я не смог сдержать улыбку, и она проскользнула в голосе.

- Катера береговой охраны, - пояснила она, - я смогла заставить камеры Торгового Центра смотреть в другую сторону, но я не могу прикрыть тебя от них. Здесь отдыхают очень серьезные люди, полиция оснащена по последнему слову техники, в том числе и компьютерной. Если я попытаюсь вмешаться в действия береговой охраны, меня немедленно отследят. А мне нельзя попадаться. Я… времени не было путать следы, я вошла в местную сеть почти напрямую.

- Понятно, - я кивнул, хотя она и не могла меня видеть, - так ты исчезай тогда. Не рискуй. Я справлюсь, наверное, тут почти как в машине.

Здесь я, конечно, слукавил, панель управления ничуть не походила на машинную, но, наверное, разобраться в ней было можно. Если бы чуть-чуть времени. Которого просто не было – погоня приближалась.

- Я тебя не брошу, - решительно отозвалась она, - прорвемся вместе. Ты только пристегнись, Крыса. Иногда эту посудинку заваливает.

(Водная погоня со стрельбой. В какой-то момент козырек яхты захлопывается, она ныряет под воду, сзади появляется гребной винт – короче, превращается в подлодку, а этим, наверное, на память оставляет взрыв и какой-нибудь мусор. В общем, как-то так).

- Ни х… себе, пельмень! – не удержался я.

- А то! – задорно отозвалась Леди, ничуть не шокированная моим французским.

- Об этом ты не предупреждала.

Леди промолчала, а я вцепился глазами в подводный мир, который до этого видел так близко только в детстве по телевизору. Перед моими глазами замаячила борода длинных водорослей, в которой играли в салки две небольшие рыбки пчелиной раскраски. Мимо, покачиваясь, проплыла роскошная медуза. К сожалению, кабина ограничивала обзор, а я уже почувствовал себя капитаном Немо.

- Крыса, а фотоаппарат где? – вдруг спросила Леди, сбив мой восторг юного натуралиста.

- Фотоаппарат? – не сразу въехал я, занятый наблюдением за плоскомордой серой рыбиной величиной с болонку, с длинными острыми плавниками.

- На вилле Лумпоне ты был с фотоаппаратом, - подтолкнула она, - а потом он куда-то пропал.

- А-а… Утопил в пруду.

- Каком пруду?

- С золотыми рыбками, - пояснил я, - а куда его еще? Не тащить же с собой?

- Внутри периметра? – не отставала она.

- Ну да, - я поразился ее странной настойчивости, - а что, это плохо?

Леди замолчала секунд на пять.

- Это… неосторожно, - наконец, отозвалась она, - пруд – не океан. Его наверняка регулярно чистят. А уж теперь точно каждый сантиметр обнюхают. Покушение на премьер-министра – не шутка.

- И что? – все-таки не понял я, - моих отпечатков пальцев там не будет, вода их не сохранит.

- Будет номер фотоаппарата.

- Велика беда! Я его не покупал. И сомневаюсь, что его покупал Папа. У него для такого дела шестерки есть.

- Все равно, сам фотоаппарат из магазина прямо в пруд попасть не мог, - с нечеловеческим терпением пояснила Леди. Ее интонации вдруг здорово напомнили мне Кролика, - кто-то его купил. Этого «кого-то» найдут, он расскажет, для кого и когда покупал, выйдут на твоего Папу…

- Он не мой Папа, слава богу, - фыркнул я.

- Не важно. Выйдут. И он тебя сдаст. С дорогой душой.

- Слишком много «если», - возразил я, - если почистят, если найдут, если расколется, и если Папа вообще снизойдет до разговора с каким-то копом. Скорее, пошлет к нему своего юриста.

- Ты, случайно, не помнишь номера этого фотоаппарата? – спросила Леди, но по ее голосу я понял, что утвердительного ответа она не ждет.

- Мне и в голову не пришло его посмотреть.

- Плохо. Если б ты смог припомнить хоть какие-то цифры, я нашла бы этот несчастный «Никон» первая и удалила из базы данных. А так – где его искать?

Я мысленно порадовался, что не сболтнул ей про часы. Если так расстроилась из-за левого «Никона», утопленного в пруду, что б с ней было, узнай она о личном подарке Папы?..

- Да не расстраивайся, - попытался я, - уликой больше – уликой меньше. С моим послужным списком – вряд ли меня вообще потащат в суд.

- Крыса, чтобы прикрыть тебя, я должна хотя бы догадываться, с какой стороны полетят пули! – взорвалась она.

- А если они полетят со всех сторон сразу? – примиряющим тоном спросил я.

- Тогда падай на землю, дурачок…

- Как? А можно еще раз – последнее слово?

- Дурачок, - протянула она, явно оттаивая. Я едва не заурчал от удовольствия, все же что-то было в ее голосе.

Секунды летели, слишком быстрые, быстрее, чем эти, не к ночи помянутые пули. А я смаковал ее голос, как дорогой коньяк, согретый в мягкий женских ладонях.

- Леди?

- Я здесь, - тихонько отозвалась она.