Конечно, магнаты знали об этом явлении иначе на переговоры не шли. Сам поселок их не интересовал. Им нужен был брод. По эту сторону реки добыча золота с каждым годом все более оскудевала.
- И все равно, завтра все вы будете мертвы, если не сдадитесь – упрямо заявил Грей. Надо же, на переговоры такого тупицу послать!
- Я с тобой последний раз разговариваю. Вы за сегодняшний день потеряли бронетехнику, двух боевых роботов. Бластеры и кучу другого оружия не считая потерь личного состава. Силы у нас сравнялись, (блефую) и мы не потеряли ни метра нашей территории.
Я остановился, чтобы перевести дыхание. Мне он надоел, и я быстро закончил свою речь словами: - Короче с тобой я говорить не буду, жду через три часа на этом же месте Большого Билла или Вяленого, иначе война до последнего человека.
Раненых свозили на подворье к колодцу. Разумное решение. Обилие воды хоть как то способно облегчить страдания бедняг. Спокойно смотреть на их муки было невозможно даже привычному ко всему человеку. Обожженные, с разверстыми ранами, в которых уже копошились мухи, люди уже не имели сил кричать от боли, а только тихо стонали. Половина из них, были без сознания. Трое санитаров явно не успевали облегчить страдания всех раненных. Гриша, на миг, заглянувший во двор, оценил обстановку и через десять минут привел Геллу и Дори, которые сноровисто и без причитаний стали помогать санитарам. Пару мгновений я колебался, а потом милосердие победило холодный разум. – Черт с ним, обойдемся мы как-нибудь и без медблока - подумал я и помчался к нашему дому за аппаратом.
Через пятнадцать минут первый страдалец был уложен на чисто выскобленный стол, и я включил лечебно диагностический аппарат…
Самому заниматься лечением раненых было некогда - Гелла подменила меня, наскоро усвоив несложную процедуру подключения аппарата, а я отправился на совещание. На сей раз совет состоял не только из командиров подразделений. Трое выживших старейшин с неприязнью посмотрели на меня, когда я появился в дверях салуна. – Кто тебя уполномочил вести переговоры за нашими спинами? – спросил Джонни Свист, когда я уселся на предложенный стул. Мрачные лица Самородка и Анджея говорили, что они полностью разделяю мнение Джонни и тут от дверей салуна донеслось: - А с чего вы здесь судилище устроили? Макс прав. По любым писанным и не очень законам во время боевых действий власть переходит к военному командованию и только им разрешается вести переговоры. – Подойдя к столу, Петрович по-хозяйски раздвинул рассевшихся старейшин и уселся на освободившееся место. – Дело в том – осторожно заметил Анджей. – Что у нас не регулярная армия, а ополчение. Вы сами не совсем военные люди, а мы тоже кое-что понимаем в переговорах…
- Ну и что? – перебил его Петрович – Я тоже член совета и именно я разрешил ему от имени жителей вести переговоры с магнатами – не моргнув глазом, соврал он.
- Хорошо, дело прошлое, но раз переговоры продолжатся, мы желаем на них присутствовать – примирительно высказался Самородок.
- Договорились – пересилив себя, я вынужден был согласиться. Да и не очень-то хотелось брать всю ответственность на себя, оба прошлых раза я действовал, как мне казалось разумно; по обстановке. - Надо договориться, кто конкретно будет вести переговоры, и в чем мы можем им уступить. – Предложил я и тут же спросил: - Сколько бойцов у нас осталось в строю?
Наши потери были просто чудовищными. Да я и сам об этом знал, судя по количеству раненых свезенных на наш двор. Короче, совершенно здоровых не набралось и сотни, еще около сорока человек легкораненых могли держать в руках оружие и все. Возможно, в пылу боя некоторая часть ополченцев дезертировала, но собирать их по подвалам времени не было. Всего полчаса осталось до начала нового раунда переговоров.
***
Джонни с Вяленым торговались долго, нудно и в деталях, обсуждая каждый пункт. Мы с Петровичем не встревали. Зачем? И так ясно, что мы проиграли.
Вяленый коварный тип. Стоит войску войти в поселок, как они всех перебьют. А сейчас он просто играется с этим лопухом Джонни, даже дал согласие оставить поселок в покое и не присваивать золотоносных участков на этой стороне реки. Выторговал только свободный проход через брод и право на разработку новых месторождений.
За два часа до полуночи все здоровое (и не очень) население поселка собралось на центральной площади. Горевшие костры освещали измученные лица людей. В толпе негромко переговаривались, неслышно было обычных шуток и пьяных выкриков. Все ждали, что им скажут. На помост взобрался Джонни Свист и объявил о результатах переговоров. Ни кто не спешил радоваться, но все понимали, что это наиболее приемлемый вариант, для всех жителей поселка. Они просто не знали старика Вяленого…
Я вскочил на помост и, перебив разливающегося соловьем Джонни, сказал: - Ребята, все правильно, мы проиграли. Если бы мы отказались от переговоров, завтра поселок сравняли с землей, но и, то до чего доторговался Джонни, нам не приемлемо. Предлагаю сегодняшней ночью уходить на ту сторону реки и там строить новый поселок. На узкой переправе все войско магнатов можно одним взводом перебить…
Не захотели… Не послушали меня. Горе побежденным!
Через два часа лишь две наши повозки подошли к броду. Из всего населения поселка к нашему отряду присоединился один старик Кроу.
Глава 11.
Дорога в Эдем.
Ночь, черная река и блеск быстробегущей воды. Я осторожно ступаю в воду, держа под уздцы хорса. Подтягиваю за собой слегка упрямившееся животное и иду вперед наперекор течению пытающемуся сбить меня с ног. В повозках из живых существ только женщины и шоньки. Эти зверьки очень боятся воды. Сзади, вторую повозку ведет Петрович. Кроу и Гриша держат под уздцы идущих под седлом хорсов. Нам предстоит одолеть полукилометровую ширь реки. Вода доходит до колена, а местами я погружаюсь по самое немогу. Ширина брода не более двух метров. Шаг влево, или вправо, и ты утопленник. « Хозяин, а мы не мявкнемся?» – чужая мысль прозвучала настолько отчетливо, что я даже подумал: она была высказана вслух. – Шоньки боятся. Вода злая.
От неожиданности я споткнулся и чуть не улетел на глубину.
Оглядываюсь: любопытная морда подросшей зверюшки выглядывала из-за тента. Дожил! Прямо не Макс, а Маугли какой-то, язык зверей понимаю, осталось только научиться, по деревьям скакать. А вот интересно, как они все же не утонули во время наводнения?
- Дерево было сухое, поэтому не тонуло. Дупло затянуто прочной мембраной, которая только воздух пропускала. Я чуть нож не сломал, вызволяя их из заточения – отчетливо пронеслось в голове. Я опять, чуть не сыграл в ящик. Это же надо, теперь и трамма понимать без слов начал! Контузия, что ли повлияла? Хватит думать, под ноги смотреть надо. Иначе превращусь в рыбий корм.
Около получаса мы медленно шаг за шагом преодолевали водную преграду. Когда я, наконец, ступил на твердую землю, коленки мои дрожали. А вот старик Кроу держался молодцом… для своего возраста конечно. Все мы устали и сразу устроили небольшой привал. Распрягать хорсов не стали. Не так уж они нуждались в пище и тем более в воде. Сами мы решили слегка перекусить. Пообедать да и поужинать нам не довелось, вот и наверстывали упущенную возможность. Шонки убежали, куда-то в темноту. Но я даже на расстоянии чувствовал их присутствие. Нехитрые мысли животных постоянно врывались в мое сознание. – Гриша, а как ты с этим живешь? – спросил я.
Я даже в темноте почувствовал, как он улыбается. – Ничего страшного научишься отвлекаться. Мозг сам не хуже фильтра научится блокировать ненужную тебе информацию.
- А если нет? – В тревоге я даже привстал с места.
- Не волнуйся, после первого же сна наступит улучшение.
- Когда еще поспать удастся – проворчал я, рассматривая противоположный берег реки. Там было тихо и темно. Поселок спал.
Через час мы тронулись в путь. « Лошадки» выглядели бодро, поэтому нам не пришлось чесать пешедралом. Петрович и я ехали верхом, а старик Кроу и Гриша правили упряжками. Только шоньки рыскали где-то поблизости. Разведчики, одним словом.