— Ладно. Обещаю. Все?

Наконец я кивнула.

— Тогда давай уже приведем здесь все в порядок, — он повёл меня вниз.

Теперь, когда входная дверь была заперта, первый этаж прогрелся. Теплый воздух подавался через вентиляционные отверстия. В кухне я обследовала кладовую, полную консервов и ящиков с провизией.

Когда в дверях появился Арик, Джек нахмурился.

— Я думал, ты будешь гулять дольше.

— Сверхчеловеческая скорость, помнишь? Я уже и трупы успел убрать, чтобы не привлекли непрошеных гостей, — они с Джеком подумали об одном и том же, — затем запер лошадей и поспешил вернуться к своей жене.

— Ты продолжаешь называть ее так, но, если бы какая-нибудь fille попыталась убить меня в брачную ночь, я хорошенько бы призадумался о своем браке.

Глаза Арика сузились. Я встала между ними.

— Может, обследуем дом до конца? Ещё гараж остался.

После нескольких секунд напряжённого молчания Джек вышел первым. Арик пропустил меня и пошёл следом.

Когда мы вошли в прачечную, то застали там работающую стиральную машину.

— Почему босс использует так много электричества? Учитывая все эти прожекторы, обогреватели, и остальные электроприборы, генераторы, должны работать круглосуточно.

— Наверное, он знает, что срок службы топлива скоро истечёт, — сказал Арик.

— Истечет?

— Бензин сохраняет свои свойства не больше двух лет, — сказал Джек.

— Что? Неужели в доме Смерти мне нужно было больше наслаждаться электричеством?!

— Так и есть, — беззаботно сказал Арик, — если не пользоваться спецдобавкой, — он повернулся ко мне, — наши запасы сохранятся больше пятидесяти лет.

Джек застыл как вкопанный и повернулся к нам лицом:

— Но даже добавки вооруженных сил не продляют срок действия больше, чем на пять лет.

— В США? Я купил технологию за границей.

— И сколько баррелей у тебя есть? — Джек смотрел на Арика так пристально, словно собирался его ограбить.

— Баррелей? Да нет же. Речь идёт о танкерах.

Джек алчно потёр подбородок. Но кроме этого было что-то ещё... словно он нехотя отдавал должное его предусмотрительности.

Арик взглянул на меня.

— Твой танцевальный зал всегда будет освещён, как и художественная мастерская. И, конечно же, библиотека. Вода в бассейне будет теплой до конца наших дней. Кому нужно солнце, если есть акры ламп солнечного света?

Я перевела взгляд на Джека. Сколько бы времени я ему не дала, как бы он ни старался, он никогда сможет добиться того же, что и Арик. Я была почти уверена, что в эту минуту Джек пришёл к тому же выводу.

— Императрица не рассказывала тебе о своей новой жизни? — спросил Арик. — Она ни в чем себе не отказывала. Ежедневно наслаждалась свежей едой, приготовленной поваром, новой одеждой. Спала в тёплой постели в шикарной комнате, полной всевозможных удобств.

Джек и до Вспышки не жаловал богачей. И я не думала, что после апокалипсиса это изменилось.

— У неё было время на чтение и рисование. И ещё... — Арик с вызовом смотрел на Джека, — она каждый день танцевала для меня.

Джек стиснул зубы. Он был таким же взбешённым, как тогда, когда Арик впервые назвал меня «женой». Но затем он овладел собой.

— Но ведь так было не с самого начала. Только когда ты промыл ей мозги. Тебе не кажется, что это Стокгольмский синдром?

— Симптомы есть.

Джек заморгал, поражённый прямотой Арика.

— Почему бы тебе не рассказать, что ты сделал сразу после того, как её похитил? Эви отказывается говорить об этом.

— Ну, ладно. Я заставил её пройти долгий путь босиком, замерзая без тёплой одежды. Она была связана, потому не могла сдерживать падения. В то же время, она не знала, убью я её, или нет, а, если убью, то когда.

Было видно, что Арик никоим образом не гордился своими поступками, но был твёрдо намерен признать свои ошибки. И это меня поразило. Вот что значит настоящая честность.

Он не закончил.

— Я смеялся, когда она оплакивала тебя, и оскорблял её, как только мог. Я ослабил её с помощью власяницы, каждую секунду, врезающейся в её руку. Чтобы от неё освободиться, ей пришлось уговорить Фауну когтями срезать ее плоть.

Когда я вспомнила ту ужасную боль, мои глифы пришли в движение.

Джек смотрел на него взглядом полным злости.

— С одной стороны мне хочется убить тебя за это прямо сейчас, но с другой – рассказывая это в присутствии Эви, ты сам роешь себе могилу.

Арик устало вздохнул.

— Ты так и не понял, в чём сила правды.

— И в чем же?

— Любой вред, причиненный моими преследованиями, компенсируется моей честностью. Императрица справится со всем, кроме обмана, потому что она предпочитает ясность. Она была такой с начала времён.

Он был прав. Даже потерю части руки мне было легче перенести, чем враньё Джека: «У меня нет секретов. За исключением того, как сильно я тебя хочу».

Джек не смутился.

— Правда? Это когда ты рассказал ей про ее мать... не уточняя обстоятельства? Бьюсь об заклад, ты не мог дождаться, чтобы поведать ей об этом.

— Он молчал несколько месяцев, — сказала я, — и заговорил только под моим давлением.

Арик подошёл ко мне.

— Если бы мне пришлось сделать то, что сделал он, — а я бы пошёл на это без колебаний, — Императрица узнала бы об этом от меня, — назидательным тоном Смерть сказал Джеку, — смертный, если за свою долгую жизнь я чему и научился, так это тому, что ложь – проклятие, которое ты сам на себя навлекаешь.

Мои губы раскрылись. В этот момент я вспомнила, почему я начала влюбляться в Арика. Я вздрогнула. Если б только за свою долгую жизнь он понял, что не надо принуждать женщин к сексу.

Словно прочитав мои мысли (хотя я и не почувствовала его в своём сознании), Арик спросил Джека:

— Знаешь, почему она ушла от меня той ночью?

— Чтобы спасти меня!

— Я сказал, что могу запросто освободить тебя, если она ляжет со мной в постель. Я хотел принудить её, но вместо того, чтобы поддаться, она накачала меня ядом и сбежала. Так что если ты считаешь, что я мог заставить эту женщину сделать то, чего она не хочет, то ты ошибаешься в ней, так же, как и я тогда.

Казалось, Джек сейчас сотрёт себе зубы в порошок.

— Ты и об этом мне расскажешь?

— Я не делаю того, чего не мог бы открыто обсудить. Если не можешь говорить о своих поступках, то не совершай их.

Если из Джека, словно живое существо, рвалось бесстрашие, то от Арика исходила жизненная мудрость.

Джек явно не знал, что ответить Арику – непривычная ситуация для проницательного кайджана. Но поскольку обычной его реакцией была холодная ярость, и действовал он соответственно, я должна была остановить это.

— Послушайте, ребята, давайте уже проверим это место? Я очень устала.

Наверное, это прозвучало очень убедительно, потому что Джек кивнул:

— Ouais. Давай, bébé.

В дальнем конце прачечной была дверь. Рядом на крючке висела связка ключей, похожих на старинные ключи тюремщика.

Джек поднял арбалет и щелкнул выключателями.

— Держись позади.

Арик вытащил из ножен один из своих мечей, прикрывая меня собой.

Джек распахнул дверь. Тусклый свет люминесцентных ламп освещал пространство промерзлого гаража.

Я выглянула из-за спины Арика:

— О, боже мой...

Глава 28

Джек опустил арбалет.

— Их здесь человек двадцать.

Полураздетых дрожащих мужчин.

Арик вложил меч обратно в ножны.

— Они не опасны, потому что уже скованны.

Лодыжки пленников были в кандалах.

— Уже? — прошептала я. — Разве мы не собираемся их освободить?

Что Джек, что Арик покачали головой. Такое единодушие, казалось, взбесило обоих.

— То, что их схватили работорговцы, ещё не значит, что они безневинны, — сказал Джек, — это могут быть их конкуренты, убийцы, насильники. И далеко не у всех каннибалов заточены зубы.