Учитывая противоречивость «Законов Ману», с точки зрения ахимсы допускается:

– употреблять животную пищу там, где нет вегетарианской;

– есть мясо в том случае, если это продиктовано климатическими условиями – йоги Ладака, где среднегодовая температура равна нулю, едят всё, а полный отказ от мяса на севере России, где им питались сотни поколений – насилие над организмом и верный путь к болезням;

– для охотника допустимо добывать мясо животных, с которыми он может справиться собственноручно (без БТРов и нарезного оружия);

– при необходимости нужно есть мясо, чтобы не причинить вреда собственному телу; – допустимо употребление предложенной мясной пищи, чтобы не обидеть хозяина дома.

В работе «Что такое жизнь с точки зрения физики?» Шредингер выдвинул гипотезу о том, что живой организм получает с пищей отрицательную энтропию. Известно, что по химическим свойствам правые и левые молекулы неразличимы, но еда может усваиваться лишь в том случае, если входящие в ее состав вещества обладают определенным типом молекулярной симметрии – молекулы аминокислот левосимметричны, сахара – правосимметричны и т. д. Отсюда ясно, что организм утилизирует не только потребляемое вещество, но и его структуру. Питаться материей, в которой молекулы правого и левого вида хаотически смешаны, человеку не дано, и до тех пор, пока не синтезируют белок, принцип «живое живет живым» обойти невозможно. Когда-то в Бурятском отделении Академии наук проводили исследования растений тибетской медицины с «горячими» и «холодными» свойствами, и оказалось, что за архаичными характеристиками часто скрыты объективные данные. Например, – фантастическая степень корреляции «горячего» и «холодного» с левои правовращающимися изомерами, врачи древности умели определять эти свойства с удивительной точностью без электронного микроскопа и оптических поляризаторов.

В соблюдении ахимсы крайности, как и везде, бессмысленны, яркий тому пример – индийские джайны. Они отказались от земледелия, дабы не навредить земляным червям, ходили так, чтобы не наступить на что-то живое и т. д. И создали в итоге касту ростовщиков, не зря говорится, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

«Самая большая проблема современности – это расхождение между тем, что человек готов сделать для общества, и что общество требует от него. Это очень тревожный признак, поскольку при всем желании не видно преимуществ, которые хоть один человек мог бы извлечь из обостренного чувства ответственности или добрых естественных наклонностей» («Оборотная сторона зеркала»).

Насилие вытекает из агрессии, но где ее корни? Непрерывная межвидовая борьба в живой природе – процесс естественный, при неизменных условиях в биоценозе равновесие численности видов поддерживается автоматически. Как только оно нарушается, начинают действовать спонтанные регуляторы, например эпидемии. Борьба между родственниками внутри вида – это конкуренция. Природа предусмотрела вместе с агрессией способы ее блокировки, распространяющиеся только на сородичей. Чем опаснее хищник, тем жестче «встроен» в каждую особь этот запретный инстинкт. Когда, скажем, дерутся волки, побежденный подставляет победителю сонную артерию, и тот просто не может укусить. Не будь этого запрета, волки давно исчезли бы с лица земли. У горных горилл Африки, обладающих чудовищной силой, выяснением отношений являются «гляделки»: кто первый отводит взгляд – проиграл. Эффективность защитного инстинкта пропорциональна ущербу, который зверь способен причинить сородичам.

Каждое животное контролирует пространство, пропорциональное своей реальной силе. Если на эту территорию не посягать, как правило, конфликт между представителями одного вида возникает редко. Чем безобидней животное, тем меньше выражена у него блокада внутривидовой агрессии, поэтому если посадить в клетку двух субтильнейших горлинок, то более сильная из них непременно заклюет другую, неумолимо и безжалостно. Когда-то кроманьонец привязал камень к палке и в пылу ссоры огрел соседа по темени. С тех пор, к сожалению, оружие сильно усовершенствовалось. Человек подавил все формы жизни на планете (кроме насекомых и вирусов), и, поскольку на этом межвидовое соперничество исчерпалось, занялся своим социальным окружением. А так как природа хомо сапиенс не предусмотрела инстинкта, запрещающего убивать сородичей, мы имеем войны, тюрьмы, лагеря смерти, и т. д. Дико звучит фраза «повышение преступности среди львов по причине засухи в саванне», однако когда нечто подобное говорится о людях, это нас не шокирует. Курт Воннегут мрачно пошутил когда-то: «Что бы ученые ни делали, всё равно у них получается оружие». Агрессия присуща животной природе человека, поэтому от нее вряд ли возможно избавиться. Ее сдерживанию служат культура и мораль, но лучший выход – переориентация агрессивного импульса.

В шестом веке до н. э. Хилон из Лакадемона сказал: «Познай себя!» Тот, кто качественно практикует йогу, со временем начинает ощущать единство со всем миром, и его отношение к природе радикально меняется. Если вы просто так не сломаете ветку дерева, не дадите от скуки пинка котенку, не раздавите лягушку, то пожалеете и человека. Видимо, каждый обязан – в рамках здравого смысла – следовать принципу благоговения перед жизнью, сформулированному А. Швейцером.

Практика йоги очищает подсознание от перегрузок и деформаций, это понижает потенциал агрессии, кроме того, уменьшается чувствительность к внешним травмирующим факторам. Тот, кто разобрался в себе и получил душевный покой, не имеет претензий к другим. «Сутры» говорят: «В присутствии утвердившегося в непричинении другим зла прекращается всякая вражда». Ненасилие – большое дело, но дается оно непросто. Уклонение от сопротивления злу не является ахимсой. Ганди говорил, что она реальна лишь при наличии бесстрашия, только когда человек разовьет в себе силу, необходимую для эффективного сопротивления злу, ненасилие станет его добродетелью. Если кто-то не будет противодействовать, говоря про себя: «Пусть насильника покарает Бог» – это противоположность ахимсе. Ненасилие – это состояние ума, «Законы Ману» утверждают: «Причинением вреда человек приобретает болезненность, не причинением – здоровье. Пока зло не созрело, его можно остановить словом, если вовремя не сделать этого – придется применять силу».

Важнейший момент грамотной практики асан состоит в том, что насилие над своим телом это прямое нарушение ахимсы! Непричинение вреда (в том числе боли) собственному телу – краеугольный принцип традиционной йоги, поэтому отвлеченные рассуждения о том, где и как применима йогическая этика – смешны. Йога начинается там, где тело исчезает из восприятия.

Но способна ли она противостоять злу внешнему? Меня иногда спрашивают: «А если столкнетесь вы ночкой темной с ребятами, у которых крутые кулаки и в жилах не вода, – что будет?»

Подобный вопрос Кастанеда задавал своему учителю, там, правда, фигурировала винтовка с оптическим прицелом. Дон Хуан ответил:

– В тех местах, где ошивается тип с винтовкой, я никогда не окажусь.

Второй принцип ямы – сатья, правдивость. Человек действует мыслью, речью, телом, любые несоответствия в этих трех компонентах истину уничтожают. Абстрактно все понимают, что лгать нехорошо, но для кого нехорошо? Для того, кто лжет, или кому лгут? В попытках культивирования правдивости можно постепенно прийти к такому состоянию, когда слово не расходится с делом, но чтобы уметь говорить правду, надо сначала научиться молчать. В «Араньякапарве» сказано, что ложь допустима только в двух случаях, когда речь идет о смерти и о браке.

Почему я так непримирим к тем, кто выдает за йогу собственные измышления? Потому что они паразитируют на людском незнании и тяге к чудесному. Они лгут людям! Экзюпери говорил: «Я приказываю схватить и четвертовать фокусника. Не потому, что мои законники доказали, что картинки его лживы. Нет, они не лживы. Но истины в них тоже нет. Неправота его в том, что он возомнил себя правым. В том, что творения своих рук счел истиной, что ослепил всех эфемерным фейерверком, за которым не стоит ни истории, ни традиций... Он соблазняет порядком, которого еще нет. Мой есть. И я убираю фокусника, оберегая мой народ от хаоса» («Цитадель»).