— Малышка, — произнес он севшим голосом, — если ты так оделась, тебе лучше не быть уставшей.

Я подняла руку и положила ладонь ему на шею, скользнув пальцами в его восхитительные волосы.

— Думаю, у меня открылось второе дыхание, — прошептала я.

Он положил ладонь на край топа и провел ею вверх по моей коже. Макс смотрел мне в глаза, и я вздрогнула от его прикосновения.

Я надавила на его шею, а второй рукой обняла его талию и тихо потребовала:

— Поцелуй меня, Макс.

Максу в отличие от меня не нужно повторять дважды.

* * *

Потом мы смотрели кино. Я натянула ночную сорочку, трусики и халат. Макс надел пижамные штаны.

Я лежала, прижавшись к нему спиной, моя голова устроилась на его твердом бицепсе, одна его рука обнимала меня под грудью, а вторая за талию, и мы смотрели на взрывы, перестрелки и столкновения машин.

Потом я потеряла свое второе дыхание (возможно, из-за трех оргазмов, да, трех, Максу очень понравился топ, и он не пожалел времени и усилий, чтобы доказать это) и привалилась ближе к Максу, начиная засыпать.

— Я теряю тебя, малышка? — прошептал Макс мне на ухо, и я кивнула, так что он предложил: — Я выключу фильм.

— Нет, милый, досматривай, я засну и под него.

Потом я повернулась лицом к нему и устроилась поудобнее, прижавшись щекой к его груди, переплетя свои ноги с его и обняв его за талию.

Макс крепче обнял меня и стал перебирать мои волосы.

Это было приятно, и я начала засыпать.

— Нина, милая, — окликнул меня Макс.

— М-м?

— Ты счастлива?

Я повернула голову и поцеловала его над сердцем, потом прижалась щекой к его груди.

На экране что-то взорвалось, но Макс пробормотал:

— Приму это как «да».

— Угу, — согласилась я.

Макс немного передвинулся, и я почувствовала его губы на своих волосах, он поцеловал меня в макушку и вернулся в прежнее положение.

— Спокойной ночи, дорогая.

Я уже была на грани, шелковая паутина сна затягивала меня, поэтому я не выбирала слова и даже не подумала, когда пробормотала:

— Спокойной ночи, Макс.

Я тихо вздохнула и, прижавшись еще ближе, прошептала:

— Люблю тебя.

После этого я моментально заснула, причем настолько крепко, что даже не почувствовала, как Макс сжал меня в объятьях.

Глава 14

Быть мужчиной

 — Скажи, — прорычал Макс мне в губы, держа меня за бедра и опуская на свой член.

— Дорогой, — прошептала я. Я не знала, что он хочет услышать, но была готова сказать ему все, что он пожелает, потому что была очень, очень близка к оргазму.

— Скажи, малышка, — приказал он, продолжая рычать, позволив мне приподняться, а потом дернув обратно вниз.

Утром Макс разбудил меня руками, потом языком, и теперь он сидел, прислонившись спиной к изголовью, а я двигалась сверху. Запустив пальцы в его волосы, я наклонила голову и губами его губ, не в состоянии думать ни о чем, кроме прекрасных ощущений, нарастающих между ног.

— Что, Макс? — выдохнула я. — Чего ты хочешь?

— Скажи, что любишь меня.

Я распахнула глаза и сжала его волосы в кулаках. Его глаза тоже были открыты, и в них горели голод и напряженность.

— Макс, — прошептала я.

— Скажи, малышка, прежде чем кончишь.

— Макс...

Я задвигалась быстрее, резче опускаясь на него. Меня подгоняли собственные ощущения и сильные руки Макса.

— Ты любишь меня.

О Боже, вот оно, все сразу.

— Да, — прошептала я.

— Скажи это, — приказал он, глядя мне в глаза.

— Я люблю тебя, Макс.

Он крепко обхватил меня руками, и его взгляд стал еще более горячим, более голодным и таким пристальным, что мне показалось, будто он прожигает меня насквозь.

— Кончи для меня, малышка, — потребовал он.

— Все что угодно, дорогой, — выдохнула я, и меня накрыло. Я откинула голову и с радостью подчинилась его приказу.

* * * 

Я вышла из ванной и встретилась взглядом с Максом. Когда я подошла к кровати с его стороны, он откинул одеяло, открыв всего Чудо-Макса, и моя душа запела. Я поставила колено на кровать и перекинула ногу через него, собираясь перелезть на свою половину, но он схватил меня за бедра и притянул к себе.

Я не возражала, поэтому устроилась поудобнее, прижавшись к нему всем телом и уткнувшись лбом ему в шею. Пальцы Макса выводили узоры на моей спине и пояснице.

Я лежала, окруженная Максом, его руками, его телом, в его постели, в его доме, и думала о том, что призналась ему в любви. Я знаю его всего две недели и уже призналась ему в любви.

Конечно, это он потребовал, чтобы я сказала. И конечно, это правда. И естественно, он должен об этом знать. И я хотела, чтобы он знал.

Но это не значит, что я не испугалась. Он должен знать, и я хотела, чтобы он знал, но я не была уверена, что следовало говорить это сейчас.

— Знаешь, я тоже, — тихо пророкотал он своим хриплым голосом.

— Что? — спросила я его горло.

Он не ответил, и через некоторое время я подняла голову. Макс выглядел удовлетворенным и серьезным.

— Что я знаю? — поинтересовалась я.

Его пальцы замерли, одна рука сжала мою талию, а вторая поднялась по спине и скользнула в волосы.

Не отводя от меня своих потрясающих серых глаз, он нежно ответил:

— Я тоже. Я уже говорил, и это правда. Я люблю тебя, Герцогиня.

Я уставилась на него, чувствуя, как к глазам подступили слезы, потому что заполнившие меня эмоции были слишком сильными, чтобы не прорваться.

— Правда? — прошептала я. По моей щеке скатилась слезинка, и Макс проследил за ней взглядом.

Его рука оставила мои волосы и легла мне на щеку, большим пальцем смахнув слезинку. Потом его теплый, нежный взгляд вернулся к моим глазам.

— Правда, — прошептал он в ответ.

Еще одна слезинка сбежала вниз. Я наклонилась и коснулась губами его рта. Когда наши губы соприкоснулись, Макс наклонил голову, запустил пальцы мне в волосы, наклонил мою голову в другую сторону и перекатился, оказавшись сверху. Наши губы не просто соприкасались, они слились, поцелуй получился долгим и глубоким, жестким и страстным, но самое главное — прекрасным.

Этот поцелуй был обещанием и даром — самыми лучшими, которые я когда-либо получала.

Подняв голову, Макс положил ладонь мне на щеку и принялся выводить большим пальцем круги у меня на виске.

— Мы сошли с ума? — спросила я.

— Что? — Его губы дрогнули от сдерживаемой улыбки.

— Мы сошли с ума? Это безумие? Мы едва знаем друг друга.

С лица Макса исчезло все веселье, он посмотрел мне в глаза и сказал:

— Любовь не слушает разума, дорогая.

— Откуда мне знать, — тихо призналась я. — Ты первый, кого я полюбила.

С немалым восторгом я наблюдала за тем, как его взгляд снова потемнел, став жарким и настойчивым.

— Слава Богу, — прорычал он и снова поцеловал меня.

Его губы и язык творили чудеса, руки блуждали по моему телу. Я обняла его ногами, мои пальцы ласкали кожу и мышцы его спины, и мне это так нравилось, что я едва услышала, как зазвонил телефон.

Но когда в спальне раздался голос Гарри, Макс поднял голову.

— Макс, приятель, это Гарри. Я услышал о том, что произошло с Ниной, и... Я позвонил, чтобы...

Больше я ничего не услышала, потому что Макс, к сожалению, остановился, выдернул трубку из базы и, нажав кнопку, поднес ее к уху.

— Гарри, — сказал он, потом послушал и продолжил: — Нет, ты не можешь поговорить с Ниной, но ты можешь послушать меня. У нас с Ниной не было возможности поговорить про Анну, а то, что ты сказал, было грубо и расстроило ее. Расстроило достаточно сильно, чтобы повлечь за собой неприятности, которые привели к тому, что ее избил Дэймон. Он подкараулил ее одну, чертовски напугал и едва не сломал ей нос и ребра. И это из-за тебя, дружище. Все это дерьмо из-за тебя.