— Это Нина купила, — сказал ей Макс, не отрываясь от кружки.

— Хороший вкус, — произнесла Линда, глядя на меня, и твердо сказала: — Одомашнивание.

— Что, простите? — спросила я.

— Заполненные шкафчики. Молочник и сахарница. Ты одомашниваешь Макса. — Ее глаза снова сверкнули, я заметила, но она спрятала это. — Это будет весело.

О Боже. Я ей нравлюсь!

Я не удержалась и улыбнулась про себя, расслабившись рядом с Максом. Он обнял меня одной рукой за плечи, расслабленно положив ладонь на мое левое плечо.

— Не хочешь рассказать, почему ты здесь, а не на работе? — спросил Макс, и я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. Проследив за его взглядом, я увидела, что он смотрит на Ками.

— Взяла отгул, сегодня похороны Керта, — ответила Ками.

— Ты взяла отгул на целый день ради похорон Керта? — спросил Макс.

— Я скорблю, — ответила Ками.

— Господи, Ками, надеюсь, они не узнают о твоих тараканах, как на прошлой работе. Сложно будет сохранить этот лексус, если ты лишишься зарплаты, — заметил Макс.

— Не волнуйся за меня. У меня всего один лексус, а не целый сарай, полный дурацких игрушек для мальчишек, который я хочу наполнить еще большим количеством этих дурацких игрушек, — огрызнулась Ками и едко добавила: — Может, в этом веке ты наконец повзрослеешь.

«Ревнует», — подумала я, но промолчала.

— Ками, — тихо сказала Линда, размешивая тесто.

— Что? — огрызнулась Ками, но не успела Линда ничего сказать, как Макс снова спросил.

— А теперь ты скажи мне, как ты вообще тут оказалась.

Я подняла глаза: его холодный и сердитый взгляд был направлен на Шауну.

Я никогда не видела Макса холодным. Я видела его злым, но не холодным, и этот холод был леденящим. Я сделал глоток кофе и взглянула на Шауну, чтобы посмотреть, как она будет действовать. Шауна держала удар и казалась полностью расслабленной.

— Провожу день с Ками. Мы вместе идем на похороны, — ответила Шауна.

Мои глаза расширились, и я почувствовала, как Макс рядом со мной закаменел. Краем глаза я заметила, что Линда повернула голову в сторону Шауны.

— По очевидным причинам Шауна тоже скорбит, — вставила Ками.

— Ты, блядь, издеваешься? — прорычал Макс.

— Что? — спросила Ками, но Макс не обратил на нее внимания, его взгляд метнулся к Шауне.

— Ты не пойдешь на эти похороны, Шауна.

— Почему нет? — поинтересовалась Шауна, сделав вид, что ей действительно непонятно. Мой рот приоткрылся от удивления, я не была уверена, что когда-либо встречала кого-то настолько бесцеремонного.

— Не знаю, — язвительно выдавил Макс, — может быть, потому, что ты трахалась с женатым мужчиной, а на похоронах будут присутствовать его жена и родители?

— Я тоже потеряла Керта, как и Битси, — ответила Шауна.

— Да, но он любил ее и был женат на ней пятнадцать лет. А ты была просто удобной дыркой, — возразил Макс.

Я ахнула, Линда тоже. Ками и Шауна сердито уставились на Макса.

— Макс, — на этот раз тихо произнесла Линда имя сына.

— Нет, мама, она не пойдет на эти похороны. — Макс перевел взгляд на сестру. — А ты за последние десять лет перемолвилась с Битси едва ли десятком вежливых фраз, так что тебе тоже не следует идти.

— Мне не шесть лет, Макс, ты не можешь указывать мне, что делать, — ответила Ками.

— Нет, не шесть, хотя большую часть времени ты ведешь себя именно так. Но ты достаточно взрослая, чтобы понимать, как будет лучше, — возразил Макс.

— Мы пойдем, — заявила Ками.

— Проклятье, — буркнул Макс.

— У меня создалось впечатление… — вмешалась в разговор Линда. Я повернулась к ней и увидела, что она обращается к Ками. — …после всех разговоров, которые я слышала в городе, о том, что произошло между вами и Максом с Броуди в «Петухе», что мы приехали сюда, чтобы вы двое могли обсудить с Максом и Ниной ваше поведение тем вечером. — Ками открыла было рот, но Линда еще не закончила. — А не за тем, — резко перебила она дочь, явно имея опыт в подобных разговорах, — чтобы вы так вели себя у Макса дома.

— Извини, Линда, — с готовностью сказала Шауна и повернулась ко мне. — Ты знаешь, Нина, у нас с Максом есть прошлое, — без необходимости напомнила мне она. — Полагаю, мы действуем друг другу на нервы. Я просто хотела побыть с Ками, потому что для меня сегодня трудный день, но мне, вероятно, не следовало приходить.

Я уставилась на нее, поразившись тому, как хорошо она ведет себя в присутствии мамы Макса. Даже я почти поверила ей.

— На случай если тебе захочется прийти еще раз, Шауна, знай: тебе тут не рады, — сказал ей Макс.

— То, что вы расстались, не значит, что ты можешь вести себя как козел, Макс, — вступилась за подругу Ками.

— Боюсь, что значит, Ками, — ответил Макс.

Я была потрясена. По сравнению с этими любезностями мы с мамой, даже с отцом, казались спокойными. Хотя мой отец, мама, Найлс и я все еще были хуже, если не считать моей пощечины отцу во время нашей встречи, конечно.

— Знаешь, Нина, — как ни в чем ни бывало сказала Линда, наливая тесто на сковородку с разогретым маслом, — для любой матери настает момент, когда ее маленькие дети становятся взрослыми. — Она поставила миску и посмотрела мне в глаза. — Так вот, я еще не дожила до этого.

Я не хотела говорить, что Макс-то не ведет себя как ребенок, он вел себя больше как разозлившийся мужчина, чья стерва-сестра притащила к нему домой его бывшую. Поэтому я просто улыбнулась.

— По крайней мере в отношении Ками, — продолжила мама Макса, и в ее глазах снова появилась искорка. На этот раз она продержалась дольше, и моя улыбка стала шире.

— Мама! — рассердилась Ками, и Линда повернулась к ней, наклонилась вперед и превратилась в совершенно другую женщину.

— Что я говорила насчет этой чепухи? — прошипела она. — Вы двое постоянно ссоритесь, и всегда начинаешь ты. Все нервы мне вымотали. Сколько Макс бывает тут? Практически никогда. И вместо того чтобы наслаждаться общением с братом, ты с ним ругаешься. У меня это уже вот где сидит, Ками. — Линда провела ребром ладони по горлу. — И меня уже достало разговаривать с тобой как с пятилетней, когда тебе, черт возьми, уже тридцать пять.

— Понятно. Как всегда, чертов идеальный Макс, — огрызнулась Ками.

— Да, дорогая, чертов идеальный Макс, — откликнулась Линда. — Макс приходит, чинит мою раковину и не ноет пять часов подряд. Это чертовски идеально.

Ками передернулась, и ее лицо стало замкнутым.

— Опять одно и то же, — проворчала она.

— Опять одно и то же — это то, что у Макса новая девушка, а ты приводишь к нему в дом его бывшую, врешь мне о причине этого и выставляешь нас плохо в глазах Нины. Вот это одно и тоже, Ками, и я устала от этого. — Потом Линда посмотрела на меня и пробормотала: — Извини, Нина.

— Эм-м... Все нормально, — сказала я ей.

— Нет, не нормально, — ответила Линда.

— О, теперь еще будет чертова идеальная Нина, — огрызнулась Ками.

Линда развернулась к дочери, но я быстренько встряла, надеясь разрядить ситуацию.

— Извините, Линда, но я не умею чинить раковины.

Линда повернулась ко мне и посмотрела мне в глаза.

— Все в порядке, Нина. Я разговаривала с Барб. Ты умеешь чинить кое-что другое, а это намного важнее раковины.

Я уставилась на нее, теперь понимая, почему я ей понравилась, а Макс сильнее сжал руку у меня на шее.

— Ты о чем? — спросила Ками.

— Не твое дело, — сказала Линда, глядя на дочь, а потом на Шауну. — Вы обе взрослые, поэтому поступите так, как сочтете нужным. Но хочу вам сказать, что если вы появитесь на похоронах Кертиса Додда, то я стану хуже думать о вас. — Она задержала взгляд на Шауне и закончила: — Я стану хуже думать о вас обеих.

Шауна быстренько отвела глаза, но Ками продолжала сердито смотреть на мать.

— Может, нам лучше уйти? — предложила она.

— Поскольку вы привезли меня сюда, мне будет затруднительно спуститься с горы, — ответила Линда.