Особую территорию составляли принадлежавшие императору золотые и серебряные рудники. Они управлялись прокураторами и их помощниками — виликами. Работали там рабы и арендаторы частей рудников. Центром этой территории был город Дамавия, ставший муниципием в III в.
В отдаленных от побережья северных областях Далмации романизация шла медленно, хотя и там известны «принцепсы» с именем Юлиев. Многие из них стали гражданами при Адриане. Они были магистратами в тамошних небольших городах, кое-кто из них получал всадническое достоинство и даже становился сенатором. Но в основном богатые люди в глубине Далмации жили в кастеллах и своих имениях, где сооружались и их гробницы. Работали на их землях преимущественно колоны, и для своих соплеменников они оставались главами, «принцепсами». В их среде были живы местные традиции и культы. Любопытна в этом плане надпись далмата Медаврия, ставшего за военные заслуги консулом при Марке Аврелии. Он поставил ее в храме Эскулапа африканского города Ламбеза в честь «отечественного бога» Медавра, которого называет «Ларом народа» далматского города Резинна. Бог изображен в виде всадника, мечущего копье (CIL, VIII, 2581). Иными словами, этот консул и на чужбине сохранял верность богу местного пантеона.
Местные племена в урбанизованных районах поглощались городами. В других областях они частично были организованы в civitates, причем мелкие племена включались в более крупные племенные общины. Эти civitates, в свою очередь, делились на декурии (от нескольких десятков до нескольких сотен), возможно составлявшие родо-племенные общины с общими, периодически переделявшимися землями. Родовые связи были очень прочны. В эпитафиях даже римские граждане указывали, к какому роду они принадлежали. Первоначально племенами управляли римские командиры в качестве префектов. Затем главную роль в управлении стали играть «принцепсы». Иногда они составляли некое объединение. Так «принцепсы» большого племени яподов до конца I в.н.э. совместно приносили жертву в святилище местного бога Бинда, отождествленного с Нептуном.
Со второй половины II в. южные города, кроме гавани Сении и Салоны, переживавшей новый расцвет в III и IV вв. (там выстроил свой роскошный дворец император Диоклетиан), стали клониться к упадку. Сокращается число надписей, исчезают надписи рабов и отпущенников. Зато выдвигаются богатые земледельческие семьи из глубинных районов. Они получают римское гражданство, живут в своих роскошных сельских виллах, осваивают римскую технику, но в общем гораздо менее романизируются, чем горожане приморских городов. Как и в других провинциях, с их возвышением оживают местные традиции и вкусы.
Норик еще до обращения в провинцию в 16 г. до н.э. был объединен в «царство» наиболее сильным племенем нориков. Племена страны имели общее святилище Марса Латобия (его эпитет происходит от имени племени латобиков) около города Вируна, в современной Каринтии. Этот бог изображался со щитом и копьем, именовался «великим богом», «царем туата», ему были посвящены конь и водные источники. Следы его культа сохранились вплоть до V в. Единой для всего Норика была богиня Норейя, «великая мать народа», впоследствии отождествлявшаяся с Исидой. Почитались также богини одноименных городов Целейя и Теурния, бог города Бедай совместно с богинями Алаунами, «матерями» племени алаунов. Общим был и культ Аполлона Белена. Общность культов говорит о прочной связи племен.
По данным археологии, на Магдалененберге римское поселение возникло около 100 г. до н.э. и просуществовало до 45 г.н.э. Там селились италийские дельцы, ведшие дела через рабов и отпущенников. Норик привлекал их главным образом богатством металлов — железа, золота, свинца, меди, цинка. Вывозились также поставлявшиеся кельтскими мастерами изделия из металла, продукты животноводства. Приток переселенцев из Италии продолжался и после оставления поселения на Магдалененберге.
Наиболее активную деятельность по всей провинции вела семья Барбиев из Аквилеи. Известны и другие дельцы из Италии, владевшие многими рабами, имениями, мастерскими, арендовавшие участки на рудниках. Местные уроженцы, получая римское гражданство, сливались с италиками в правящий класс. На месте кельтских и иллирийских поселений возникали города — Теурния, Целейя, Сальвия, Ювавум, ставший муниципием при Адриане. Однако кое-где сохранялись и племенные общины. Так, служившие во II в. в паннонских когортах солдаты из Норика называют себя сисцианами, варианами и латобиками. Через Норик шли дороги, соединявшие Италию с Дунаем, что придавало ему стратегическое значение, особенно возросшее, когда при Марке Аврелии в Лавриаке был поставлен легион. Вскоре Лавриак стал крупным центром ремесла и торговли с задунайскими варварами.
Реция, ставшая провинцией при Августе, перечислившем на своем трофее 45 покоренных альпийских племен, оставалась слабо романизованной. Большим городом была столица Августа Винделиков, ставшая муниципием при Адриане. При Марке Аврелии в Кастра Регина был поставлен легион, что способствовало развитию там ремесла и торговли с задунайскими племенами. Вообще же урбанизация там не наблюдалась. Надписей местного населения почти не встречается.
Реция сильно пострадала от варварских вторжений III в. Разрушения, ими произведенные, были настолько велики, что провинция не могла от них оправиться и следы жизни и деятельности ее населения с этого времени практически исчезают, и судить о них не представляется возможным.
Наибольшую роль в жизни империи из дунайских провинций играли присоединенные при Августе Паннония и Мёзия и завоеванная Траяном Дакия. Значение их определялось в первую очередь тем обстоятельством, что здесь была размещена самая большая римская армия (число легионов менялось, но, как правило, их было не менее 8-9, не считая многочисленных вспомогательных частей). Именно эта армия в тех случаях, когда шла борьба за верховную власть, обычно обеспечивала победу своим ставленникам. Из местных племен набирались многочисленные вспомогательные части, служившие в разных провинциях.
Естественно, что жизнь придунайских областей, входивших в состав Паннонии, Мёзии и Дакии, в первую очередь определялась стоявшими там войсками и политикой императоров, направленной на укрепление армии и удовлетворение ее интересов.
Большинство городов здесь возникали как поселения ветеранов или развивались из организовывавшихся при легионах поселений — канаб. Такими городами были Эмона, Карнунт, Савария, Сисция, Аквинк — в Паннонии, Сингидун, Ратиария, Виминаций, Скупи, Троесм, Дуростр — в Мёзии, Сармизегетуза (бывшая столица Децебала), Напока, Паролисса, Апулум — в Дакии. В районах, удаленных от лагерей, урбанизация была незначительна, и города на эти области оказывали значительно меньшее влияние, чем в других провинциях.
В I в. легионеры Паннонии и Мёзии набирались из италиков и наиболее романизованных, имевших римское гражданство горожан Галлии, Далмации, Норика. Они были мало связаны с местным населением. Поскольку солдатам тогда было запрещено вступать в законный брак и иметь собственность в тех провинциях, где они служили, они обычно имели сожительницами привезенных с родины отпущенниц и только после отставки могли узаконить брак и получить земельные наделы на территории городов. Местные племена управлялись префектами из легионных центурионов, хотя уже и тогда, а затем все чаще верные Риму «принцепсы» получали римское гражданство и принимали участие в управлении соплеменниками. Военные командиры производили также размежевание территорий племен и сел, их общественных земель. Племена жили в основном по селам и пагам, входившим в племенные территории. Постепенно стали распространяться и небольшие виллы. Племенные общины не исчезли и во II в. и сохранялись даже на территории городов, например община эрависков на территории Аквинка. Уроженцы дунайских провинций в надписях часто называли местом своего рождения какое-нибудь село на племенной или городской территории. Для совместных религиозных актов и во II и в III вв. объединялись служившие в воинских частях уроженцы одного села или соплеменники. О тесной связи между общинниками говорят культы божеств-покровителей села. Вообще местные культы были очень живучи, в частности культ Фракийского всадника, в коллегии почитателей которого входили местные жители и рабы. Распространены были местные астральные и солнечные культы (известно, что мать императора Аврелиана, родившегося в Паннонии, была сельской жрицей Солнца); на надгробиях изображались астральные символы, видимо, в связи с верой в бессмертие души в загробную награду.