После убийства Домициана и объявления его «тираном», что влекло за собой уничтожение его статуй и имени на надписях, сенат и войско передали власть уже раньше намечавшемуся сенатом на пост императора престарелому консуляру Нерве из знатного рода Кокцеев, внуку и сыну знаменитых юристов и консулов. С него началась династия Антонинов, названная так по имени одного из ее представителей — Антонина Пия. К ней принадлежали Нерва (96-98 гг.), Траян (98-113 гг.), Адриан (117-138 гг.), Антоний Пий (138-161 гг.), Марк Аврелий (161-180 гг.) и Коммод (180-192 гг.). Кроме последнего, унаследовавшего престол от своего отца Марка Аврелия, все императоры этой династии усыновлялись своими предшественниками с одобрения армии и сената, т.е. были как бы выборными правителями, что особенно устраивало сенат, считавший, что такие принцепсы будут больше с ним считаться и больше от него зависеть, чем наследственные. Правление Антонинов знаменовалось примирением императоров с сенатом, осуществившимся с тем большей легкостью, что состав последнего все чаще пополнялся провинциалами, уже не столь связанными с традициями старой римской знати. Так, при Адриане италики составляли в сенате 58%. Кроме того, в него входили испанцы, галлы, африканцы, уроженцы Востока, ахейцы, далматы. При Антонине Пии италиков в сенате насчитывалось 57%, остальные — галлы, уроженцы Ахайи, Африки, Востока. При Марке Аврелии было 56% италиков, кроме того, испанцы, галлы, африканцы и др. Сам Траян и его родственник Адриан являлись уроженцами города Италика в Испании. Были ли они потомками римских колонистов или коренными испанцами, романизовавшимися и достигшими высоких должностей в Риме, — вопрос спорный. Семья Антонина Пия происходила из Немауса в Галлии. Таким образом, число италиков в сенате постепенно уменьшается. Сенат уже не мог требовать усиленной эксплуатации провинций и доверил управление ими императорам и императорским чиновникам. Прекратились репрессии и земельные конфискации; судя по «Панегирику» Плиния Младшего, посвященному Траяну, было достигнуто и известное разделение власти императора как собственника и как суверена, поскольку Плиний ставит ему в заслугу то, что «не вся империя находится в его патримонии». Политика Юлиев—Клавдиев и Домициана официально осуждалась, и было косвенно признано право граждан бороться с «тиранами». Во всяком случае, чрезвычайно популярен был анекдот, рассказывавшийся о Траяне: когда он вручал меч новому префекту преторианцев, он к обычным словам: «Употребляй его в мою защиту» — прибавил: «если я буду хорошо править, и против меня, если я буду править плохо». Вообще Траян, особенно благодаря покорению Дакии, давшей огромную добычу, часть которой была роздана народу и употреблена на длившийся три месяца праздник, был очень популярен, и последующим принцепсам сенат желал быть такими же, как он. Слава его еще более возросла после победоносной войны с Парфией, во время которой он и умер. Адриану ставили в заслугу его образованность, покровительство наукам и философии (он назначил жалованье главам основных философских школ в Афинах), любовь к искусствам, простоту нравов (он ходил пешком по Риму, запросто заговаривал со встречными), его заботу о провинциях, которые он постоянно объезжал, оказывая необходимую помощь городам, его умение наладить дисциплину в армии. Об Антонине Пии известно сравнительно мало, но уже само прозвище (Благочестивый) показывало, что его считали образцом древней pietas. Наконец, Марк Аврелий, последний крупный стоик Рима, был тем самым «философом на троне», о котором мечтали многочисленные авторы, создававшие в своих сочинениях образ «идеального принцепса». Только Коммод снова в глазах высших классов стал тираном, самодуром, подобным Нерону, тоже публично выступавшим на сцене, но уже не в качестве актера, а в качестве гладиатора. Неизвестно, конечно, насколько все эти характеристики, исходившие из среды императорского окружения, соответствовали действительности.
В эпоху Антонинов империя достигла максимально возможного расцвета.
Наиболее прочными стали экономические связи провинций и отдельных областей империи благодаря интенсивному развитию торговли. Корабли, снабженные тремя мачтами и парусами, тоннажем до 500 тонн и вмещавшие до 600 пассажиров, были соизмеримы с судами XVII и даже начала XVIII в. Путешествия совершались довольно быстро: так, путь от Коринфа до Путеол длился 5 дней, от Путеол до Александрии — 7 дней, от Гадеса до Остии — 7 дней, от Нарбоны до Остии — 3 дня. Хорошо были оборудованы и маленькие, и большие гавани, где разгружались и загружались суда. Некоторые имели много причалов для стоянки судов; погрузка и разгрузка производилась машинами. Если корабли не могли пристать, корпорации лодочников и плотовщиков доставляли товар до берега, а затем по рекам в глубь страны. В гаванях имелись склады для товаров, здания администрации порта, помещения коллегий торговцев и работников порта, базилики, где заключались сделки, трактиры, гостиницы. Велико было число обслуживающих порт работников разной квалификации: грузчики, перевозчики, механики, весовщики, рабочие, строившие и ремонтировавшие суда, шившие паруса, конопатившие корабли, покрывавшие их воском. Суда принадлежали навикуляриям, иногда крупным землевладельцам, продававшим свою продукцию. Торговцы были крупные, оптовые (негоциаторы) и мелкие (меркаторы). Владельцы обычно посылали с кораблем доверенного раба и подчиненный ему персонал, заключавший сделки и непосредственно ведавший торговыми операциями. Морская торговля приносила большие барыши, но была связана и с риском (кораблекрушения, нападения пиратов), поэтому заем, дававшийся под морскую торговлю, не был ограничен определенным процентом, подобно всякому иному займу. Некоторые лица имели несколько судов, например известный из остийской надписи владелец всех африканских и сардинских судов, хлеботорговец, дуумвир, фламин и патрон кураторов морских кораблей в Остии (CIL, XIV, 4142).
В ряде случаев торговля была специализирована. Так, известны корпорации трансальпийских и цизальпийских купцов, посвятивших в Лугдуне надпись своему префекту (CIL, XIII, 2029); коллегии виноторговцев, виноторговцы из Аримина, торговцы вазами, торговцы зерном и маслом из Африки, торговцы маслом из Бетики. Известны оптовые торговцы, скупавшие урожай на корню, а затем продававшие его.
Торговали не только в границах империи, но и за ее пределами — с племенами свободной Германии, отчасти используя древний «янтарный путь»; с Индией, куда вывозились вино и некоторые ремесленные изделия и ввозились предметы роскоши, драгоценные камни, шелк; с племенами, жившими за границами империи в Африке и поставлявшими слоновую кость и зверей для цирков, и даже с Дальним Востоком, куда направлялись караваны, шедшие через Аравию, где (особенно в Пальмире) для них оборудовались караван-сараи и вербовались отряды, охранявшие караваны от разбойников. Сухопутная торговля была более затруднительна из-за несовершенства транспортных средств, но благодаря непрестанно строившимся императорами удобным дорогам с расположенными на них селами, где проезжие могли остановиться в гостинице, купить еду для себя и вьючного скота в трактирах, она также развивалась.
Часто, ссылаясь на развитие торговли (одни исследователи оценивают степень этого развития выше, другие ниже), императорский Рим считают чуть ли не капиталистическим. Подобное отождествление неправомерно прежде всего потому, что независимо от размаха торговых операций роль торгового (как и ростовщического) капитала в античном и капиталистическом мире совершенно различна. Торговец и ростовщик не были здесь, как при капитализме (где ростовщик заменен банкиром), частью всего механизма реализации прибавочной стоимости, ускорения оборота капитала.
Все же развитие товарно-денежных отношений стимулировало развитие экономики как в Италии, так и особенно в провинциях. В Италии продолжало развиваться ремесло, возникали многочисленные новые ремесленные коллегии, получавшие определенные привилегии. Владельцы вилл старались увеличить свои доходы, устраивая при имениях мастерские, в которых работали не занятые в сельском хозяйстве рабы, устраивали трактиры, бани, где желающим предоставлялись «все городские утонченности», отдавали рабов в учение или посылали на заработки.