– Стреляй, стреляй, это кто-то из туземцев! Проклятые дикари!!!

– Там Розарио!!!

– Плевать! Стреляй… Нет! Стой!!! Там снаряды! Убери пистолет, идиот! Сицилиец изловчился, вытащил из лежавшей на полу танка сумки что-то черное и жутко твердое и пару раз заехал мне по голове. Из глаз посыпались искры. Но я смог, наконец, его ухватить, и прижать к стене. Увы, это оказалась не стена, а боковой люк, он распахнулся, мы выпали из танка и покатились по камням и песку.

– Не может быть!!!

– О, мадонна!! Чур, меня!!! - Розарио отскочил и на всякий случай перекрестился.

Я, пошатываясь, встал на ноги. Похоже на этот раз все… Я оглядел себя и понял, почему они приняли меня за туземца. Пока я полз, на мою мокрую одежду налип внушительный слой грязи, и выглядел я теперь довольно колоритно…

– Танкред, скотина, ты что бессмертный? – прохрипел дон Никколо. Адриано вскинул пистолет.

– Нет! – рявкнул ди Мартти, – живо в танк!

– Зачем, дон Ник…

– Его мало пристрелить. Раздави его… Раздави как жабу. Я хочу быть уверен! – голос ди Мартти сорвался резким фальцетом. Я схватил ошарашенного Розарио, и прикрылся им как щитом.

– К черту! Дави обоих!! – Никколо вскочил в люк, – живее, я хочу это видеть…

Танк взревел мотором. Мы с Розарио переглянулись, и, не сговариваясь, побежали. Если я успею перескочить край ущелья и зацепиться там за лестницу… Лярош не зря гордился быстроходностью своего монстра. Лязг гусениц стремительно приближался. Не успею. Я резко метнулся в сторону. Ствол пушки, торчащей из бортовой полубашни, сшиб с меня шляпу. Я споткнулся и упал. Проклятый камень, будет чудом, если я не сломал ногу… Я попытался встать, но ушибленная нога не желала слушаться.

Проехавший мимо танк прополз еще несколько метров по инерции, остановился совсем рядом от края и начал медленно разворачиваться.

Съежившийся в стороне перепуганный сицилиец заплетающимся языком перечислял всех известных ему католических святых. Судя по отпечаткам гусеницы, танк проехал буквально в полуметре от него.

Я сглотнул. Многотонное чудовище не спеша разворачивалось на краю ущелья. Еще бы несколько метров, и он бы сорвался. Как не повезло. Бежать я уже не в силах. Никколо высунулся из люка.

– Сдохни же, наконец! – заорал он, – дави его, Адриано!

Длинная трещина прорезала землю в паре шагов от танка, потом еще одна. Машина странно мягко качнулась. Пещера! Танк остановился как раз над гротом с источником, и свод не выдерживает его тяжести! Гусеницы закрутились, но почва уходила из-под них. Вылетевшая столбом пыль скрыла от меня оседающий в бездну корпус танка. Секундой позже глухой взрыв качнул землю у меня под ногами. От удара о дно ущелья сдетонировали боеприпасы. Я сел на песок и заплакал… Да. Неловко об этом говорить, но из песни слова не выкинешь.

Когда Хеммет до нас добрался, он был абсолютно уверен, что от всего произошедшего я повредился в уме. Он ошибся. Я пришел в норму спустя всего каких-то четверть часа.

– Надо выяснить, не выжил ли кто-то из них…

– Танкред, ты видел, что осталось от танка? Никаких шансов… Лучше скажи, что будем с этим типом делать?

Я посмотрел на Розарио Агро. Сицилиец выглядел неважно. Глядел в пустоту и бормотал что-то себе под нос. Я потряс его за плечо. В глазах мафиози на время появилось осмысленное выражение.

– Господь не допустил моим детям остаться сиротами… Но забрал дона Никколо. Это знак свыше. Я слишком много грешил. Я должен искупить… Надо подумать…

– Этот, похоже, все же рехнулся, – вполголоса пробормотал Хеммет.

– Ладно, надо его связать и оставить где-нибудь в тени размышлять о смысле жизни, – решил я, – потом заберем и сдадим властям. Пусть сами разбираются.

Сицилиец не пытался сопротивляться и только по-прежнему что-то бормотал, стараясь привести свои мысли в порядок. Из его руки я вытащил предмет, которым во время драки в танке он пытался проломить мне голову. Это оказалась та самая обсидиановая статуэтка, которую я выкупил в самом начале этой истории в Каире. Что ж. Теперь в моих руках три ключа из четырех. Жаль, что я понятия не имею к чему эти ключи…

– Слушай, Танкред, – неожиданно схватил меня за рукав Хеммет, – совсем забыл, мы нашли внизу старика. Ну того, главного. Здешнего старейшину или вождя. Бедняга жив, но совсем плох, все бормотал что-то, но мы не смогли ничего разобрать. Надо бы тебе с ним поговорить до того как он отойдет.

Я сделал несколько шагов. Ушибленная нога хоть и болела, но слушалась. Лестницу, по которой я забрался наверх, снесло падающим танком, но Синклер с товарищами нашли еще одну, выше по ущелью. По ней мы спустились и подошли к развалинам одной из хижин. Матрос Фокс был там со старейшиной. Бедняге крепко не повезло. Не нужно было быть врачом, чтобы понять, что одной ногой старец уже в могиле да и вторая уже на полпути. Увидев меня, он горячечно забормотал. Я с трудом разбирал его прерывающуюся речь.

– Я знал, что ты останешься жив… ты придешь… на твоем лице теперь я вижу знак… больше я не сомневаюсь, ты пришел чтобы… Он закашлялся. Сплюнув кровь продолжил.

– Проклятие исполнилось, выжившие смогут вернуться…

– Кто-то смог выжить? Как это случилось?

– В тот же день как вы ушли… Пришли люди с белой кожей… светловолосые… они говорили с тем мужчиной, что остался у нас. Тот, которого мы знали раньше.

– Михал? Я думаю, он… Что?! То есть как это знали раньше?

– Он был у нас некоторое время назад… несколько месяцев… но не перебивай, у меня не там много осталось слов, чтобы их сказать… мой конец близок… двое людей пришли к нам и говорили с ним. Потом они сказали, что нам надо уходить… спасаться… что Ахмад придет убить нас… Мы стали уводить всех в укрытие, но не успели…

– В укрытие? Где оно?

– Внизу… в Бездне… не все смогли уйти, и я должен был остаться… белые люди все четверо пошли с ними. Ахмад узнал об этом и сам пошел убить их всех.

– Ахмад пошел за ними?

– Да… и его воины с ним… вы должны… за ними.. спасти… - Он снова закашлялся и замолк.

– Что он говорит? – прошептал Хеммет.

– Люди из города ушли в джунгли, Ахмад пошел за ними… И еще какие-то европейцы были здесь до Ахмада.

– Дю Понт?

– Понятия не имею. Он говорит их было двое… Михал как-то с ними связан. - Старейшина открыл глаза.

– Теперь, когда священный знак на твоем лице ты должен… возьми вот это… мы хранили долго… Он попытался вытащить что-то из лохмотьев своего окровавленного балахона. Я помог ему достать покрытый гравировкой бронзовый цилиндр. Судя по весу, он был пустотелым.

– Что это?

– Прочти… там… но сначала… спаси тех, кто ушел… ты должен… ты послан… они там… внизу… - Голова старейшины бессильно повисла. Он еще дышал, но говорить уже не мог.

Я покрутил в руках металлический цилиндр. Он сказал – «прочти». Похоже на футляр для свитка. Наверное что-то связанное с пророчеством. Надо будет разобраться. Но сначала разбираться надо с Ахмадом и теми из его людей, кто успел уйти.

– Где убежище? Как нам его найти?

Старейшина поднял на меня глаза, попытался что-то сказать, но из его губ вырывался лишь хрип. Несколько минут спустя он умер. Мы вышли из развалин хижины.

– Что будем делать? – спросил я у Хеммета.

– А у нас есть выбор? С Ахмадом надо покончить до того, как он успеет причинить нам еще больше вреда. Попробуем разыскать его в котловине. Насколько я понял, с туземцами ушли несколько европейцев?

– Да. Михал и Эльза, плюс еще двое неизвестных. Но не уверен, что они будут на нашей стороне.

– Раз они бежали от Ахмада, значит и не на его. Странно, конечно, но доберемся до них, все узнаем.

– Но как? Как мы их найдем? Бедняга не успел ничего сказать!

– Думаю, что найти в джунглях след, по которому недавно прошла добрая сотня человек я смогу…

– Отлично. Тогда в путь. Единственное, я не понял, отчего старейшина все поминал знак на моем лице. Ума не приложу, что он хотел этим сказать?