Джан подъехала к письменному столу.

Пол вытащил свой бумажник, пока Джан выписывала чек, и положил книгу в бумажный пакет. Жаклин изогнула шею, чтобы увидеть ее заголовок. Это была новая биография Джефферсона, заслужившая похвалу критики.

Пол перехватил ее взгляд.

— Достаточно утонченные вкусы для садовника, а, миссис Кирби?

Жаклин встала и подошла к нему. В прогулочных туфлях без каблуков она была на добрых пятнадцать сантиметров ниже его; ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Подняв руку, она отряхнула ему плечо.

Пол повернулся.

— Грязь?

— Стружка. Она еще осталась.

Джан захихикала.

— Не пытайся отгородиться от нее, Пол. Она уже поставила меня на место.

— О, в самом деле? В таком случае, может быть, мне лучше задержаться здесь, чтобы мы смогли действовать вдвоем против одного.

Жаклин вернулась к своему креслу. Пол направился к другому и увидел, что оно уже занято Люцифером. Он замер, как если бы его ужалили. Кот остановил его твердым взглядом.

— Люцифер, встань и уступи джентльмену кресло, — приказала Джан тоном, которым она могла бы говорить с грубым ребенком.

Люцифер тихо заурчал и не двинулся.

— Это животное ненавидит меня, — пожаловался Пол.

— Он, возможно, чувствует, что вы его не любите, — сказала Жаклин.

Она встала, подняла кота и села в кресло, держа его на коленях.

— Осторожно, — предупредил Пол. — Он не разрешает никому, кроме Джан… Да, будь я проклят.

Люцифер реагировал так, как грубоватый пожилой джентльмен, грубо вытащенный из своего кресла в клубе. Его голова повернулась на добрых девяносто градусов, чтобы одарить Жаклин взглядом изумленного, оскорбленного монарха. Затем он проворчал что-то и уселся, дав понять, что он вонзил бы свои когти в нее несколько раз во время переноски.

— Я же говорила тебе, — невразумительно пролепетала Джан. — Пол, не хочешь ли кофе?

— Нет, спасибо. Сейчас у меня обеденный перерыв. Скоро надо возвращаться. — Но он уселся. — Как продвигается работа над книгой, миссис Кирби?

— На данный вопрос нет разумного ответа, — раздраженно ответила Жаклин. — Как и на вопрос «как много вам осталось?».

— Будь я проклят, если понимаю, в чем тут дело. — Темные брови Пола сошлись вместе. Книга состоит из определенного количества страниц, так? Разве вы не знаете, сколько страниц вы написали и как много вы еще напишете? Признайтесь, что когда вы хитростью увертываетесь от вопросов, подобных этому, вы просто стараетесь добавить мистического ореола к писательскому ремеслу. Или находите оправдания своим уклонениям от других обязанностей.

— Обязанностей? — повторила Жаклин. — Странно, почему вы употребили это слово, мистер Спенсер.

Разговор, казалось, достиг мертвой точки. Жаклин ответила заинтересованным взглядом на критический взгляд Пола; через некоторое время его лицо смягчилось одной из его редких улыбок.

— Знаете что? У вас и у этого проклятого кота глаза в точности одного и того же цвета, и сейчас вы оба смотрите на меня с одинаковым выражением.

— Я не спрашиваю, с каким выражением, — сказала Жаклин.

— Надменного презрения. — Все еще улыбаясь, Пол встал. — Мне пора. Пойдете со мной, миссис Кирби?

По своим собственным соображениям Жаклин решила принять предложение. Джан не сделала попытки задержать ее. На деле она так стремилась ускорить уход гостей, что встала даже более неуклюже, чем обычно, и сбросила книгу, лежавшую на углу письменного стола. Это был последний опус Брюнгильды. Джан согнулась, чтобы вернуть книгу на место, но Жаклин опередила ее.

— Я вижу, она подписала ее, — сказала Жаклин, глядя на внутреннюю сторону обложки.

— Она была здесь прошлой весной. Я говорила вам.

Джан выпрямилась, упираясь руками в крышку стола. Ее сузившиеся глаза смотрели прямо в глаза Жаклин.

— Правильно, — отвечала Жаклин. Она положила книгу. — Джек Картер тоже приходил и подписал книги для вас?

Пол засмеялся.

— Мне было интересно, упомянете ли вы его. Вы заметили, как тактично я удержалась от ссылки на вашу победу нокаутом над ним?

— Нет надобности быть тактичным. Я предполагаю, что история получила широкую огласку, и не имею ничего против. Я не стыжусь своего поведения.

Нос Джан брезгливо сморщился.

— Он производил впечатление отвратительного человеческого существа. Нет, Картер никогда не удосужился зайти сюда. Они не стоят его времени, эти маленькие книжные магазинчики.

— На него обращали внимание не из-за его обаяния, — признала Жаклин. — Спасибо еще раз, Джан. До свидания, Люцифер.

Люцифер не снизошел до ответа.

Пол удалился вместе с Жаклин. Какое-то время он молча шел рядом с ней, руки в карманах, голова склонилась вперед. Они уже были у гостиницы, когда он заговорил:

— Вы нравитесь ей.

— Удивительно, правда?

Пол криво улыбнулся в ее сторону. Опять клише, подумала Жаклин. Этот человек был ходячим клише, еще один проклятый размышляющий герой типа Хоксклиффа. Или, возможно, он был злодеем. Рог тоже имел некий шарм; некоторые из читателей Катлин предпочитали его Хоксклиффу.

— Давайте объявим перемирие, — сказал Пол. — Я прошу прощение за то, что неправильно повел себя с самого начала. Это моя ошибка, но уверен, вы не примете извинений.

— Неужели?

Он повернулся к Жаклин с рычанием, стоившим Рога в лучшие времена, и взял ее за плечи.

— Вы самая… О, черт — прошу прощения…

На этот раз в его голосе безошибочно звучало извинение, и было за что; он задел ремень сумочки Жаклин, который соскользнул с ее плеча, сумочка ударилась о землю и лопнула, вывалив содержимое на тропинку и цветочные ящики, окаймляющие ее.

Жаклин села на скамью и скрестила ноги.

— Итак, не стойте истуканом. Подбирайте. Все.

Пол опустился на одно колено и начал сгребать предметы обратно в сумочку. Затем он повернулся и посмотрел на нее.

— Жалкая поза, не так ли? Я извиняюсь не только за этот разгром, я сделаю все, чтобы загладить свою вину, но и за мою прежнюю грубость. Я неправильно оценил вас. Джан находится в обороне по достаточным на то причинам; она трудно заводит друзей. Ее друг — мой друг. Хорошо?

Он протянул большую, запачканную землей руку. Жаклин протянула свою. Пол задержал ее на несколько мгновений, его длинные пальцы двигались по тыльной части запястья, а большой палец исследовал кожу на ее кисти. «Когда Хоксклифф отпустил ее, она все еще чувствовала покалывание в онемевшей руке, вызванное его прикосновением».

— Только не надо совать все обратно, не отряхивая, — приказала она даже более резко, чем следовало. — Вы собираете черешки и листья… Предоставьте это мне, пожалуйста.

Она встала на четвереньки и присоединилась к нему, интересуясь, как это выглядит со стороны. Однако заросли кустарника заслоняли их со стороны улицы, а дверь гостиницы была закрытой.

— Я все соберу, — любезно сказал Пол, подкрепляя слова действием. — Что это за чертовщина?

— Консервный нож, — ответила Жаклин, подняв его, стерев пыль и бросив в сумочку.

— Вы, конечно, получаете много писем.

— От обожающих меня поклонников.

— Держу пари, там должно быть одно и от меня. — Пол ползал под кустами, собирая оставшиеся письма.

— Содержащее вышеупомянутые извинения?

— М-м-м… — Его голос был приглушен. — И приглашение на обед. Когда вам будет удобно, разумеется.

— Как мило. — Жаклин рассматривала Пола, показавшегося из-под кустов. Вид был великолепен. — Извините, но мне действительно пора на работу. Позже я не могу задерживаться.

— Конечно. — Пол выполз на четвереньках, держа пачку бумаг, потом сел на корточки и начал расправлять их. — Я понимаю. Катлин…

Его голос прервался. Письма, которые он держал, заметно дрожали.

Жаклин забрала их у Пола.

— Я не спрашивала вас, Пол, и не собираюсь. Если вы не захотите об этом говорить. Вопреки тому, что вы могли слышать обо мне, у меня есть некоторые порядочные инстинкты.