— Потому ты и станешь королем, — сказала я. — Потому ты и сможешь править людьми, а не твой отец. Однажды ты станешь прекрасным королем.

Барабан ускорился, пророчица попадала движениями в такт. Все Ибены повернулись ко мне, даже Финн, чье лицо было маской, лишенной эмоций. Я чувствовала пульс пальцами и пятками, словно биение моего сердца соревновалось со скоростью биения барабана. Ибены начали читать заклинание вместе с музыкой, но звук тонул, словно я оглохла. Девочка, маленькая, но такая сильная, подошла ближе, и я знала, что должна сделать. Я оглянулась на красные следы на своей одежде. Отметины охотника, Финна. Я черпала из этих отметин силу.

Используя мастерство, я призывала животных из леса. Я глубоко дышала, уперевшись ногами в грязь, словно пуская корни в природу вокруг себя. В земле была сила, и я черпала ее.

Анта появился из-за угла, с его шеи свисала оборванная веревка. Он подбежал к пророчице и сбил ее с ног. Ибены вскочили на ноги и двинулись к девочке, но она уже встала. Ее одежда была в грязи, длинные волосы прилипли к лицу, закрывая глаза. Она подняла палец и что-то прокричала мне на своем языке. Я ее не понимала, но тон был убийственным, ничего хорошего не сулил.

Ибены повернулись к нам со сжатыми кулаками и поднятым оружием. Их лица были полны холодной ярости. Каз корчился в веревках, упав вместе со стулом в процессе. В то же время на Ибенов налетела стая птиц, они направили кулаки и оружие на маленьких нападавших. Темная фигура прорывалась сквозь этот хаос ко мне. Финн. Он был с кинжалом в руке и целенаправленно шел вперед. Мое дыхание остановилось, когда он встал надо мной с ножом. Он колебался лишь мгновение, но этого хватило, чтобы перед моими глазами пролетело все детство, а потом он зашел мне за спину и принялся резать веревки.

— Нет! — закричала я. Он остановился, растерянно глядя на меня. — Казимир. Сначала освободи принца. Для королевства он важнее, чем я, — Финн проследил за моим взглядом. Он посмотрел на меня, потом на Ибенов, а затем на Каза. — Прошу, Финн. Ради меня.

Он кивнул и прошел к Казу. Я отвернулась к толпе, видя, как ко мне идет маленькая темная фигурка, покачиваясь. Ее волосы закрывали лицо, как занавеска, в правой руке был зажат нож. Она бормотала заклинание, что должно было забирать мои силы. Птицы начали улетать от лагеря. Что бы она ни делала, это блокировало мою магию. В ушах звенело, и звук становился все выше и громче, голова раскалывалась от боли. Я закричала, вырываясь из пут, чтобы закрыть руками уши, хотя я знала, что шум в голове.

Из носа потекла кровь. Она стекала мне в рот, и я чувствовала ее на языке. Я не могла выносить этот звук. Не могла с ним бороться. Будь мои руки свободны, я бы оторвала уши от тела. Я едва слышала свои крики. Я едва видела, что пророчица подходит ближе, ее губы двигались, а кинжал поднимался.

— Нет! Профета! — закричал Финн. Он двинулся к девочке, толкая ее к девочке и выбивая кинжал, что отлетел к моим ногам.

Каз бросился вперед и схватил нож. Он тут же оказался рядом со мной, разрезая веревки. Он поднял меня, но я не сводила взгляда с Финна, что сражался с пророчицей. Он пытался не ранить ее, а у нее были когти на руках, и она впилась ими в его кожу, расцарапав до крови щеку.

— Забирай Анту и иди в лес, — сказала я Казу. — Я не могу бросить Финна.

— Мей…

— Делай!

Финн ревел от боли, когда пророчица вспарывала когтями его кожу. Птицы улетели, и Ибены могли атаковать, соображать нужно было быстро. Мои ноги увязали в грязи, и я снова воспользовалась мастерством, чтобы призвать зверей из леса. Маленькие создания прибежали на зов, зайцы, волки, бродячие псы и свиньи нападали, загоняя атаковавших в лагерь. Дети кричали, их матери уносили их прочь.

— Не раньте их, — прошептала я.

Костлявая рука вцепилась в мою лодыжку, острые ногти впились в кожу. Пророчица зашипела, и она полезла по моей ноге, словно ящерица. Под ее волосами сверкали глаза. Они уже не были черными, а сияли белым цветом. Когда она читала заклинание, ее голос звучал эхом многих голосом, и все были искаженными. Боль пронзала мой череп. Тело застыло, когда она вспорола кожу. Я видела, как по мне стекает кровь, пропитывающая белую одежду и стекающая на землю, смешиваясь с грязью. Только сейчас я поняла, что пророчица вонзила нож мне в ногу. Она повернула его, и я рухнула на землю, она оказалась сверху, ее отвратительные черные губы двигались.

— Кто теперь тебе поможет? — сказала пророчица искаженным голосом. Я не знала, говорит ли она на общем языке, или это все казалось мне из-за боли, а, может, я понимала ее из-за магии. Но я знала точно, что эти глаза будут преследовать меня до конца моих дней. — Лес всегда побеждает, рожденная с мастерством. Вальта, — она рассмеялась. Медленный ядовитый смех обнажил ее острые зубы.

Быстрый удар сбил пророчицы, ее оскалившееся лицо сменилось глазами Финна. Его кровь капала на меня, пока он пытался помочь мне встать. Но, быстрая как молния, пророчица вскочила на ноги и выхватила нож из моей ноги. Я не успела ее остановить, а она вонзила нож в грудь Финна. Мои руки потянулись к нему, а он отшатнулся, рот широко раскрылся, он опустил взгляд на нож, торчащий из его тела.

Мой рот хотел прокричать «нет», но звук не шел. Пальцы тянулись к нему, человеку, что был так добр и попытался спасти мне жизнь. Пророчица и Ибены направили на меня оружие, но по лагерю прогремел топот копыт, кто-то схватил меня за руку.

— Мей! — крикнул голос, женский голос, который я узнала.

Я рывком взобралась на каштановую лошадь, Профета не успела меня схватить, мы умчались в лес.

Глава шестнадцатая: Исцеление изнутри

Подо мной Гвен двигалась, мчась вперед. Меня держала за запястье белая тонкая рука, не давая упасть с лошади. Я свесилась с нее, видя, как с каждым шагом разлетаются в стороны листья. Боль пронзала мое тело. С каждым движением я чувствовала, словно сейчас свалюсь на землю, каждый раз меня хватала крепче рука и втаскивала на лошадь. Шли часы, пока мы не достигли широкого ручья. У кромки воды бег замедлился, меня отпустили. Они спешились, наездник помог мне слезть с лошади. Мои ноги подкосились, и ей пришлось помогать мне стоять. По рыжим прядям я узнала Сашу.

— Тебе нужно воды, — сказала она, чуть не окуная меня в ручей. — И мне нужно осмотреть рану.

— Они убили Финна, — сказала я. Слова спотыкались, как и я на камнях. — Я видела. Профета пронзила его сердце.

— Знаю, — сказала она мягким голосом. — Я тоже это видела. Открой рот, Мей. Тебе нужно попить.

Я позволила ей влить воду мне в рот, а мысли все еще прокручивали в голове момент, когда нож вонзился в грудь Финна, а я могла только смотреть. Он помог мне. Он пожертвовал собой ради меня. Я не стоила такой жертвы.

— Ты дрожишь, — сказала Саша, накидывая мне на плечи шкуру.

Я едва осознавала, что она отвела меня от ручья и усадила на землю. Ее пальцы вцепились в мою ногу, пока она рассматривала рану.

— Глубокая, — сказала она. — Сильно кровоточит.

Я откинулась на землю, сознание уплывало, я слышала Сашу, но видела, как пророчица убивает Финна. Две сцены сливались, я поняла, что размахиваю руками, и Саше пришлось остановить меня. Все казалось таким реальным, я могла чувствовать запах крови. А потом в глазах потемнело, и мир провалился во тьму.

Сны были разными. Обычно я видела тело отца в таверне или вспоминала, как мы вместе рубили деревья. Иногда я видела маму, впервые слышала ее голос. Но не в этот раз. Сны были странными. Мое тело было невесомым, его поддерживали руки. Но в тот же миг я чувствовала себя прижатой, словно меня тянули в разные стороны, привязав к земле. Земля пульсировала. Зеленые крошечные побеги прорывались сквозь почву и росли, превращаясь в прекрасные высокие цветы разных цветов и форм.