Запахи душили. Каждый восхитительный аромат подплывал к моему носу и ударял по обонянию.

Как-то я была частью этого. Я была связана. Словно в корнях растений текла моя кровь, мои вены были по всему лесу. Мое сердце билось в такт с хлопаньем крыльев птиц. Я была единой с лесом, и ветер пел мне, пролетая мимо деревьев. Моя кровь — кровь леса.

Предупреждения зазвенели в голове, говоря, что лес убьет меня и выплюнет, как косточку от вишни. Когда я вспомнила об этом, на лбу выступил пот, веки задрожали, я пыталась проснуться, но что-то тащило меня вниз. Мягкая рука гладила мою ладонь. Холод распространялся по разгоряченному лицу. Шепот успокаивал кипящую кровь.

Когда я все же проснулась, я растерялась. Я не понимала, что со мной происходит, какая часть леса Ваэрг так со мной играет. За мной следили серебристые глаза, цвет луны. Прядь песочных светлых волос спадала на лицо юноши. Я улыбнулась.

— Каз, — сказала я.

Он положил ладонь на мою щеку, и, когда заговорил, я услышала нотки облегчения в его голосе.

— Мей, я уж думал, что потерял тебя.

— Я все еще здесь, — прохрипела я.

— Я так рад, что у меня все еще есть друг, — он склонился вперед и нежно поцеловал меня в лоб. — Я сейчас принесу воды. Тебе нужно отдохнуть, все станет лучше. Саша перевязала твою ногу, она старалась.

— Ибены, — сказала я. — Они нас преследуют?

Каз нахмурился.

— Эти ублюдки, — такой грязный язык было странно слышать от такого нежного человека. — Нет. Они и не пытались. Мы легко покинули их лагерь. Повсюду были животные, я не знаю, откуда они взялись, но мы в долгу перед ними. Мы бы не сбежали, если бы они не отвлекали их.

— И Финн, — печально сказала я. — Он умер из-за нас.

Каз сжал мою ладонь. Это как-то помогло уменьшить пустоту внутри меня.

— Я скоро вернусь, — пообещал он.

Саша опустилась рядом со мной на колени и приложила ко лбу влажную тряпку. Она уменьшила жар моей кожи.

— Твоя рана заражена, — сказала она невозмутимо. — Я попыталась ее промыть, но она очень глубокая, а ты слишком много валялась в грязи…

— Я пыталась сбежать, — сказала я сквозь сжатые зубы.

— …убрать грязь было почти невозможно. Но я нанесла мазь, и если ты выпьешь этот чай, лихорадка должна отступить, — она склонила голову, вскинув брови, но, когда я забрала у нее из руки чашку, она криво улыбнулась.

— Спасибо, — сказала я. — Ты могла забрать Гвен и сбежать отсюда. Но ты рискнула жизнью и спасла меня. Я относилась к тебе…

— Как к отбросу, — сказала она, сжав губы.

Я рассмеялась.

— Я хотела сказать другое, но это тоже верно.

Она перевернула компресс и вздохнула.

— Я не виню тебя за такие подозрения. Я не рассказала все, что знаю. Когда вы нашли меня, я была напугана. Я только потеряла мать. Я думала, что вы меня убьете, думала, что должна защитить свой народ. А теперь я не уверена. Они бросили нас в лесу, а до этого заставили идти в Хальц-Вальден. Они говорили, что мы будем искать рожденную с мастерством, что нам нужно убедить ее, что она пойдет с нами. Они говорили, что никто не пострадает. Я не видела смерть твоего отца. Я ждала их в лесу. Прости… Когда я узнала, что кто-то умер, когда я увидела испуганное лицо девушки, что мы забрали, я чувствовала себя ужасно. Я хотела бежать прочь от этих людей, но я не могла бросить маму.

— Понимаю, — сказала я.

Сапфировые глаза Саши наполнились слезами.

— Я должна кое-что рассказать тебе о моих людях. Причина, по которой они забрали девушку из деревни, касается и тебя. Они хотели тебя для этой ночи, но девушка всех обманула, выставив себя рожденной с мастерством.

— Что за причина? — спросила я, приподнимаясь, чтобы лучше ее слышать.

Взгляд Саши устремился направо, налево, а потом она обернулась назад.

— Казимир идет. Я расскажу тебе потом. А теперь пей чай и отдыхай.

Саша и Каз старались прогнать мою лихорадку, используя холодные компрессы и мазь. Рана начала пахнуть гнилью, и Саша прочищала ее, не обращая внимания на мои крики боли. Звук устремлялся к небу, как стайка птиц, ведь мы были связаны.

Я много раз чувствовала мягкое прикосновение руки Каза, каждый раз мне казалось, что от этого все становится хуже. Из-за Каза что-то внутри меня вздрагивало, я и не думала, что смогу такое ощущать. Когда мне не снилась природа, я думала о его серых глазах. Иногда они смешивались с картинкой леса, становясь грозовыми тучами на небе. Он постоянно говорил со мной, рассказывая, какие шалости вытворял его младший брат, меняя сахар на соль, посыпая кровать Каза перцем чили.

— Отцу больше нравится Линдон, — сказал Каз, вытирая холодной тряпкой мое лицо. — Линдону пятнадцать, он уже отлично сражается. Он охотится почти каждый день. Я охочусь, когда выпадет случай, но, на самом деле, мне это просто не нравится. Как-то раз мы с Линдоном сражались на деревянных мечах. Нам нужно было тренироваться каждый день, потому что отец говорил нам, что мы поведем армии. Может, я и старше, но сил в этих руках маловато, — он вытянул руку, насколько позволяла его туника. Она была тонкой, но я никогда не считала Каза костлявым, он был не таким, как я. — Линдон обычно в считанные минуты меня побеждает. А в тот раз за нашим поединком наблюдали отец и леди Клэр. Она — одна из придворных дам. Она очень богатая, у нее много земли в Джакани. А еще она — любовница моего отца, Линдон хотел ее впечатлить, — Каз криво улыбнулся. — Сокращу-ка я длинную историю, — он закатал штанину, и я зашипела сквозь зубы. Длинный, красный, уродливый шрам пересекал ногу Каза от колена до лодыжки.

— Что он сделал? — выдохнула я.

— Он так сильно ударил по моему щиту, что меч сломался, а он обломком ударил меня по ноге.

— Ужасно.

Каз сухо рассмеялся.

— Когда ты спасла меня от Ибенов, ты и понятия не имела, какую услугу оказала Эгунлэнду. Представь только, это жестокое существо могло стать королем.

Я подавила дрожь. Семья Каза начала казаться еще хуже.

— Зачем так относиться к брату? Я всю жизнь хотела, чтобы у меня был брат.

Каз широко улыбнулся.

— Тогда я могу быть твоим старшим братом. Представь, что так и есть.

Я вздрогнула от унижения. Я так много ощущала из-за прикосновений Каза, а он считал меня сестрой. От лица отхлынула кровь, я хотела провалиться сквозь землю, чтобы никто и никогда меня не нашел.

Саша спасла меня.

— Казимир, может, разведешь костер и пожаришь зайца? Мей нужна еда, а мне нужно ее переодеть, — она скривилась, когда Каз ушел.

— Ты это слышала? — спросила я.

Она вздохнула и убрала тряпку с моего лица.

— Парень сам не знает, что сказал. Лучше тебе признаться в своих чувствах, пока не поздно.

— В смысле?

— Пока он не нашел и не женился на этой Эллен, — она говорила едва различимым шепотом. — Он все еще думает, что она — рожденная с мастерством, а ты — обычная девчонка. Если бы он знал правду…

— И ему придется жениться на девушке, что он считает сестрой, — ответила я. — Ты бы себе такой судьбы хотела?

Она легонько покачала головой.

— Думаю, нет. Но еще есть время, чтобы Казимир взглянул на тебя по-другому.

— Но я всегда буду знать, — сказала я. — Я буду знать, что была второй, — когд он впервые меня увидел, что подумал, что я — уродина. Теперь он признавал меня сестрой или другом, но не девушкой.

Не женщиной.

Клац-лац-клац-клац-лац.

— Он вернулся, — прошептала Саша. — Давно я его не слышала.

Рыщущий Водяной привел меня в чувство.

— Он пришел из-за моей раны. Мы уязвимы!

— Мы были и слабее, — сказала Саша. Следы улыбки исчезли с ее лица. — Это чудо, что ты выжила, Мей. Я видела лихорадку и болезни многих Борганов. Никто из них так быстро не восстанавливался. Это сверхъестественно.

Я не успела спросить, верит ли Саша в мое мастерство, Каз разжег костер, и запах жареного мяса отвлек меня. Голод пересилил меня. Впервые за эти дни я поднялась на ноги и с помощью Саши добрела до огня. Каз появился по другую сторону и обхватил меня рукой за талию. Я знала, что он лишь помогает мне, но не могла не прильнуть к его теплому телу, не разглядывать его острую скулу и прямой нос. Он заметил мой взгляд, и я вспыхнула, отводя глаза.