Ализэль ушла минут через пятнадцать как их заселили в апартаменты, по приглашению какого‑то там местного священника. Но проходил час. Другой. Третий. А ее все не было. На расспросы Орлова постоянно вертящихся вокруг него нескольких эльфиек, те отвечали только очень пространные вещи, дескать, она пошла в местное святилище и ему за нее переживать не стоит. А время шло. А червячок рос, набирая живую массу словно дрожи в сельском туалете летом.

В голову лезли всякие дурные мысли. Вспоминались прочитанные тексты о всяких там ацтеках, приносящих человеческие жертвы своему Богу Солнца. Он хотел отмахнуться от таких мыслей, дескать, глупости, но бурное воображение уже рисовало жуткие картины искривленного гримасой боли и ужаса лица супруги, брызги крови, а жрец держит сочащееся кровью, совершающее последние свои сокращения сердце. И это только первые ласточки. Спустя через пару часов после начала просмотра фильма ужасов имени себя Виктор уже просто не знал куда себя деть. Вот и попытался пойти погулять. Но каково же было его удивление, когда миловидная эльфийка, которая последние несколько часов вертела перед ним своим вкусным и практически оголенным задом, попросила, чтобы он не покидал апартаментов.

Несколько секунд ступора. А потом плотину сорвало….

В голове всплыла фраза супруги: 'Меня могут заменить как минимум девять…' ну и так далее. И он начал орать. Разумеется, на русском языке, так как степень возбуждения была довольно сильная. Девушка слов не понимала, но интонация, жестикуляция и взгляд с которыми Виктор изъяснялся, наводили ее на мысль, что не стоит просить перевода. Ну, вот вообще. Лучше остаться в неведении.

Но если бы только это.

Его переполняла злость и ярость. Как они посмели ТАК обойтись с ЕГО женой!? Попытаться запереть его. Причем, что примечательно, вещи тоже убрали. Позже он узнает, что их разложили по шкафам. Сейчас Виктор посчитал, что они их просто забрали, сделав вывод о наличии среди них опасных артефактов. И это щедро плеснуло масла в огонь. Ограбили. Фактически посадили под замок. Жену убили или собирались это сделать. Кошмар! Ужас!

И вот тут случилось то, чего никто не ожидал. Дойдя до определенной кондиции, внутри у него что‑то щелкнуло и тормоза просто отвалились. Адреналин хлынул в кровь бурным потоком. Глаза расширились. Зрачки потеряли фокусировку. Дыхание стало очень частым. Вены вздулись, а за ними и мышцы. Камзол, который он надел для прогулки просто разошелся по швам в нескольких местах. Эльфийка сжалась в комочек и отскочила в сторону, испугано взирая на эти метаморфозы.

А потом в него хлынули настоящие океаны злости и ярости, наводящие порядок в этом буйстве хаоса. Зрачки вновь сфокусировались. Глаза прищурились. И Виктор издал дикий рев, похлеще любого орка. Ну… не совсем рев. Позже, когда разбирали ситуацию, оказалось, что Орлов призывал всех в этом 'нежно любимом' городе к соитию в противоестественной форме. Но это потом, а сейчас он походя вынес дверь и ломанулся как раненый носорог спасать свою супругу.

Эхаяйлэль, осторожно последовала за ним, понимая, что остановить не в силах, но хотя бы проследит. И очень правильно поступала. Потому что те, кто пытался ему заступить дорогу просто отлетали в сторону. Виктор не был хорошим бойцом — рукопашником, но следуя совету старших товарищей, отработал несколько ударов очень хорошо, почти идеально. А потому сейчас, используя двукратное превосходство в массе, бешеную энергию и отработанные удары просто складывал своих противников как детей. Конечно, если бы они взялись за оружие — то ему ничего не светило. Но убивать атераса никто из них не посмел бы. Даже ранить. В то время как задержать голыми руками оказалось за пределами их возможности.

Виктор шел как танк, уговаривая всех уступить дорогу 'добрым ревом и кулаком'. Все слушались. Какие‑то жалкие двери он просто сносил с петель, иногда даже с косяками. Все‑таки они не были предназначены для такого обращения. Причем каждые две — три минуты он оглашал окрестности ревом, в котором отдаленно можно было узнать имя его супруги.

В общем — полчаса анклав солнечных эльфов трещал по швам. А Виктор все метался, пытаясь найти этот 'чертов храм'. Пока, наконец, не наткнулся на неприметную дверь в скромной, но изящной отделке. Раз она еще на петлях — значит туда он не заглядывал, рассудил Орлов и двинулся пружинистой походкой к ней, потихоньку разгоняясь. Из тени появилось два солнечных эльфа в доспехах и при оружии. Но то, что они потянулись к клинкам, сыграло против них — Виктор окончательно взбесился. А его глаза стали из стальных совершенно белыми, чуть лучистыми.

Удар по балке, навеса перед входом. Та выламывается и начинается падать на эльфов. Еще удар, придающий ускорения этому импровизированному снаряду. Левый эльф пытается прыгнуть с перекатом, но уже на полпути к земле встречается лицом с коленкой Виктора.

Второй отпрыгивает назад, стараясь уйти в сторону и пропустить летящее бревно мимо. Но Орлов с силой кидает обмякшее тело первого эльфа в его сторону. Дескать, лови.

Как ни странно — ловит, отбросив меч и приняв устойчивую форму. И спустя какие‑то мгновения чудовищный удар отбрасывает их обоих назад.

Спина, укрытая классическим доспехом солнечных эльфов, проламывает изящную дверку и скрывается в проеме.

Виктор на мгновение остановился. Ведь впереди стена из темноты и тишины. Но уже в следующий момент он бросается вперед. Считая, что если где и держат его супругу, то только здесь. Ведь охраняли! От него охраняли!

Тонкая черная пленка легко пропускает его, и он влетает в просторный зал с роскошной отделкой. По полу ползет едва заметная дымка тумана. А в центре, в удобных креслах сидят солнечные эльфы и какой‑то хмырь неопределенной расовой принадлежности с безумно золотыми глазами.

— Ализэль! — Вновь взревел Виктор.

Но это было лишнее. Обломки двери и два стража уже смогли привлечь всеобщее внимание.

Эльфийка сглотнула подступивший комок к горлу, глядя на то, в каком виде ворвался сюда ее супруг. Мышцы неестественно раздуты. Глаза горят белым светом. Каждый выдох похож на тихое рычание. А тело! Боже! Оно все было покрыто какими‑то мелкими порезами и истыкано стрелками, которые используют для усыпления. Невероятно! Два десятка желтых оперений колыхались в такт дыханию. А он не только стоял на ногах, но и готов был кулаком быка притормозить. Да не одного.

— Виктор! Я тут!

— Ты жива! Жива… — как‑то странно произнес Орлов, стремительно затихая. Злость и ярость уходили так, словно все тело было в дырах. Как дуршлаг. А их место занимала покой и нежность. 'Она жива… здорова…'

— Конечно же, жива… — улыбнулась Ализэль и обняла его.

Метаморфозы продолжались. Мышцы сдувались. Глаза переставали светиться, становясь обычными. Прошло меньше тридцати секунд и вот он стоит — обычный Виктор Орлов. Тяжело дышит. И уплывает. Снотворное и чудовищная слабость от такого напряжения сил сказываются. Поэтому он по — простому падает прямо на каменный пол. Супруга едва успевает его немного придержать, да наспех выдернуть стрелки, дабы глубже не ушли в тело.

— Как! — Закричала Ализэль. — Как вы смогли запустить механизм защиты!? Что вы там творили!?