— Госпожа, — робко произнесла Эхаяйлэль, мы ничего не делали.

— А это что по — вашему!? Он выжат досуха!

— Мы… госпожа, — упала на колени, зарыдав Эхаяйлэль, — я не знаю, что с ним произошло. Сначала о вас спрашивал все чаще и чаще, мрачнея на глазах. А потом, пошел было к выходу из апартаментов, но я его остановила. Сказала, что ему лучше побыть в них. И тут началось…

— Вы убрали наши вещи?

— Да, госпожа.

— А ему о том доложили?

— Нет… — как‑то потеряно произнесла Эхаяйлэль.

— Идиоты… ну есть идиоты!

— Что? — Переспросило то странное гуманоидное существо с безумно золотыми глазами.

— Идиот на родном языке моего супруга означает того, у кого плохо развит ум. Вроде дурака, только куда как сильнее выражено.

— Но госпожа…

— Что, госпожа!

— А действительно, почему сработала защита? — Поинтересовалась одна из солнечных эльфиек.

— И эта туда же… — покачала головой Ализэль. — Неужели никто не понимает? — Она огляделась, только странный гуманоид сидел с самодовольной улыбкой, остальные ждали объяснений. — Во — первых, Виктор не раз слышал о том, что Боги Солнца требуют жертвоприношений. Даже рассказал ряд легенд. И, признаться, весьма жутких. Вырванные сердца, массовая бойня. В общем, ничего хорошего. Поэтому он вполне серьезно переживал, опасаясь того, что меня принесут в жертву. Или еще как убьют. Во — вторых, его попытались не выпустить за пределы апартаментов.

— А что здесь такого? — Пожала плечами одна из эльфиек.

— Там, откуда он родом, такое называется домашний арест. Арест! Что он мог подумать? Меня на жертвенный алтарь, его под замок. Еще и вещи отобрали. Молодцы! Я почти месяц потратила, чтобы вплести в его ауру механизм последней защиты, на всякий случай. А вы смогли ее запустить за несколько часов! Поразительно! Наверное, еще и заигрывали с ним. Что молчишь? Заигрывали? Ну вот. Я так и знала. Это еще одна причина, которая подлила масла в огонь. Я ведь ему сказала, что он такой один, а меня всегда можно заменить. — Произнесла Ализэль и как‑то затихла, поглаживая волосы супруга на голове.

— Госпожа… — тихо прошептала служанка.

— Он там хоть никого не убил?

— Нет, госпожа. Но увечных и раненых много.

— Много, это сколько? — Поинтересовался гуманоид с золотыми глазами.

— Кроме тех, кто присутствует здесь в целости, еще дюжина уцелела. Остальные с разными травмами. Большая часть мужчин так и вообще без сознания.

— Ого!

— Кроме того, он разгромил половину апартаментов. Внутренних дверей практически не осталось. Местами они вырваны вместе с косяками. Часть окон разбита. Разрушен навес, ведущий в святилище и какое‑то несчетное количество мебели….

— Хорошая защита, — усмехнулся гуманоид. — Кстати, ты обратила внимание на то, как светились его глаза?

— Да. Странно.

— Он был на грани инициации.

— То есть…

— Да. Я считаю, что он маг. И ему не хватило самого малого — нескольких нормальных ранений, чтобы стихии окончательно высвободились потоком ярости. Как ты понимаешь, хорошего от такого мало. Но обошлось. Да и без трупов, к тому же….

Когда Виктор очнулся, то лежал в той самой постели, что им с супругой выделили в апартаментах светлых эльфов. В окошко пробивались лучики солнца. Щебетали птички. А рядом лежала Ализэль и поглаживала его своими мягкими, нежными пальчиками. Он попытался прижать ее к себе, но все тело было словно онемевшее.

— Лежи, лежи… — заметив его пробуждение, защебетала супруга. — Я специально наложила плетение, чтобы ты не шевелился. Ты выжег практически всю прану на тот погром. Поэтому магией тебя не излечить. Придется самому восстанавливаться. А это долго.

— Ты жива… — тихо шепнул Виктор, смотря на Ализэль как‑то совсем иначе. Никогда раньше он не испытывал таких странных чувств. Это его женщина. Его и только его. И плевать на все остальное.

— Конечно жива. Что со мной станется? — Лучезарно улыбнулась Ализэль, заглядывая ему в глаза своим чуть ли ни лучащимся взглядом. — Аматерон, кстати, тобой впечатлен. Сказал, что Локи удачно пошутил.

— Над кем? Погоди, так тот хмырь…

— Именно. Его даже твоя манера открывать двери порадовала.

— А над кем пошутил Локи?

— Этого он не сказал. Впрочем, какая разница?

— Зачем ты к нему ходила? — Чуть нахмурился Виктор. — Ты же говорила, что умерла для своего народа с разрушением алтаря.

— Затем и ходила. Мертвой быть несподручно.

— В смысле?

— Мой основной талант была не в магии, а в том, что я жрица, то есть, могу призывать божественную мощь. Умершая жрица — та, что лишилась связи со своим Богом. А так, как я первая за всю историю верховная жрица, пережившая разрушение алтаря больше чем на сутки, то у меня был шанс с ним договориться.

— И что он тебе предложил?

— Возрождать город, — пожала плечами Ализэль. — Понимаю, что звучит дико, но это все равно нужно делать. Как донесла разведка, в этот враг не стал задерживаться, а очень быстро отступив, подняв все трупы в виде нежити. В том числе и могущественной. Какие‑то разрушения есть, но это не существенно. Можно довольно быстро исправить.

— Допустим. А что дальше?

— Возродив алтарь, мы отобьем у врага одно очко.

— Что не даст нам ровным счетом ничего, кроме потерянного времени.

— Нет. Тебя нужно инициировать и обучать. Аматерон сказал, что ты едва не прошел стихийную инициацию во время буйства ярости. А значит, потенциал у тебя большой. В чем конкретно — не ясно. Но это и не важно. Даже магией жизни, при желании можно убивать.

— А нас там не уничтожат?

— Нет. Он распорядился всем городам солнечных эльфов выделить временную стражу нам в помощь. Алтарь я за неделю возрожу. Его даже не разбили. Просто осквернили.

— Почему враг отступил так быстро?

— Я думаю, что он испугался раскрытия. За одно нападение три неучтенных фактора. Да, да. Именно три. Во — первых, мой прорыв. По словам Аматерона никто специально на этом направлении засад и заслонов не ставил. Это были просто кольца, на случай прорыва. И то, что никто в истории кроме меня не пытался прорваться говорит не в нашу пользу. Во — вторых, твое появление и повсеместные разговоры о пророчестве. В — третьих, я вновь нарушила привычное течение мысли солнечных эльфов и избежала засады.

— А где был Аматерон в предыдущие нападения? Почему только сейчас поведал о том, как выстраивается армия врага?

— Так никто и не спрашивал, а существенного значения эта информация не имела. Сил в любом направление было достаточно для надежного сдерживания нашего прорыва. И ты сам это видел. Несмотря на скоординированный удар только твое вмешательство спасло меня.

— Отлично, — буркнул Виктор.

— И что тебе не нравится?

— Ты вновь станешь верховной жрицей и застрянешь в городе. А кто‑то говорил мне весьма разумные слова о том, что врага нужно опережать, стремиться к тому, чтобы он не успевал за нами? Интересы Аматерона очевидны. Возрождение алтаря даст ему утерянные силы. Ну или хотя бы их часть. Но поставит нас в тупик.

— Нет, — вдруг от двери раздался мужской голос. Виктор скосил туда глаза, так как не мог повернуть головы, и увидел 'того самого хмыря'.

— Почему нет?

— Потому что алтарь даст силы не только мне, но и ей. А сидеть в городе верховной жрице совсем не обязательно. Она ментально связана с алтарем в любой точке этого мира. Или ты не слышал, как она рассказывала о посещении Белой скалы?

— Временном. Город нужно будет оберегать и возрождать.

— После восстановления алтаря — это станет моей заботой.

— А подходы?

— Их станут патрулировать отряды из других городов.

— Мало… их очень мало. Я бы на месте врага только обрадовался такому шагу и постарался воспользоваться возможностью бить их по частям.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты не догадываешься? Это же на поверхности лежит. Если бы враг воевал против тебя, то не стремился бы не только полностью перебить всех солнечных эльфов, но и под ноль разрушить их города. Достаточно было достаточно сильного удара в момент слабости, чтобы разрушить твой алтарь, а их заставить отступить. Для борьбы лично с тобой нужны силы на несколько порядков меньшие. А задействовав ТАКИЕ силы выбивать по несколько алтарей за раз.