Я рассудил, что сам я застрял где-то на третьем уровне... что меня вполне устраивало. Как я сказал Иану, это только начало. До 31 декабря жить да жить — несколько месяцев. Но дела мои шли вполне успешно. Я старался. Пытался стать более открытым. Соглашался делать то, что меня обычно нельзя было заставить сделать. Все это были «да» из разряда третьего уровня, но именно на этом уровне согласия я был абсолютно счастлив. Чувствовал себя прекрасно. Мне казалось, что так я и должен жить. Окружающие тоже замечали, что во мне произошла резкая перемена.

Уэг был рад, что я стал чаще появляться на людях. Он начал понимать, что, стоит ему позвонить, — и я буду к его услугам, в мгновение ока, — если, конечно, раньше я не дал согласие быть в другом месте. Но правила есть правила: немного усилий, и я обычно успевал на обе встречи. Уэг был растроган, и я не хотел разочаровывать его. Мне также удалось наверстать упущенное с друзьями, которых я не видел сто лет, — просто потому, что теперь я обычно вечера проводил где-нибудь в городе, вне дома, и умудрялся быстро добираться куда было нужно. Таким образом я вновь стал регулярно встречаться с Карлом и Стефаном, с Нерисом и Натаном, Дарой, Ниной, Ноэлем и многими другими.

Все было здорово. Все было замечательно. Я полностью контролировал ситуацию.

Было четыре часа дня. Из телевизионного центра Би-би-си я шел пружинистым шагом. Мое второе совещание по вопросам выработки стратегии прошло на удивление хорошо.

До смешного хорошо.

Правда, большинство моих идей были встречены презрительными «фи» еще до того, как я успел полностью озвучить их формулировки, а когда я представил парочку своих проектов, некоторые из присутствующих, я это почувствовал, едва сдержались, чтобы не заулюлюкать. Что же касается меня самого, мне удалось сказать «да» в ответ на все вопросы, которые мне задавали, посему я считаю, что совещание прошло успешно. К тому же несколько посредственных идей и, по крайней мере, три ужасные не были забракованы благодаря тому, что их не очень тщательно рассматривали. Думаю, телекомпания Би-би-си должна быть мне благодарна.

После совещания Том сказал мне — разумеется, я передаю смысл его слов, — что я ему нравлюсь, что я оригинален и не так циничен и желчен, как большинство людей, которые бывают на подобных совещаниях. Что я не критикан, а как раз наоборот — и здесь я опять перефразирую его слова, — генератор идей. Что у меня позитивный подход.

— Понимаешь, — сказал он, — отсутствие идеи — плохая идея. И даже из плохой идеи может родиться хорошая. На том и строится прогресс.

Я широко улыбался. Я ведь ничего особенного не сделал — просто продемонстрировал позитивный подход, и смотрите, что вышло: меня удостоил щедрой похвалы авторитетный человек!

— Кстати, какой у тебя контракт с радио? — поинтересовался Том. — Я просто так спрашиваю, из любопытства.

— Работаю день-два в неделю... пока ищу новые проекты...

— И остальное время чем занимаешься?

Пью чай, Том, и переписываюсь с султанами.

— Да так, знаешь... то, се...

— А ты никогда не думал о том, чтобы поработать немного здесь?

— Прошу прощения?

— В одной из наших групп появилась вакансия. Думаю, нам пригодился бы такой, как ты. Человек, который мог бы привнести струю положительной энергии.

Надо же! Положительной энергии!

— Можешь прислать мне свою анкету?

— Да, — ответил я.

— Прекрасно. Ты доказал, что ты по-настоящему творческая личность. Способен вырабатывать идеи. Ну да, с идеей «Как растолстеть» тебя, конечно, несколько занесло, и твой план ее раскрутки нельзя назвать блестящим, но...

— Стоп, — перебил я его, подняв палец. — Плохих идей не бывает!

— Правильно, Дэнни. За исключением, пожалуй, одного этого случая. Это я все к тому говорю... подумай о том, чтобы поработать у нас, ладно?

— Хорошо, — сказал я. — Подумаю.

— Так куда ты теперь? — спросил Том.

— На встречу с одним знакомым. Он должен сообщить кое-что относительно одного моего попутчика.

Ресторан «Нью-Клифтон Бенгали» на Уайтчепел-роуд находится неподалеку от паба «Слепой нищий», где я познакомился с Брайаном и узнал об инопланетянах, которые сооружали пирамиды, пока ленивые египтяне просто поклонялись кошкам и рисовали на стенах.

Я понятия не имел, что за информацию удалось раскопать Брайану о моем попутчике, но он был обитателем Ист-Энда, как, очевидно, и человек, с которым я познакомился тогда в автобусе, посему я надеялся услышать от него нечто стоящее внимания.

Когда я пришел в ресторан, Брайан был уже там.

— Привет! — поздоровался я, с радостью усаживаясь за стол.

— Привет, Дэнни. Спасибо, что пришел. Полагаю, потому, что ты по-прежнему стараешься чаще говорить «да»?

— Нет, нет, — возразил я, не желая быть грубым. Я не хотел, чтобы он думал, будто это единственная причина, побудившая меня явиться к нему на встречу. — В общем-то... Да.

— Прекрасно. По-моему, ты поступаешь правильно.

— В самом деле?

Брайан кивнул.

Возникла короткая заминка. Я не знал, чья очередь теперь говорить, но Брайан молчал, и я решил, что, по всей вероятности, это должен быть мой ход.

— Итак... что у тебя? Закажем что-нибудь?

Брайан взглядом призвал официанта, и мы заказали какое-то блюдо с карри.

Когда официант удалился, Брайан забарабанил пальцами по столу, несколько жеманно, как мне показалось.

— Дэнни, — сказал он, — за выходные я провел некоторые изыскания... посмотрел несколько сайтов в Интернете и так далее и подумал, что стоит поделиться с тобой найденной информацией.

— Что за изыскания? — спросил я, прекрасно понимая, что, когда взрослый человек употребляет в одном предложении такие слова, как «изыскания» и «Интернет», следует в скором времени ожидать судебного разбирательства.

— Проверял кое-что, только и всего. Когда ты рассказал мне — нам — о человеке, с которым ты познакомился в автобусе в тот вечер, Лора упомянула Майтрею... и я решил разобраться.

— Да, но его же не существует... ты ведь сам говорил...

— Да, а еще я сказал, что закоснелость — это болезнь. Так... не мог бы ты еще раз рассказать, как все было?

Странно, подумал я. Все, что я поведал им про моего попутчика в автобусе, было предельно ясно. Этот человек что-то сказал мне. И все. Тем не менее я уступил просьбе Брайана...

— Гм... ну, я сидел в автобусе рядом с этим человеком, и...

— Как он выглядел?

— На вид азиат. С бородой.

Брайан перевернул листок бумаги, лежавший на столе изображением вниз, и протянул его мне.

— Это он?

Я затруднялся определить. Фотография — черно-белая, нечеткая, распечатана из Интернета. На ней был запечатлен похожий на азиата мужчина с бородой и в белом халате; его окружала огромная толпа народа. Под фотографией стояла подпись: «Кения, 1988 г.». Я был поражен. Брайан пришел не с пустыми руками!

— Трудно сказать... — промолвил я. В лице Брайана отразилось разочарование, поэтому я еще раз взглянул на фотографию и, стремясь угодить ему, добавил: — Вообще-то, борода, кажется, похожа.

Брайан закрыл глаза и знаком велел мне продолжать.

— В общем... мы говорили о том, о сем, рассказывали друг другу, чем занимаемся. Я упомянул, что в основном торчу дома, ото всего отказываюсь. И он сказал: «Так чаще говори «да»» или что-то в этом роде. Вот и все.

Брайан нахмурился.

— И это все? И после этого ты стал чаще говорить «да»?

— Да.

— И что, помогает? Как это все выглядит?

— Ну... жить стало веселее. Я чаще выбираюсь из дома, встречаю новых людей, сегодня вот пойду на вечеринку, чуть не выиграл двадцать пять тысяч фунтов, купил пароочиститель, да и на работе мои дела пошли в гору. Так что... да, помогает.

Брайан сложил на груди руки и чуть подался вперед.

— Возможно, для тебя это прозвучит несколько странно, но что, если я скажу, что существует мнение, что Христос благополучно здравствует и живет в пяти минутах ходьбы отсюда, на Брик-лейн?