— Нет, спасибо, мне неудобно тебя беспокоить, да и Лев скоро проснется — лучше поговори с ним, а то ему одиноко. Он ждет ее. Каждый раз, когда открывается дверь, он смотрит словно с надеждой, что войдет Сюзанна, а потом раздосадовано опускает взгляд и тяжело вздыхает. По-моему, он ее по-настоящему любит, а я была всего лишь игрушкой.

— Прекращай мучить себя подобными мыслями, допивай кефир и идем — я отвезу тебя домой, и возражения не принимаются.

Анастасия не стала противиться и позволила Владиславу подвести ее до общежития. В дороге они не говорили ни о чем существенном: о погоде и спешащих пешеходах, и этого хватило для непринужденной беседы, после которой у них надолго сохранилось хорошее настроение.

Владислав вернулся в больницу, предварительно купив в магазине детское фруктовое пюре и кашу для малышей. Ее можно было разбавить обыкновенной кипяченой водой и сразу приступать к кормлению. Рассматривая коробки с детским питанием, Владислав вспоминал об Анастасии — она дивным образом запала в душу и ему хотелось хоть чем-то ей помочь. Для начала Владислав решил серьезно поговорить с братом, но обстоятельства сложились несколько иначе: он наконец-то узнал, кто такая Сюзанна, и действовал согласно интуиции.

Сюзанна сидела на стульчике у кровати, скрестив ноги, и хаотично дергала шарфиком, свисающим ей на колени. Пальцы, увешанные кольцами, тонкие с изящным маникюром перебирали плотную вязку, отпускали шарф, потом поднимали и снова бесцельно пробегали по узору. Лицо лишенное каких-либо эмоций выражало полное равнодушие, но не было лишено напыщенности и броских красок вечернего макияжа. Густые черные ресницы прикрывали отсутствующий взгляд. Блестели мелкие частички светоотражающих теней, румян, рубиновой помады, а глаза оставались тусклыми. На Сюзанне было обтягивающее бардовое платье с молниями и стразами и длинные замшевые сапоги расцветки шкуры леопарда с красными кожаными бантами сзади. Они привлекали внимание к тонким и длинным каблукам, на которых Сюзанна держалась бесподобно.

Когда за Владиславом захлопнулась дверь, Сюзанна, не вставая, обернулась, и ее взгляд заметно оживился, словно даже сквозь одежду ей удавалось просматривать спортивное телосложение, подкаченную грудь, объемные мышцы и широкие плечи. Владислав поздоровался и на ходу снял пальто, Сюзанна продефилировала по палате и с обольстительной улыбкой кокетливо пролепетала:

— Рада знакомству, Владислав, — она протянула руку, и он вынужденно пожал ее суховатую ладонь. — Сюзанна! Можешь называть меня Сьюзи!

— Ну, что же, Сьюзи, признаюсь, я рассчитывал встретить тебя здесь еще вчера. Неужто ты забыла о своем несчастном львенке? Ты посмотри, как он, бедненький, истосковался, все глаза выплакал, что его Сюзаньчик не приходит!

Лев приоткрыл глаза и снова опустил их, не комментируя насмешек брата.

— Я примчалась, как только смогла — я уезжала на показ мод в Таганрог.

— Братец, ты как? — Владислав прошел мимо Сюзанны и так ни разу и не улыбнулся ей, не удостоил пристальным вниманием, как она ни пыталась показать себя в лучшем свете, расправляя плечи, выпячивая грудь и втягивая живот. — Еще не проголодался? Сегодня в роли няньки я — Настю я отвез домой, а твоя несравненная Сюзанна, похоже, идет сегодня в клуб. Я прав? — он бросил на нее упрекающий взгляд, — или ты посидишь со Львом до восьми, а потом пойдешь развлекаться?!

Лев и Сюзанна переглянулись.

— На самом деле, я очень занята, — оправдывалась Сюзанна, — до твоего прихода, я все объяснила Льву. К тому же, как я погляжу, он не испытывает недостатка в няньках, если даже эта размазня из библиотеки все эти дни крутилась вокруг него.

— Это ты сейчас о Насте? — спросил Владислав и положил на тумбочку свою покупку. — Эта размазня, как ты ее называешь, варила для него бульончики, супчики и кашки, кормила с ложечки четыре раза в день, а ты для приличия хоть бы сока магазинного принесла вместо того, чтобы ее оскорблять. 

— О! Так вы все спелись! Говорю же, я только приехала!

— Оставьте меня одного! — вскрикнул Лев и требовательно посмотрел на брата.

— Ок, братец, не волнуйся, я проведу твою несравненную Сьюзи и сам приду ровно в четыре, а ты пока отдыхай.

Владислав как истинный джентльмен помог Сюзанне одеться, открыл перед ней дверь и фривольно поклонился. На лице появилась ухмылка — так называемую занятость Сюзанны он списал на безразличие, потому что не увидел в ее взгляде ни капли любви и сострадания, а по манерам судил о самовлюбленности, тщеславии и жажде красивой жизни. Она даже не пыталась изобразить заботу и беспокойство, а ее флиртующий тон говорил о капризности, артистичности и желании привлечь к себе внимание. Таким как Сюзанна Владислав мысленно навешивал ярлыки «Ничего не нужно кроме денег», и ему захотелось убедиться в правильности своих предположений — он пригласил Сюзанну на чашечку кофе:

— Тут недалеко есть неплохое кафе. Там удивительно вкусный кофе! Не составишь мне компанию?!

Сюзанна ослепила его белоснежной улыбкой, сделала вид, что раздумывает над предложением, и согласилась:

— Почему бы и нет! У меня есть немного свободного времени, и я с радостью познакомилась бы с тобой поближе.

Они сидели за барной стойкой, официант дважды наполнил им бокалы красным вином, Сюзанна строила глазки и откровенно кокетничала, Владислав улыбался и время от времени делал комплименты по поводу ее волос, глаз и улыбки. Она цвела и пахла!

Владислав никому не позволял окутать себя колдовскими чарами, и если Сюзанне хотелось верить в свой успех и феноменальную внешность, то Владислав лишь подыгрывал ей. Обычно, со своей серьезной и замкнутой натурой, он не был склонен бросаться в объятия первой встречной, тем более Сюзанна не соответствовала критериям, на которые он основывался первостепенно.

 Владислав расспросил ее о впечатлениях от поездки в Египет, дав возможность выговориться, и сам не отставал, нахваливая то райские пейзажи Мальдивских островов, то поэтичность озера Маракайбо в Венесуэле, то дивную реку Мараньон, протекающую в Перу на фоне Андов. Он с восторгом рассказывал о своих путешествиях: о прогулках на яхтах, о дайвинге, об обслуживании в пятизвездочных отелях, а также о своей работе в туристическом агентстве. По блеску ее глаз он убедился, что в мужчинах ее интересует в первую очередь кошелек. Всякий раз, когда он оплачивал очередной заказ, Сюзанна жадно смотрела на его руки, на дорогие часы, а позже на фотографии коралловых рифов в его Айфоне последней модели.

Обычно Владислав не афишировал своих финансовых возможностей, но перед Сюзанной предстал во всей красе: смеялся и беззаботно пил вино, не скромничал и не держался в рамках приличия, то и дело демонстрируя уровень своего достатка.

Они провели в кафе около часа, но Владислав не терял счет времени — ему нужно было идти кормить с ложечки брата, и он, не допив вино, собирался уходить, но Сюзанна, опьяненная не столько вином, сколько лестью и рассказами Владислава о путешествиях, клюнула на уловку и повисла на нем как банный лист. После еще одного бокала они жарко целовались в туалете, и Сюзанна, расстегнув ремень его брюк, опустилась на колени...

Больших доказательств своей правоты Владиславу и не потребовалось.

На следующий день Владислав привел в то же самое кафе Анастасию. Играла та же музыка, тот же официант стоял у барной стойки, Владислав, как и в прошлый раз, уверенно предложил «по бокалу вина», но Анастасия с еще большей уверенностью, чем он предлагал, отказалась, и попросила «зеленый чай без сахара и пирожное с заварным кремом».

Официант узнал вчерашнего клиента — не каждый же день уборщица устраивает шоу возмущений из-за того, что посетители вдвоем закрываются в мужском туалете. Он с ехидной улыбкой натирал бокалы, словно ожидал повторения, но в итоге перестал надеяться на что-то подобное, потому что Анастасия вела себя скованно и не производила впечатления горячей штучки, как Сюзанна.