Владислав пил слабоалкогольный коктейль, рассказывал о своей работе, о том, что начинал работать в сфере туристического бизнеса с менеджера в небольшом офисе, но нелюбовь к начальству и нежелание подчиняться чьей-либо власти в скором подтолкнули его к созданию собственной фирмы. Владислав опускал подводные камни и рисовал для Анастасии картинку солнечными красками: все у него гладко и замечательно, нет причин жаловаться на судьбу — есть любимая работа и в прямом смысле работать не приходится. С восхищением он поведал в общих чертах о Мальдивских островах — воспоминания об отпуске все еще были свежи, но уже слегка притупились из-за времени; поделился планами на следующие поездки — он мечтал побывать в Малайзии, Индонезии и Сингапуре. Затем плавно перешел к слайдам с яркими фотографиями подводной фауны и показал хижины под кокосовыми пальмами и деревянные пирсы, уходящие в бирюзовое море.
Анастасия не без удовольствия рассматривала фото. «Я такую красоту только по телевизору и в глянцевых журналах видела, — говорила она восхищенно, — даже не представляю, какие у меня были бы эмоции, если бы я увидела этот рай в реальности!» Но она о таких поездках даже не мечтала — зачем себя расстраивать, если заранее знаешь, что тебе они не по карману.
Владислав видел в ее глазах грусть, скрывающуюся за милой улыбкой, и отчасти знал причины, которые и затрагивать не хотел, а тем более обсуждать и заострять на них внимание. Так всего за один вечер Владислав узнал от отца о несчастье Малевских, о вынужденном переезде и утрате практически всего имущества, нажитого за долгие годы. Он не испытывал жалости, как Лев на первых порах знакомства, но чувство сострадания было настолько велико, что он проникся к Анастасии дружественной нежностью и с чуткостью реагировал на каждую мелочь в жестах, мимике и случайно оброненных фразах. Что-то его настораживало, что-то нравилось, но многого он не мог понять.
Например, его интересовало, настолько ли разные Сюзанна и Анастасия, насколько кажется на первый взгляд; действительно ли Анастасия бескорыстно встречалась со Львом, случайно ли забеременела и не строила ли планов удачно выйти замуж, получить прописку, а в будущем и неплохое наследство. Его часто обманывала внешность. Даже будучи далеко не школьником, он неоднократно убеждался, что некоторые девушки лишь строят из себя порядочных и скромных, а мыслят точно так же, как и те, у кого на лице написано, кто она и что ей нужно.
Владислав с легкостью вывел Сюзанну на чистую воду — она не достойна Льва, как ни крути. Если она теряет последние капли стыда и целомудрия при виде любого мужчины с крупными купюрами в кошельке, а Владислава она видела впервые, и это не остановило ее нимфоманских страстей, то зачем Льву такая легкодоступная падшая женщина. И, казалось бы, другое дело Анастасия, но у нее ведь еще больше мотивов, чтобы расставлять любовные сети — у нее нет ничего, кроме внешности и духовности, но и это может послужить козырем в игре. Вот только чем больше Владислав узнавал Анастасию, тем меньше верил предрассудкам — она откровенна и вовсе не питает иллюзий стать женой Льва.
Он проверял ее, но с меньшей напористостью, чем Сюзанну. Анастасия смущалась и краснела от одного только пристального взгляда ей в глаза, а когда Владислав сделал ей один единственный комплимент, заговорив о цвете ее глаз, таких же как бирюза Мальдив, она вдруг засобиралась домой и попросила не провожать. Он извинился и остановил ее за руку. Их пальцы соприкоснулись на мгновение, но Анастасия не позволила уговорить себя остаться. Она на ходу набросила пальто, обмотала шарф вокруг шеи и с шапкой и перчатками в руках вышла на улицу.
Шел снег. Пушистые хлопья похожие на миллионы падающих перьев наискось ложились на белые ели у входа в кафе. Вечерело. Вдоль дороги зажглись фонари и оранжевым светом позолотили тихий снегопад. Танцующие снежинки останавливались на воротнике и рукавах. А сколько танцующих пар все еще кружило в романтическом танце!
— Настя! — окликнул ее Владислав. — Постой! Я провожу тебя, — спокойно говорил он, догоняя. — Чего ты убежала?
Владислав был без шапки, и снег лохматыми хлопьями белел на русых волосах. Снежинки таяли, и волосы становились волнистыми. Владислав как ребенок смеялся, не принимая всерьез недовольства Анастасии. Как можно обижаться на комплименты?!
— Владислав, у тебя есть девушка в Москве? Вот ей и рассказывай о том, какие у нее глаза! А мне не нужно!
— Какая девушка?! Нет у меня никого! Но обещаю, что больше не буду делать тебе комплименты — у тебя есть Лев: пусть он и говорит!
Анастасия ничего не ответила и смотрела вверх на нескончаемые снежные потоки.
— Я уверен, что операция пройдет успешно, и Лев еще сможет гонять мяч по футбольному полю. Ты ведь переживаешь, что он не сможет ходить?
— Он поправится, я в это верю, но в остальном…
— Тебе не хватает уверенности в себе, целеустремленности и точно сформулированной цели. Ты сама не знаешь, чего ты хочешь. Любишь ты Льва или не любишь? Хочешь быть с ним или не хочешь? Нужно быть смелее, Настя!
— Тебе легко говорить, ты не знаешь всей ситуации.
— Чего я не знаю? Что Лев непостоянный? Что Сюзанна использует его? Что рано или поздно он отправит ее в отставку, как парламент Билла Клинтона из-за связи с Моникой Левински?! Ты не хотела бы его отвоевать у нее?
— Билла Клинтона у Моники?! — пошутила Анастасия.
— Про Клинтона не знаю, но Льва ты бы могла женить на себе!
— Это не входит в мои планы. Я мечтаю окончить институт, сменить работу, купить квартиру… Я хотела за зиму подготовиться к вступительным экзаменам, но все никак не заставлю себя начать: все время что-то отвлекает. Вот теперь эта история со Львом. Я не злюсь на него, не обижаюсь, хотя еще недавно плакала по ночам в подушку, я не питаю никаких иллюзий, и уж тем более не думаю о свадьбе теперь, если не думала о ней раньше. Лев подтвердил мои выводы о мужчинах, основанные как на историях из романов классиков, так и на моем первом неудачном опыте. Вы бессердечные существа, актеры и лжецы! Неприятно это слышать, да? Прости, я не люблю обобщать, но на сегодня мое мнение такое — уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало, и я не встретила еще того, с кем хотела бы прожить всю жизнь.
Последняя фраза прозвучала несколько неуверенно, но Анастасия не стала ничего добавлять, не желая вдаваться в подробности и заниматься философией.
— У сильного всегда бессильный виноват, а у женщины — мужчина! Выходит, если Лев вдруг одумается и сделает тебе предложение, то ты откажешь? Почему? Потому что он такой-сякой и любви твоей не достоин? Так? А как так получилось, что ты забеременела? Значит, как спать с ним, так на эту роль он подходит, а как бороться за него и заставить на коленях приползти просить прощения, так ты не хочешь? Как это понимать? — Владислав ни разу не повысил голос и говорил с немалой долей комичности.
— Он сделал мне больно. При чем, дважды. Мои сильные или, скажу так, завышенные чувства к нему начались не с ровного места — я не влюблялась в него как девочка — он поступил со мной как с цветком у дороги: сорвал без спроса и выбросил за ненадобностью. И этот короткий промежуток, пока цветок был в руках, я его любила, а потом увядала, а теперь я что-то вроде гербария, и цветком в руках Льва я уже не стану.
— Не скажу, что ничего не понял, но ты, конечно, определенно не настроена говорить прямо.
— Совершенно верно. Давай закроем эту тему! Да и мы уже пришли, — Анастасия показала рукой на общежитие и тут же резко умолкла: Владислав обнял ее одной рукой за талию и прильнул к ней. Их губы легонько соприкоснулись, но от поцелуя Анастасия увернулась. — Ты с ума сошел! — вскрикнула она, придав голосу максимум возмущения.
— Да… наверно… что-то есть… — невнятно пробормотал Владислав, — а почему я не могу поцеловать тебя?
— Я в по-ло-же-ни-и! Ты как будто не знал, что я жду ребенка от твоего брата, и лезешь целоваться… Отпусти меня немедленно, пока я не закричала! — пригрозила она и вырвалась из ослабевших объятий.