- Да что ты? - буркнул русский - А про накопление в клубнях радиации ты что-нибудь слышал?
- Не-а - пожал я плечами и со смиренным вздохом спросил - Борис, тебе же на самом деле плевать, что я жру, правильно? И ты знаешь, что я не отравлюсь. Просто нервы шалят, да? Выговориться хочется?
- Шалят. Хочется - признался Борис, зло передернув огромными плечами - Только не выговориться, а выматериться и кому-нибудь что-нибудь сломать, да так, чтобы ажно с хрустом и напополам! Бешусь от бессилия на что либо повлиять! Понимаешь?
- Поясни - попросил я и чуть подумав, радушным жестом протянул Борису последнюю луковицу - На. Освежает.
- Не - отмахнулся русский, снимая с пояса флягу - Я лучше водички. Что тут пояснять? Вообще не знаю, почему я это тебе говорю.
- Потому что я чужой и нелюдимый - фыркнул я - Потому что мне плевать на ваши проблемы. Потому что мне от вас ничего не надо.
- Хорошо сказано - чуть помедлив, произнес Борис - И прямо. Я тебе так скажу, Битум - долгие годы, меня дрессировали действовать в экстремальной обстановке и сохранять контроль над ситуацией. И дрессировали хорошо. Вот только нельзя контролировать тупость! Как можно просчитать, что один из этих долбанутых на всю голову людоедов решит взорвать целую кучу гребанной взрывчатки прямо у себя под ногами?! Как?! Ведь этот дебил, что соединил клеммы детонатора… млять! Он ведь даже не соображал что делает!
В ярости пнув песок, Борис развернулся и зашагал обратно к автобусу. Поглядев ему в след, я пожал плечами и занялся последней тюльпанной луковицей.
- Нервничает шеф - мрачно хохотнул подошедший следом Виктор, утирая залитое потом лицо рукавом камуфляжа - Даже его наконец проняло. А мы уж думали, что он из гранита сделан, непрошибаем. Даже когда нас те кочевники на парусниках обложили со всех сторон, он и то спокойным оставался, а тут… Эй, да тебе похоже неинтересно…
- Ты прав - меланхолично кивнул я, старательно работая челюстями - Неинтересно.
- Ну и черт с тобой! - буркнул Виктор, глядя на меня сквозь непроницаемые стекла солнцезащитных очков, чуть помедлил и все же добавил - Но за то, что поймал бутылку с коктейлем Молотова - спасибо! За нами должок.
- Из вас мне никто и ничего не должен - качнул я головой - Я сам забыл захлопнуть крышку люка. Просто исправил ошибку. Когда мы уже отправляемся?
- Меньше чем через час - коротко ответил Виктор и зашагал прочь.
Через час, значит через час. Отряхнув ладони от налипшего песка, я сложил руки на груди и откинулся на склон бархана. Отдохну пожалуй. Можно конечно помочь мужикам с ремонтом автобуса… но как-то не тянет, не тянет.
Прогнозы Виктора не оправдались и около завода мы проторчали больше трех часов. Сначала люди Татарина неумело пытались заменить покрышки, а затем, когда автобус наконец уверенно встал на все четыре колеса, то к ярости Бориса он попросту отказался заводиться. В итоге, когда мы наконец смогли продолжить путь, в нашем распоряжении осталось не больше часа и по превратившейся в один песчаный нанос дороге удалось преодолеть не больше восьми километров, а затем начали подступать сумерки и пришлось остановиться на ночлег.
Получив короткий приказ по рации, первым затормозил едущий впереди автобус, затем заглушил двигатель и грузовик. Ночлег.
Покинувшие машины усталые люди разминали ноги, потягивали затекшие спины, а я, забрался на вершину крутого бархана и оттуда осмотрелся по сторонам. Впервые за свою жизнь я буду ночевать так далеко от города и впервые я оказался в абсолютно незнакомой мне местности. Нет, ориентиры я не потерял, но ощущение было достаточно неуютным. Кто его знает, что за опасности могут скрываться в этих местах… Мне было бы куда спокойней, будь я здесь один или на худой конец с опытным охотником, но в компании не затыкающихся ни на минуту людей Бессадулина…
- Что там, Битум?
- Вроде тихо, Ильяс - не оборачиваясь отозвался я, вглядываясь в бесконечные вершины барханов - Тихо…
- Я уже и не рад, что ты меня на эту работенку сосватал - довольно зло буркнул второй проводник, вставая рядом со мной - Че творится… никак не ожидал, что тот придурок начнет по нему из винтаря мочить. Не успел остановить.
- Не меня, а ту девчонку благодари - хмыкнул я, почесывая заросшую щетиной щеку - Если бы не она, то кто знает, чем бы дело обернулось.
- И не говори - рассмеялся Косой Ильяс, сняв солнцезащитные очки и взявшись их протирать выуженной из кармана грязной тряпочкой - Млять… вроде уже темнеет, а глаза режет немилосердно. Как ты без очков обходишься?
Коротко взглянув на немилосердно прищуренные глаза Ильяса, я безразлично пожал плечами:
- Привык. Лет двести назад обходились же как-то люди без очков, вот и я так же.
- Двести лет назад такого не было - не согласился со мной проводник, напяливая очки обратно на переносицу - Пустыня как пустыня была. А сейчас не пойми что. Битум… я тут с русским парой слов перекинулся… короче, сворачивать с дороги они не собираются. Завтра по любому мимо Ямы проезжать будем. Аккурат по самому краю. Может, ты с ним поговоришь?
- Неа - отказался я - Смысла ноль. Не свернут.
- Мимо Ямы, Битум! - упрямо повторил Ильяс, ухватив меня за рукав куртки и развернув к себе - Мимо Ямы! Слышишь?
- Слышу. Говорю же тебе - не свернут они. Упертые. И в наши сказки не верят.
- Яма не сказка! - понизил голос Ильяс - Сам знаешь! Битум… поговори с русскими, ради Аллаха. Не надо туда соваться, все пропадем. Народ уже нервничать начинает, хотя толком ничего не знает! А завтра что будет? Поговори, Битум! Чего тебе стоит? Ты же с ними в одной машине едешь, скорешился поди уже. Поговори!
- Они! Меня! Не! Послушают! - чеканя каждое слово, повторил я - Не свернут! Угомонись, Ильяс. И не мандражируй. Все, разговор окончен.
Отвернувшись, я шустро перебирая ногами сверзился с бархана и едва успел затормозить, чтобы не воткнуться во вставшего на пути русского. Борис собственной персоной, в расстегнутой на груди камуфляжной куртке из-под которой виднелась мокрая от пота тельняшка. Вот ведь вездесущий мужик!
- Что мы не послушаем? - лениво поинтересовался Борис, не сводя с меня испытующего взгляда.
- Не что, а кого - буркнул я - Меня.
- На тему? - не отставал русский - Я чего-то не знаю? Ты же вроде как говорил, что здешней местности не знаешь. И никогда здесь не бывал.
- Раз сказал, то значит так и есть - пожал я плечами - Не бывал. Борис, если хочешь послушать сказки, то поговори с Ильясом. Он тебе много чего расскажет. А я пойду пожую чего-нибудь и спать завалюсь. Устал.
Не давая возможности возразить, я зашагал в противоположную сторону, с трудом подавляя рвущуюся наружу злость. Достали уже. Специально же отошел подальше, поднялся на бархан и все ради одного - побыть одному, отдохнуть от навязчивого внимания посторонних мне людей, так нет же! Мать их…
На этот раз я отошел шагов на десять в сторону, до засыпанного песком основания каменистого холма явно рукотворной работы и сбросив с плеча рюкзак, опустился на землю. Проводивший меня взглядом Борис задумчиво цыкнул зубом и ухватив за плечо спустившегося Ильяса, принялся его о чем-то рьяно расспрашивать. Тем лучше.
Расшнуровав горловину рюкзака, я достал оттуда баклажку с купленным на толкучке молодым вином, присовокупил к нему кусок вяленного мяса и принялся за ужин. По моим меркам - более чем шикарный. Вино и правда оказалось выше всяких похвал, хотя и кислило немилосердно, а мясо было в меру жестким и без малейших признаков подтухлости. Еще бы - я его самолично вялил. Если бы еще не бьющие в нос запахи сгоревшего топлива, отработанного масла и гари, то вообще было бы идеально. И запаха прокисшего пота, исходящего от расположившихся рядом с автобусом людей Татарина, уже успевших развести небольшой костерок и соорудить большой брезентовый навес. Русские тоже покинули грузовик и быстрыми темпами сооружали две просторные палатки - судя по песчаной расцветке, тоже военных. Я лишь мысленно вздохнул. Ну не понимаю я этого - ведь русским же языком сказал, что местность незнакомая. Лучше бы переночевали внутри машин и плевать на тесноту. Главное безопасность.