Но дельфин не думал уплывать. Он крутился возле заржавленного борта, наполовину высунувшись из воды, широко открывал рот. Догадались: просит рыбу.

Я взял небольшую треску и бросил ее зверю. Дельфин поймал ее на лету и — хрясь! — перерезал так, что голова и хвост отлетели в разные стороны, а серединка, самое вкусное, исчезла в пасти. Здешняя банка богата рыбой, и морские звери, удачливые добытчики, что называется, зажрались.

Минул час, другой, а дельфин все не исчезал. Его как магнитом притягивало к РТ. Что именно? Возможность добычи легкой пищи? Благодарность за подаренную жизнь? Верно, то и другое вместе.

Зверь то ходил большими кругами вокруг корабля, то подныривал под судно, чтобы появиться с противоположного борта. Желая обратить на себя внимание, он выкидывал настоящие цирковые номера. Вертикально удерживая в воде хвостовую часть, словно находясь не в воде, а в плотной массе, дельфин мощно бил всем остальным телом и продвигался таким способом довольно быстро. Или вдруг, торпедой выскочив у самого борта, обдавал нас струей из дыхала. И все вертелся, крутился волчком. При этом он издавал самые разнообразные звуки: свистел, визжал, ревел, часто-часто щелкал челюстями, хрюкал и даже тонко, по-щенячьи, лаял и по-ути- ному крякал.

Не исчез дельфин ни на следующий день, ни через неделю. Правда, теперь он мог уплыть от РТ за милю, а то и за две, но непременно возвращался к судну. Наш презабавный дурашливый Чуня как бы отодвинулся на задний план; теперь утешением для рыбаков стал дельфин.

Однажды мы стали свидетелями необычного поведения морского зверя. В миле от корабля он начал вытворять такое, что рыбаки даже оставили работу. Он то и дело выпрыгивал из воды. Длилось это довольно долго. Капитан, опытный моряк, приказал рулевому изменить курс и следовать к дельфину. Фишлупа «Кальмар», рыбопоисковый прибор, показала плотное скопление рыбы. Бросили трал; стрела еле-еле выволокла на палубу куток. В нем было почти пять тонн! Через полдня, уже в другом квадрате банки, повторилось то же самое: дельфин начал беспрестанно выпрыгивать из воды, «Кальмар» указал на богатый косяк, и трал опять вытянул около пяти тонн улова. Не оставалось сомнений: наша знакомая наводила траулер на скопление рыбы!

Впрочем, об удивительной особенности дельфинов помогать морякам в ловле рыбы знали еще в седой древности. Древнеримский ученый Плиний Старший поведал миру о дельфинах, которые мешали косякам кефали уходить из залива Латера и тем самым помогали рыбакам брать богатый улов; рыбаки в благодарность делились с морскими животными своей добычей. Римский писатель Элиан Клавдий во втором веке описал, как рыбаки брали острогами рыбу, загнанную в маленький пятачок между лодками и дельфинами. В Неаполитанском заливе — уже в двадцатом веке — стая дельфинов во время промысла не давала рыбным косякам рассредоточиваться, чем способствовала успешному лову. В наши дни в Бирме, на реке Иравади, жители прибрежных поселков даже судились между собою из-за небольшого дельфина орцеллы, который загонял рыбу на мелководье, и рыбаки брали ее острогами. Каждый поселок считал орцеллу своей собственностью...

Весть о живом рыбопоисковом приборе быстро распространилась среди РТ, промышлявших на банке. Капитан флагманского корабля, который по рации передавал нам, где именно, в каком квадрате, вести добычу, приказал нашему капитану работать с живым «наводчиком», а не с приборами. За полторы недели мы взяли месячный план! По распоряжению флагмана три траулера пристроились в хвост «Адмиралу Нахимову», и они с каждым подъемом трала выливали на главную палубу по четыре тонны улова.

Каждые двадцать часов «Адмирал Нахимов» сдавал рыбу на плавбазу — исполинских размеров корабль- склад, стоящий на якоре в центре района промысла. Возле плавбазы, ожидая своей очереди, всегда торчали десятки РТ. Траулеры походили друг на друга, как братья- близнецы: все с высоко задранными штурманскими рубками, с заржавленными бортами, одинаковой длины. Морской зверь исчезал миль за пять до плавбазы. Его, очевидно, отпугивал гул многочисленных судовых двигателей и загрязненное мазутом море. Но когда «Адмирал Нахимов», сдав улов, вновь выходил на промысел, дельфин, словно узн^в корабль «в лицо», немедленно присоединялся к нему.

Зверь кормился возле РТ, рыбы для него мы не жалели, но иногда, когда на небольшой глубине ходили косяки, моряки наблюдали охоту хищника. Это было занимательное и поучительное зрелище.

Северные новеллы _30.jpg

Дельфин как бы расчленял косяк и отбивал от основной массы стайку в сто — сто пятьдесят рыбин. Затем с большой скоростью (эти звери развивают скорость до сорока километров в час) кружил вокруг этой стайки, не давая рыбе рассредоточиться. Неожиданно он бросался в самую гущу, хватал рыбину, вынырнув, подбрасывал ее, ловил, как ножом, отсекая зубами среднюю часть. Затем повторялось то же самое. Мы поражались отменному аппетиту «человека моря».

Однажды поднимали трал, а в это время всегда усиливается качка; волна, перепрыгнув борт РТ, смыла нашего Чуню в море. Визг барахтающегося щенка почти заглушали удары волн о корпус корабля, змеиное шипение бурунов. Кто-то из рыбаков начал поспешно стаскивать с ног тяжелые кирзовые полубахилы, намереваясь прыгнуть и спасти Чуню. Но разуться он не успел. Возле полузахлебнувшегося щенка появился дельфин, схватил его зубами поперек туловища, выскользнув из воды, бросил живую ношу через борт РТ на главную палубу. Так баскетболист в длинном прыжке забрасывает в корзину мяч.

Мастер рыбоконсервного цеха, особенно любивший Чуню, подошел к большой бочке с печенью трески и зачерпнул из нее полное ведро. Мужик прижимистый, бывало, кусочка печени, этого дорогого продукта, у него не выпросишь. Но сейчас мастер выплеснул нежную светло-коричневую печень в море дельфину. Лакомство тотчас исчезло в пасти.

Не за горами было долгожданное возвращение в родной порт, встреча с женами и детьми, заработанный отдых на берегу. Почти полгода болталась наша посудина в океане. Срок немалый. Рыбаки считали деньки.

Дельфин по-прежнему наводил траулер на косяки. Пока не случилось ЧП, чуть не стоившее нашей верной помощнице жизни.

В один прекрасный день в полумиле от РТ на дельфина напала косатка, или кит-убийца, морской волк, волк в китовой шкуре. Не знающего жалости десятиметрового гиганта с внушительной зубастой пастью и высоко поднятым, в человеческий рост, спинным плавником. похожим на меч, первым заметил вахтенный штурман. Он сообщил об этом рыбакам через микрофон внутри- судовой связи «Березка». Корабль круто изменил курс и самым полным, отваливая тяжелые водяные пласты, пошел на выручку дельфину.

Мы оставили работу, напряженно следили за поединком. Точнее, мы застали лишь финал страшного единоборства: самка, очевидно раненая, как-то странно,

рывками плыла к судну, шарахаясь то в одну, то в другую сторону, а косатка неотступно преследовала ее, в длинных прыжках по воздуху пытаясь ухватить свою жертву за хвост.

И вот они рядом с бортом РТ. Дело бы кончилось одним — смертью дельфина, если бы не находчивость нашего капитана. Через распахнутое окно штурманской рубки он из ракетницы выстрелил в косатку. Красная сигнальная ракета с шипением и шлейфом белого дыма угодила в распахнутую пасть. Кит-убийца издал громкий утробный звук и зигзагами поплыл прочь от судна

Наша помощница попыталась запрыгнуть через борт на главную палубу. В другое бы время она сделала это играючи. Но сейчас несложный трюк не удался. Тяжело шлепнулась обратно в море; волна шмякнула ее о корпус корабля. На правом боку зверя зияла страшная рана, оставленная зубами косатки.

Объявили тревогу. Зуммер вытолкнул из кубриков отдыхавшие вахты. Срочно спустили шлюпку. Дельфин позволил пленить себя большим обрывком крепкой капроновой сети, поднять на борт шлюпки. Он все понимал. Он стонал от боли, как человек.

Дельфина уложили на палубные доски. Наш судовой Айболит приказал беспрерывно поливать животное водой, а сам, склонившись, внимательно рассматривал рану, качал головой. Затем спустился в свою каюту и появился на палубе с деревянным чемоданчиком. На чемоданчике красным по белому был нарисован большой крест.