«Да. Что же ты предлагаешь?»

«Я только что заметил перед пятой комнатой посох. Возьми его. Утром пойдем вместе. Ты знаешь мой удар, когда я в форме. Ты сэкономишь 4000 долларов, и мы оба избавляемся от шантажа».

«Ну ты голова, Ф.Б. Может быть, выпьем чего-нибудь?»

«Принеси бокалы и бутылку виски со стола».

Пауза.

«За твое здоровье, Ф.Б.»

«За твое, Дж.К.… Ухх… И не забудь посох. Возьми его с собой в комнату».

«Ты все предусмотрел, Ф.Б.! Ведь хозяин посоха может рассердиться, если…»

«Это оставь на совести Ф.Б.! Доброй ночи!»

«Спокойной ночи».

Комиссар остановил магнитофон.

— А теперь последняя запись. Но сначала припомните, что нам говорила мисс Шнелл: Эдди вышел, а Буттонхол вошел в комнату Кауля.

Комиссар нажал кнопку.

«Свинья! Ты оставил посох в моей комнате, чтобы меня утопить… И ты убил Свами! Ты ответишь за это!»

«Ты дурак, Дж.К.»

«Зачем ты его убил? Чтобы ввести в заблуждение Сингха? Сумасшедший, разве в этом была нужда? Ты убил святого!»

«К чертям!.. Смотри, Дж. К!»

Раздался испуганный крик.

«Ты не посмеешь… Нет! Не-е-ет!»

— Вы припоминаете Чанну, сэр? — спросил комиссар.

— Так называемое перевоплощение Шивы?

— Да, сэр. Сегодня в обед мы его поймали в селе Бастиан на расстоянии десяти миль отсюда. Мы его оставили без ежедневной дозы «индийской конопли», и он во всем признался. От индуса, похожего по описанию на Кауля, он получил 200 рупий. Из дверей храма он видел, как могучий белый человек, то есть Буттонхол, ударил Рама Чанда, добил его и бросил труп в озеро.

— Я не очень верующий, сэр, но чувствую, что третий глаз Шивы помог уничтожению преступников. Буттонхол убил Рама Чанда и Кауля, а теперь мы его поймали. — Комиссар замолчал. Затем спросил:

— А как же Свами, сэр?

— Видимо, он стал жертвой несчастного случая. Это больше всего запутало меня и повело по неправильному пути.

— Господин Сингх, не пора ли нам возвращаться в Акаш? Можно доехать туда на машине, на которой мы привезли пленников, — сказал полковник Миддльсекс.

— Замечательная мысль, господин полковник!

Сингх улыбнулся и обратился к комиссару:

— Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы господа Буттонхол и Вижай чувствовали себя как дома. Вызовите врача подлечить их раны.

— Конечно, сэр.

— И не забудьте освободить Эдди.

— О, сэр, как я могу это забыть?

Полковник Миддльсекс сел за руль и стал напевать какую-то мелодию.

Сингх уселся рядом.

— Что это? Романс «Бледные руки любил я в Шалимаре»?

Полковник, улыбнувшись, кивнул.

Яннис Марис

Смерть Тимотеоса Констаса

Книга первая

1

Все началось с телефонного разговора. Странного разговора, в десять часов вечера, через два часа после моего прибытия в Афины.

— Господин Никодемос?

— Да. Слушаю вас.

— С приездом.

— Кто у телефона?

— Допустим… ваш друг.

Не только разговор был странным, но и голос. Он раздавался как бы издалека и в то же время был близко. Я даже не мог точно определить, говорит мужчина или женщина.

— Вы хорошо путешествовали?

— Отлично.

— Развлекались в пути?

Захотелось повесить трубку. Этот человек издевался надо мной. Но любопытство победило. Кто это, и откуда он знает, что я нахожусь в Афинах?

— Хватит, — сказал я.

— Браво. Вам надо немного отдохнуть перед тем, что ждет здесь.

— А что меня ждет?

На другом конце провода послышался странный смешок.

— Вы уже виделись со своими дорогими родственниками?

— Никого я не видел. Зачем вы звоните?

— Из интереса.

— Вас интересует моя персона?

— Очень.

Бесспорно, звонили откуда-то по соседству. Может, даже из гостиницы, в которой я остановился.

— Причина?

— Сострадание.

Зачем я продолжал беседу? Любопытство, развлечение или какое-то предчувствие?

— Вы полагаете, я нуждаюсь в сострадании?

— Разумеется. Кто не питает сострадания к человеку, которого ожидает смерть?

Я рассмеялся.

— Это меня-то ожидает смерть?

— Точно.

— А какая смерть?

— Само собой разумеется, не естественная.

Я попытался придать голосу веселую интонацию.

— Неужели я буду убит?

— Угадали.

— Очень интересно. А зачем вы об этом рассказываете?

— Чтобы предупредить.

— Вот так, анонимно?

— К сожалению, иначе не могу поступить. Вы, конечно, не верите тому, что я говорю…

— Ни на йоту.

— Скоро поверите. Привет дорогим родственникам. Как это они не пришли вас встречать?

— А я не сообщал о своем приезде.

Опять неприятный смех. На сей раз показалось, что голос принадлежит женщине.

— Почему вы смеетесь?

— Какая наивность. Все знают, что вы приехали. Доброй ночи.

Я немедленно позвонил в центральный телефонный узел гостиницы.

— Кто звонил мне только что?

— Минуточку.

— Алло…

— Вам звонили отсюда. Из гостиницы.

— Из какой комнаты?

— Из кабины с телефоном-автоматом.

— Вы не знаете кто?

— К сожалению, нет.

— Благодарю.

Разумеется, было бы смешно заниматься необычным собеседником. Но откуда он знал обо мне и о моем путешествии, зачем упоминал о родственниках?! Может, это один из знакомых, который хотел разыграть меня. Или какой-нибудь жилец гостиницы так развлекается. Ведь совсем не сложно узнать имя и номер комнаты. Что же касается родственников, то кто их не имеет? Я набросил пиджак на плечи и спустился в холл.

Афины — моя родина, но пока я чувствовал себя здесь чужаком и был даже немного растерян. Гостиница похожа на любую другую гостиницу — будь это в Риме, Париже или Лондоне. Комфорт, тепло и в то же время все чужое… Мимоходом я бросил взгляд на людей, находившихся в холле. Может быть, мой странный собеседник тоже был здесь? Коренастый господин, погруженный в глубокое кресло, читал газету; женщина, бесспорно американка, разговаривала с высоким, худым мальчиком лет тринадцати. Было еще несколько человек.

Я прошел холл, направляясь в бар. Там заказал чего-нибудь выпить.

С моего места хорошо просматривались окошко администратора и три телефонных кабины, откуда звонил незнакомец. Бармен принял стакан, я решил заговорить с ним.

— Для нынешнего времени года довольно холодно в Афинах.

Тот охотно воспользовался возможностью поговорить.

— В последние годы климат совершенно изменился… Весна стала походить на зиму.

И понизив голос, добавил:

— Говорят, из-за радиоактивности и ядерных испытаний. Я верю в это.

— Возможно. Как бы то ни было, Афины не узнать.

— Вы долго отсутствовали?

— Почти пятнадцать лет.

— О, за это время столица сильно изменилась. Уже прогуливались по городу?

— Нет. Из аэропорта я приехал прямо сюда.

— Еще стаканчик?

— При условии, что и вы со мной…

Вскоре появился новый клиент.

— Виски, прошу вас, — сказал он.

Я удивленно повернулся. Это был молодой человек лет двадцати — двадцати пяти, в ярко-желтом пуловере, с легким пальто в руках. На шее болтался шарф. Коротко постриженные волосы, начес на лоб, жесты и высокий голос говорили о том, что он принадлежит к так называемому «третьему полу». Бармен незаметно подмигнул мне.

— Мама тут не появлялась? — спросил юноша.

— Нет, господин Аргирис.

Я старался не упустить ни единого слова. Голос его — несколько неестественный — был уже знаком мне. Парень осушил стакан.

— Когда увидите ее, скажите, что я вернусь поздно.

Он соскочил с высокого стула и, ничего не уплатив, удалился. Бармен подошел, качая головой.