— Вы, победители горкозов, тоже пришли с мира малого, Краем окаймлённого. Между такими мирами пропешить легче. А Настоящие Люди в миры-листья в своём облике попасть не могут. Здесь они — как дуновение ветра, как клуб дыма, неуловимы…

Но никто из здешних колдуний Настоящих Людей и в таком облике не встречал. Лишь изустная память хранила рассказы очевидцев, но из них лишь следовало, что Настоящие Люди — появлялись. Ничего ни об их жизни, ни о том, зачем они приходили.

— Вот так, мы с тобой, оказывается — искатели кочерыжки, — сказал Ермолай, когда они, сердечно распрощавшись с колдуньями, вернулись в расщеп.

— Ты знаешь, их Настоящий Мир больше напоминает Первопричину сточеров. А в схеме Хромого Воеводы он соответствует Завитку отражателя. Мы считали, что миры без Края, миры повышенной плотности ближе нас к Материнскому Миру, а колдуньи говорят, что дальше. Всё наоборот. Кто прав? Что твоя интуиция говорит?

Молодой мастер только пожал плечами. Слишком серьёзный вопрос, и слишком мало у них информации.

— Ты не догадываешься, где здесь столовая?

Дальний Замок стоял рядом с Краем, и его близость гасила многие способности. Здесь их не могли выслеживать дистанционно, а на способность погружаться в другие миры Край так сильно не влиял. Зато и его обитатели гораздо хуже улавливали мысли других людей, и столовую пришлось искать чутьём. Выручила супруга — сам он ни за что не учуял запахи пищи. Столовая оказалась на верхнем этаже, а их комната располагалась на втором. По узким лестницам замка они поднимались, удивляясь прикрытым резиной ступенькам и перилам с подсветкой. Удобств здесь было намного больше, чем в их школе.

Зато кормили неважно: жидкий супчик на овощном бульоне с кусочками куриного мяса, овощной салат, жареная речная рыба. Выбора не было. В огромной столовой, где могла бы разместиться не одна сотня человек, они были одни. Половина столов вообще была снабжена одним стулом, большинство других — всего двумя. Зато при столовой были мужской и женский туалеты с большими умывальниками и высокими зеркалами. Дочь шамана даже сравнила удобства с гостиничными.

Они спустились к дежурному и выяснили, что подземелья в замке есть, но для гостей, каковыми были здесь Харламов и Аникутина, они не предназначались. Им отводилась комната, и они могли использовать её по своему усмотрению. Отчитываться здесь ни перед кем не следовало, от гостей лишь требовалось не нарушать покоя других обитателей замка.

Они устали после погружения в Реденл, и легли отдохнуть. Ермолай проснулся через несколько часов и обнаружил рядом бесчувственное тело супруги. Аникутина успела выспаться и уже погрузилась куда-то. Последовать за нею в её приват-миры или в Реденл он не мог, и погрузился в Камет, на ритуальную площадку. Ольга оказалась там. Она стояла посреди полностью расчищенной карты сточеров, в самом центре, и настороженно смотрела по сторонам. Временами она выбрасывала вперёд руку, слегка поворачиваясь, и в этот миг чувства молодого мастера улавливали мгновенное изменение пространства вокруг неё. Характер этого изменения был ему совершенно незнаком, это было что-то новое. Дотянуться до жены мыслью он не мог, прямое чувствование тоже было бессильно, но тем не менее он определённо чувствовал, как что-то в Зрачке Истины меняется. Он постарался запомнить эти изменения.

Прямое чувствование показывало — сточеры уловили происходящее, но вмешиваться то ли не собирались, то ли не имели возможности. А на Камете темнело, температура падала, и кожа покрывалась пупырышками. Ермолай попробовал не дотянуться — это было невозможно — но послать супруге сообщение. В одной из попыток он частично воспроизвёл замеченные изменения в Зрачке Истины. И сработало. Ольга вышла из кольца прондагов и увидела его.

— Да ты тут совсем замёрз! Возвращаемся.

Она смотрела все доступные миры подряд, без системы. Просмотрела их более сотни. Большинство оказалось весьма неприветливыми с виду, а в нескольких она видела людей.

— Я была в Алатау-три. Тайга, холмы. Как в Материнском Мире. Огней, присутствия людей незаметно. В расщепе — тоже.

— Какие огни ты там увидишь днём?

— Ты прав. К тому же точка обзора расположена довольно низко, метров десять от поверхности и изменить это нельзя.

Несколько дней они спали, ели, иногда гуляли по окрестностям, и погружались, погружались… Реденл отпал — идти дальше по зимним дорогам желания не было. Это Чжань Тао и Леонид жаждали достичь крупных городов, Ольге же хватило и колдуний. А молодой мастер погрузился несколько раз в Гволн, надеясь вновь стать бесплотным. Не вышло. Зато он открыл несколько любопытных созданий, живущих в подземельях, и обнаружил интересное место, которого хозяева пещер избегали. Там за четыре длительных погружения не встретилось ни одного псевдо-гнома, а когда Ермолай спровоцировал за собой погоню, воинственные владельцы топоров разом остановились на линии, отделяющей сверкающий выходами лавы зал от сумрачной, освещаемой зеленоватым свечением плесени, пещеры с покатым песчаным полом.

Они кричали, потрясали топорами, но на песок не ступали. Позднее Ольга погрузилась вместе с ним, походила по песку, но понять особенности Песочницы им не удалось. То ли песок, то ли живущая только здесь светящаяся плесень, то ли большие белые муравьи, построившие из песка подобие термитника, то ли протекающая у дальней стены быстрая река с водой неприятного багрового цвета, то ли невесть что отпугивали псевдо-гномов. Они приходили временами и, увидев Ермолая в здешнем облике, гневно кричали, требуя убраться в какой-то мир, на слух больше похожий на Таркал.

— Да нет, вроде Пардар, — решила супруга, прислушавшись к крикам. — Нам, должно быть, полагается там проживать.

В Камете стояла холодная ночь, так что сейчас Аникутина погружалась в свои приват-миры. Супруг уже мог прямо из расщепа видеть её глазами, но в каждом из миров в пределах видимости находился Край, и дочь шамана не могла ни заглянуть за него, ни как-то воздействовать.

— Почему ты не погружаешься в мир Энгдекита? Мы же там вдвоём пересекли реку и ты нашла чью-то душу…

— Мы не пересекли реку, и в этом наше счастье. Если бы кто-то один или мы оба оказались над тем берегом, уже не вернулись бы. Но для этого мы пока недостаточно сильны. Мы смогли вдвоём только дотянуться до того берега, и случайно нам попался шаман в путешествии духа. А затем нас выбросило в расщеп. Это сейчас я знаю, что из таких путешествий не возвращаются, — Ольга погладила его волосы и обняла, — ты тогда всё сделал правильно, сам не понимая того.

Они гуляли по тайге привычным маршрутом, оканчивающимся на голом холме, с которого прекрасно был виден переливчатый светящийся Край. Теперь молодой мастер видел все семь цветов второй радуги, а подавляющую близость Края он переносил значительно легче. Стоило лишь создать в сознании барьер — и он мог подойти к Краю хоть на десять шагов. Дальше было нельзя — на таком расстоянии живая материя погибала за несколько секунд. У подножия Края лежала полоса серой безжизненной почвы. Даже сучья и стволы деревьев здесь не подвергались гнили, а просто усыхали и каменели.

У входа в замок их встретила Елена Артемовна.

— Добрый день, молодые люди. Краем любуетесь? Мне дежурный сказал, что вы гулять пошли, вот я вас здесь и жду.

Артемовна прекращала работу в школе "У Ледяного Озера". Но она могла уделить им пару дней. Ей разрешалось работать в подземелье. Ольга от беседы отказалась, подтолкнув вперед мужа. Харламов отправился вслед за преподавательницей, удивляясь тихой, покрытой резиной лестнице и утопленным в стены светильникам. Здесь и помещения были намного комфортнее — деревянная обивка стен, удобные кресла, электрическое регулируемое освещение.

— Ваша четвёрка возбудила некоторые подозрения. Ты не хочешь об этом поговорить?