— Идти-то зачем? — мысленно спросила супруга.
— Машину заберу. В хозяйстве пригодится…
Идти для того, чтобы нейтрализовать бандитов, конечно, было незачем. Этих шестерых он мог убить, усыпить, заставить делать что угодно, не выходя из квартиры. Обладатель синей повязки заменял роту спецназа, а с Ольгой вдвоём они могли полностью контролировать территорию в двадцать квадратных километров. Но Харламов решил раньше времени своих возможностей не раскрывать. Спускаясь по лестнице, он сжёг мобильники бандитов, а потом вывел из строя их пистолеты. Двор он накрыл мыслезащитой, заметив мимоходом, что то же самое сделала Ольга.
— … незначительность, так что на меня никто не обратил внимания. Вытащил водителя, дал ему в лоб, чтобы на ногах стоял, но в происходящем не участвовал и запихал его в салон.
— А остальные что в это время делали? — деловито спросил Лысый.
— Я им не разрешал что-либо делать, — ответил ученик. — Отвёз их к Енисею, выгрузил, и убедил, что им очень хочется купаться, а обо мне и задании они и думать забыли. Ну, а потом поехал за копчёной рыбой…
— И кто за этим стоял, ты выяснил?
— Выяснил. Наш общий знакомый, Чжань Тао. Я ему летом задал мысленный вопрос — какие два процесса мы понимаем под прямым чувствованием? Он ответил действием. Уже через день я лишился прямого чувствования. Мастер Чжань Тао его блокировал. Но Олю он не блокировал, она задала вопрос и ответ был такой: наше сознание либо напрямик преобразует поступающую от завитка Раковины Мироздания информацию, либо берёт отражение непосредственно от Края. Но ко второму процессу способны только те, кто касался Края либо подобных ему объектов. Второй способ точнее, потому что информация от Края первична, а от Завитка — уже преобразована чьим-то сознанием. Так что я теперь владею обоими способами. Мастер Тао узнал, что я использовал его подсказку, и снял блокировку. А машину, мне кажется, он прислал мне в подарок.
— Вместе с бандитами? — рассмеялся Константинов.
— Это была бригада доставки. Зато никто никогда её искать не станет. Я на ней уже почти месяц езжу.
Ольга стояла у окна кабинета Лысого и молчала, глядя на двор. Там привычно рубились мечами, вполне настоящими, так что лязг железа временами заглушал негромкую беседу. Лысый повернулся к ней и спросил, добились ли они чего интересного в ходе своих погружений. Про Зрачок Истины Аникутина промолчала, зато изложила беседу с колдуньями Реденла и то, как они с мужем освоили прямое чувствование от Края.
— Как там, в моём мире, зима? — спросил зять, который эту часть истории пока не слышал.
Дочь шамана сказала, что наступила ранняя весна, но снег на сопках ещё держится, и что они порядком промокли, пока настраивали свои способности, топчась у Края.
— Противоречий между двумя видами чувствования нет?
— Прямого, Юрий Константинович, нет. Просто они позволяют получать ответы на разные вопросы. Прямое чувствование от Завитка проходит через сознания множества людей, и его лучше использовать для вопросов о мыслях, намерениях. А напрямик через Край — о природе, о фактах, и оно намного точнее, — ответила Аникутина. — Леонид, например, воспринимает историю предметов. Это возможно только через Край, так что Лёня уже настроен…
— И где я мог? — пожал Кутков плечами.
— Оля же сказала, что есть в расщепе объекты, обладающие свойствами Края. И в Камете есть, это прондаги. Верно? — скосил глаза на Ольгу Лысый.
— Верно. А мы ведь с вами на эту тему никогда не разговаривали, — ответила та, одарив Селиванова недоумённым взглядом.
Директор пробормотал себе под нос, что он давно работает, и весь свой опыт точно передать не сможет, никакого времени не хватит. И предложил рассказать о своих достижениях Куткову. Но тот, кроме десятка погружений в Реденл, в ходе которых он добрался до первого настоящего города, ничего примечательного не добился.
— Отца вот хоронил, мать успокаивал. Она ко мне хотела переехать…
— У вас, вроде, отношения были не лучшие, — осторожно заметил Селиванов.
— Они и сейчас не самые замечательные. Только она одна осталась, сеструха у меня вышла замуж и уехала в Кемерово, она мать забрать не может, они в общежитии живут.
В общем, Куткову пришлось восстанавливать контакты со всеми знакомыми, чтобы убедить мать, что он не оторванный ломоть и будет временами возвращаться в родной посёлок. Только при таком повороте событий она согласилась остаться дома.
— Сказал бы ей, как есть — "не хочу всех вас видеть", — недовольным тоном прервала его рассказ Ольга.
— Был бы в этом уверен, так и сказал бы, — пожал плечами Лёня. — Я немного иначе теперь на них смотрю. Несчастные, закомплексованные и завистливые люди. Каково им было ощущать, что среди них растёт человек, самой природой предназначенный для иной жизни?
— Моцарт и Сальери, — пробубнил Лысый, как обычно, себе под нос.
— Мне и на похоронах, и потом, стольких приходилось придерживать, чтобы они драку без повода не устроили. Для них ведь это единственный способ доказать, что ты личность, а не шестёрка…
Лёшка летом отметился тем, что прошёл полный курс психомедицины и мог теперь заменить Ернигея. Он, как и супруги, занимался боевыми единоборствами, а также совершенствовался в мыслезащите и мыслепередаче. Он и задал вопрос, который остальные аккуратно обошли:
— А что это за объекты, которые обладают свойствами Края? Всеми ли свойствами? И как они их получили?
Юрий Константинович крякнул, зачем-то подёргал себя за усы и с интересом посмотрел в окно. Не обнаружив там ничего существенного, он перевёл взгляд на Константинова и нахмурился.
— У Ольги Аникутиной, несомненно, есть свой ответ на этот вопрос. Но, раз уж мне приходиться быть здесь директором, отвечу и я. Мне представляется, что можно основываться на аналогии Хромого Воеводы, которую вы знаете. Край в этой схеме — не только граница, разделяющая миры, это ещё и информационный канал. Кому дано, тот с рождения несёт в себе его отпечаток. Как вы четверо, к примеру. Но по этому каналу информация идёт не только из окружающего мира к нашим сознаниям, существует и обратный поток. Он, проходя через наши сознания, накладывает отпечаток Края на некоторые внешние объекты. Какие объекты? Зависит и от их свойств, и от нашего сознания. Для Ольги такими объектами могли стать фигурки духов, речные омуты, пещеры. Для нас, несколько более удалённых от природы, ими обычно становятся рукотворные объекты. Например, в школе это Верхний дом, и даже не весь дом, а входы в его башни. Школы Радуги не зря придерживаются классических канонов архитектуры, в этом заключён глубокий смысл. Таков ответ на первый вопрос. Идём далее. Эти объекты обладают отдельными свойствами Края. Границей они быть не могут, зато воротами или точками активации уже заложенных в человеке свойств — вполне. Третий вопрос — ответ на него очевидным образом вытекает из ответа на первый вопрос. Мы сами, своими усилиями наделяем объект этими свойствами. Мы, наши предки, любые другие существа, несущие в себе отпечаток Края.
— Звери, — тихо произнесла Аникутина.
— Со зверями и птицами вопрос спорный. Я лично полагаю, что отпечаток Края налагают на них мастера Радуги. Иногда он получается настолько сильным, что передаётся по наследству. Но передаётся только одному из выводка или помёта, наследственность здесь не генетическая. Я вижу, Ольга не возражает, — обрадовался Лысый молчанию лесной шаманки.
— Получается, мы сами поддерживаем Край в нашем мире? — сделал вывод напряжённо слушавший Кутков.
Лысый внёс поправку. В понятие "мы" в данном случае входили не только мастера Радуги. Свою лепту вносили все разумные существа, хоть в малой степени способные воспринимать влияние Края, и неразумные — тоже.
— Но если от Завитка идёт поток информации, который проходит через сознание мастеров Радуги, и те осознанно его опредмечивают, то наши миры своим обликом обязаны нам самим? — настаивал зять.