Не успели мы подойти к зданию вокзала, как нас, со всех сторон, окружила толпа. Стараясь не отстать от Магистра, я прокладывал дорогу грудью. Приходилось не только отбиваться от набросившихся на нас странного вида людей, но и следить за тем, чтобы профессор, Джул и Лизи следовали за мной. Неожиданно на профессора коршуном налетел какой-то тип, и я в последний момент умудрился оттолкнуть его в сторону. Оок сумкой отбил новую атаку на нас и, схватив профессора за ремень шортов, потащил вперед – тот, еле успевал передвигать ногами. Через несколько секунд я потерял их из виду. Решив посмотреть, где Джул и Лизи, я развернулся назад и, в этот момент, мне в руку вцепилась абсолютно лысая женщина в черном одеянии:

– Приворожу! Наведу порчу! Совсем недорого!

– Мне это не надо! – крикнул я, пытаясь оторваться от нее.

– Откуда ты знаешь? – она буквально повисла на мне, мешая идти. – Давай, я хотя бы, что-нибудь сделаю!

– Отстань, идиотка! – я со всей силы ударил ее, и она отлетела в сторону.

Ко мне с трудом протиснулась Лизи, пытаясь что-то сказать, но гул толпы не давал мне возможности ее услышать. Краем глаза я увидел, как чья-то старческая рука тянется к ней. Схватив Лизи за рубашку, я со всей силы рванул ее на себя, после чего крепко прижав ее к себе, я ринулся прочь. И тут дорогу нам перегородил молодой парень с разрисованным лицом.

– Органы нужны? Вырежем прямо при вас, так что свежачок обеспечен.

Не думая, я врезал ему кулаком по скуле, и он упал. Лизи по-своему отбивалась от мужчины, который вцепился ей в волосы. В конце концов ей удалось это сделать, и тот, упав на колени, прокричал нам в след проклятье. На наше счастье подошел следующий поезд и часть обезумевших переключилась на вновь прибывших. Мы с Лизи буквально ввалились в здание вокзала.

Там было на удивление спокойно. Видимо, основная борьба за клиентов происходила непосредственно у поездов. Магистра и профессора нигде не было видно, как и моей матери. Лизи потрясывало.

– А, где Джул? – спросил я у нее.

Посмотрев на меня со слезами на глазах, она ответила:

– Я тебе еще там, – она махнула в сторону перрона, – пыталась сказать, что ее уволокла какая-то женщина. Я ничего не могла сделать.

– Понятно, – ответил я и повел Лизи к выходу.

К нам попытались подойти еще несколько продавцов услуг и товаров, но, видя мой взгляд, быстро отходили в сторону.

На площади перед вокзалом я, прижимая к себе Лизи, раздумывал над тем, что делать дальше. Единственное, что приходило в голову так это вернуться назад, купить билеты на первый же поезд и свалить из этого проклятого места. В этот момент к нам подъехала машина и из нее высунулся Оок.

– Где вас носит?!

Облегченно вздохнув, мы залезли в его машину. Рядом с ним, на переднем сидении, находился профессор. Он был явно напуган. Оок нажал на газ, и машина сорвалась с места.

Магистр вез нас по узким улочкам, время от времени сворачивая в те или иные переулки. Я тоскливо смотрел в окно, за которым мелькали дома. Только, в отличие от предыдущих коммун, это были не небоскребы. Самое высотное здание, попавшееся нам на пути, имело всего лишь четыре этажа. Мне было очень плохо. Я хотел домой. Перед моими глазами возникла картинка: мы с Хвостом в обнимку лежим на тахте. Он, распластавшись, положил свою голову мне на руку и, посапывая, дергает ногами, – видимо, ему снится охота за птицами, а я, уткнувшись подбородком в его макушку, смотрю по телекому какую-нибудь чушь. У меня защипало в глазах – непрошеные слезы готовы были в любой момент вырваться наружу. Я глубоко вздохнул и поймал себя на мысли, что беспокоюсь о Джул.

– Почему ты так переживаешь за нее? Она ведь для тебя ничего не значит, – услышал я голос Магистра.

– Опять мысли читаешь?

– Я тебе уже говорил – ты громко думаешь.

Я провел ладонью по лицу и спросил:

– Что здесь происходит?

– Тебя интересует короткая или длинная версия? – поинтересовался Магистр.

– Покороче, если можно, – попросил я, – от всего происходящего я начинаю сходить с ума.

– Если покороче, то суть в следующем: здесь все борятся за выживание…

Магистр подъехал к двухэтажному дому и затормозил:

– Приехали.

Мы вылезли из машины и Оок, достав ключи, открыл дверь.

– Проходите, устраивайтесь… Мне принадлежит только первый этаж. На втором, когда-то жила семейная пара, но несколько месяцев назад они умерли… От голода.

Мы вошли в дом. Это было просторное помещение, кирпичные стены которого были выкрашены в светло-сиреневый цвет. Весь интерьер, не считая кухонного уголка, состоял из пары кресел, дивана, небольшого стола и книжного шкафа. На одной из стен торчали гвозди – на них висели брюки и пара рубашек.

– Ты не переживай, – услышал я за своей спиной голос Магистра. – Отыщим мы твою мать. Без денег она никому не нужна.

– А ты уверен, что у нее нет денег?

– Я знаю это, – ответил он. – Найдем.

– У тебя есть, что-нибудь попить?

– Сейчас вскипятим воду и попьем травяной настой, – ответил Магистр и исчез за невысокой дверью, которую я и не приметил.

Направившись за ним следом, я попал в небольшой туалет. Оок, взявшись руками за унитаз, двигал его в сторону.

– Ты, что делаешь? – ошарашенно спросил я, наблюдал за происходящим.

– Сейчас узнаешь, – сквозь зубы процедил Магистр.

Наконец, он сдвинул унитаз. Под ним оказалась небольшая дыра. Оок сунул в нее руку:

– Видишь, где приходится прятать еду, – сказал он, вынимая пакет и передавая его мне.

Вернув унитаз на место, он вышел из туалета и направился к небольшой чугунной печке.

Пока он разжигал в ней огонь, его рот не закрывался:

– Думаешь, я врал тебе, когда говорил, что мы выживаем? Больше десяти лет назад сюда, как в резервацию, согнали всех тех, кто обладал тем или иным даром: ясновидцев, целителей, фокусников, колдунов. Вся операция заняла от силы дня два, не больше. Никто и пикнуть не успел. Поговаривали, что некоторые смогли убежать, но я в этом сильно сомневаюсь. С тех пор мы обитаем здесь. Получать деньги за свой труд мы не можем – правительство забирает их себе. Один раз в неделю нам привозят еду, которой на всех не хватает. Раз в год доставляют поношенные вещи… Года два назад сюда стали селить отъявленных преступников. Убийцы, насильники, маньяки. Одним словом, жизнь без них была раем. Здесь все пытаются выжить. Еду прячут, потому что ее могут украсть. Детей не пускают на улицу, потому что их могут убить, продать на органы или заставить заниматься проституцией в притонах, да и взрослым поодиночке лучше не ходить. Полиции здесь нет, только на границе между коммунами. Есть мэр – его назначили два года назад. Ходят слухи, что он каннибал. Я не видел, но одна моя знакомая рассказывала, что он любит включать громко музыку и резать человека, пока тот еще жив…

Меня передернуло.

Когда в печке заиграли языки пламени, Магистр поднялся и забрал из моих рук пакет.

– Налей воды в кастрюльку, – попросил он, доставая из пакета продукты.

Их было немного: хлеб, масло, копченая рыба и несколько чайных пакетиков.

Я взял с широкого подоконника небольшую кастрюльку и направился к ржавой раковине, из крана которой капала вода. Наполнив, я поставил ее на печь.

– Из-за чего на вас так ополчилось правительство? – спросил я у Магистра.

Тот, бросив в кастрюльку два пакетика, сказал:

– Это очень хорошая трава. Дает много сил… Говорят, что кто-то из магов, и не один, предсказал Адо смерть. Думаю, он не сильно обрадовался. Вот, всех сюда и согнал…

– А вы не думали сопротивляться? Вы же волшебники!

– Пробовали. Только ничего не получается. Видимо, у него есть мощная зашита.

– Ну да, конечно, – мне очень хотелось посмеяться, но я не хотел обидеть Магистра.

К нам подошла Лизи. Забрав хлеб и рыбу, она стала накрывать на стол.

– Завтра найдем твою мать, а потом уедем отсюда, – сказал Магистр и, сняв кастрюльку с огня, понес ее к столу.