Библиотека в Данфермлине, построенная на средства Э. Карнеги. Фотография предоставлена ДМЭК

Через некоторое время один из них передал мне, что Скрибнер прочел книгу и предлагает напечатать ее для широкой публики. Нетрудно заставить тщеславного автора поверить, что его произведение превосходно, и я согласился. Таким образом увидела свет моя вторая книга «На четверке лошадей по Британии»⁵³.

Конец 1886 года принес мне тяжелое горе. Мои мать и брат умерли в ноябре после кратковременной болезни, в то время как я сам лежал в тяжелом тифе и боролся со смертью. Так кончилась счастливая пора моей молодости, и я остался в мире совершенно один.

Я заболел первым; мы были в то лето на отдыхе в Аллеганских горах и проводили там с матерью чудные дни. Перед самым возвращением в Нью-Йорк я почувствовал себя плохо. Доктор определил у меня тиф, и профессор Деннис, вызванный из Нью-Йорка, подтвердил этот диагноз. Вслед за этим слегла моя мать, а из Питсбурга пришло известие, что заболел и брат.

Врачи считали мое положение безнадежным. Мне ничего не говорили о серьезном положении матери и брата. А когда до меня дошла весть о том, что их уже нет, мне казалось совершенно естественной мысль, что я последую за ними.

Но судьба распорядилась иначе. Я начал медленно выздоравливать. В то время у меня было только одно утешение, один луч надежды. Я уже несколько лет был знаком с мисс Луизой Уайтфилд. Она была из тех, к кому можно отнести слова Шекспира:

Встречал я многих женщин. Много раз

Пленялся музыкою женской речи.

То тем у них прельщался, то другим.

Но каждый раз досадные изъяны,

Как ложка дегтя, портили весь мед,

Мешая полюбить. Но вы...

О, вы Вне всяких оговорок совершенны!

Чтобы создать вас, у земных созданий

Все взято лучшее⁵⁴.

Она не сразу приняла мое предложение. Против меня было мое богатство, и ей казалось, что она ничем в моей жизни быть не может. Ее идеалом был человек, борющийся за жизнь, для которого она могла бы быть настоящим товарищем, как когда-то ее мать для ее отца. Ей был двадцать один год, когда она лишилась отца, и с тех пор заботы о семье всецело лежали на ней. Теперь ей минуло уже двадцать восемь, это был вполне сложившийся человек. Мы изредка с ней переписывались.

Как только состояние моего здоровья настолько улучшилось, что я мог выдержать переезд, профессор Деннис перевез меня в Нью-Йорк к себе на квартиру, и там я находился под его личным наблюдением до полного выздоровления. Меня посетила мисс Уайтфилд. Теперь она видела, что я в ней нуждаюсь. Я остался совершенно один в мире. Теперь она могла быть моим товарищем во всех отношениях. Теперь ее сердце и рассудок не были больше в разладе.

28 апреля 1887 года мы обвенчались в Нью-Йорке и поехали в свадебное путешествие на остров Уайт.

Замок Скибо в Шотландии, купленный Э. Карнеги в 1898 году для своего семейства. Фотография предоставлена ДМЭК

Моя жена пришла в восторг, увидев впервые в жизни полевые цветы. Она слышала, что существуют на свете чабрец, анютины глазки, незабудки, первоцвет и тому подобное, но знала их до тех пор только по названиям.

Оттуда мы поехали в Шотландию и провели несколько дней в моем родном Данфермлине. Мы обошли с ней все уголки, бывшие местом действия самых важных происшествий моего детства, и я должен был рассказать ей все до последних мелочей. Она видела во всей красе наших шотландских музыкантов — волынщиков — и восхищалась их игрой. Она говорила, что если бы ее сослали на необитаемый остров и разрешили иметь только один музыкальный инструмент, она бы выбрала волынку. Ей хотелось иметь волынщика у нас в доме, и мне не стоило труда исполнить ее желание.

Замок Скибо. Фотография из Библиотеки Карнеги (далее — БКП) в Питсбурге. Все права защищены

Дядя Лодер приискал нам на лето дом в Килграстоне, и там мы провели все остальное время. Жена непременно хотела видеть у себя всех моих старых дядюшек и тетушек из Данфермлина. Они приехали к нам, а также многие из друзей.

Жена моя была в восторге от всего, что видела и слышала в Шотландии. Она много о ней читала, будучи молодой девушкой. Романы Вальтера Скотта и его «Герои Шотландии» были ее любимыми книгами. Она полюбила Шотландию чуть ли не больше меня самого. Таким образом, исполнились лучшие сны моей молодости. В течение целого ряда лет мы уезжали в Шотландию на жаркие месяцы.

В 1897 году у нас родилась дочь.

— Мы назовем ее Маргарет в память о твоей матери, — сказала мне жена. — А теперь у меня к тебе просьба.

— Какая?

— Сейчас, когда у нас малютка, я хотела бы иметь собственный дом на лето, чтобы не быть связанной сроками приезда и отъезда.

— Согласен, — сказал я с радостью.

— Но с одним условием.

— С каким же?

— Чтобы этот дом находился в горах Шотландии.

— Это и мое горячее желание. Ты же знаешь, я не переношу жаркого солнца. Где же лучше укрыться от него, как не в горах моей любимой родины?

Так состоялась покупка замка Скибо.

Прошло уже двадцать лет с тех пор, как жена вошла в мою жизнь, совершенно опустошенную утратой матери и брата, и придала ей новое содержание. Она дала мне столько счастья, что я совершенно не могу себе представить жизнь без нее.

Глава 14 

Развитие стального концерна. Стачка на Хомстедских заводах

Будучи в Англии, я убедился, как важно для металлургической промышленности иметь собственную добычу сырья и все стадии переработки до конечного продукта. Ввиду крайней трудности получения в нужные сроки чугуна в необходимых для нашего рельсового производства количествах мы решили построить еще несколько доменных печей и в одной из них стали изготовлять зеркальный чугун и ферромарганец.

Мы были второй фирмой в Соединенных Штатах, которая сама стала заниматься производством необходимого ей зеркального чугуна, и на протяжении долгого времени — единственной фирмой на всю Америку, которая производила ферромарганец. До этого мы зависели от других в отношении этого драгоценного для нас материала и должны были платить за него по восемьдесят долларов за тонну. Первые же опыты с собственным производством ферромарганца дали блестящие результаты: мы оказались в состоянии удовлетворить спрос всей Америки, и цены на этот материал снизились с восьмидесяти до пятидесяти долларов.

Дальнейшим шагом к нашей независимости стало приобретение собственного производства кокса, необходимого для выплавки чугуна, а также собственных рудников. Мы отлично понимали, что в ближайшем будущем предстоит полное вытеснение железа сталью. Даже в нашем кистонском производстве мостов мы все больше заменяли железо сталью. Новая королева Сталь победоносно вступала в мир и готовилась свергнуть с престола своего предшественника — Железо.

 

Сталелитейное предприятие в Хомстеде. Фотография предоставлена ДМЭК

В 1886 году мы решили построить еще один сталелитейный завод и как раз в это время узнали, что синдикат питсбургских промышленников собирается продать так называемые Хомстедские заводы. Я предложил им слиться с нашей фирмой. После этого нам оставалось только открыть предприятие, перерабатывающее в самые разнообразные изделия сталь с Хомстедских заводов. Мы производили там решительно все, что только можно сделать из стали, начиная с тоненьких гвоздей и кончая двадцатидюймовыми балками. Это было последнее звено нашей пенсильванской цепи. В то время казалось, что у нас там больше нет поля для деятельности.