В 1862 году в Америке впервые обратили внимание на богатые источники нефти в Пенсильвании. Мой друг Уильям Колман чрезвычайно заинтересовался новым открытием и уговорил меня поехать вместе с ним в нефтяные районы. Путешествие оказалось необыкновенно интересным. Это было настоящее великое переселение народов, и наплыв на нефтеносные поля был такой большой, что оказалось невозможно найти для всех пристанище. Но толпы, стекавшиеся со всех сторон, не обращали на это ни малейшего внимания. Достаточно было нескольких часов, чтобы сколотить барак, и через короткое время все жизненные удобства оказывались налицо. По большей части это были далеко не дюжинные люди, располагавшие большими суммами и имевшие что поставить на карту в погоне за счастьем.
Меня особенно поражало прекрасное расположение духа всех этих людей. Они точно собрались на грандиозный пикник. Все были веселы, оживленны; казалось, стоит только протянуть руку, чтобы начать загребать богатства. На верхушках кранов развевались флаги с самыми причудливыми надписями. Помню, однажды я увидел на берегу реки двух нефтеискателей, усердно работавших насосами; на их флаге красовалась надпись: «Ад или Китай!». Они бурили скважины, не считаясь с глубиной.
Свойственная американцам приспособляемость проявилась здесь самым блестящим образом. Хаос немедленно превращался в стройный порядок. Я готов побиться об заклад, что тысяча американцев, прибывших в новую страну, сумеет организоваться и создать школы, церкви, газеты, одним словом, все, что относится к культуре, прежде, чем такое же число англичан успеет столковаться насчет того, у кого из них более почтенная родословная и, следовательно, кто из них благодаря заслугам своих отцов имеет большее право на первенство. Американец знает только одно правило: дорогу достойнейшему!
Район, дававший первоначально в год по несколько тонн нефти, которую индейцы вылавливали одеялами с поверхности ручья, покрыт теперь множеством нефтеперерабатывающих заводов. В первое время ее добывали необыкновенно примитивным способом. Найдя где-нибудь нефть, ее напускали в плоскодонные лодки; но так как они сильно текли, вода проникала в них снизу, а нефть сверху переливалась через край и стекала в реку. В разных местах были устроены плотины; в определенное время открывались шлюзы, и наполненные нефтью лодки уносились течением по реке Аллегани до Питсбурга. Таким образом, не только ручей, но и река оказывались буквально покрыты слоем нефти. Утечка по дороге в Питсбург составляла приблизительно треть всей нефти, еще треть успевала вытечь раньше, чем лодки пускались в путь. Вначале добытая таким образом нефть разливалась в Питсбурге по бутылкам и продавалась в качестве лекарства по очень высокой цене — по доллару за маленькую бутылочку. Она пользовалась громкой славой целебного средства от ревматизма. Но с тех пор как нефть стала добываться в больших количествах и упала в цене, ее целебные свойства начали ослабевать!
Самые знаменитые нефтяные скважины находились у фермы Стори. Нам предложили приобрести их за 40 тысяч долларов, и мы согласились. Мистер Колман, отличавшийся быстротой решений, предложил вырыть пруд вместимостью 100 тысяч тонн и наполнить его нефтью. Этот резервуар должен был сослужить нам службу, когда наступит время — а мы в этом не сомневались, — когда источники нефти иссякнут. Мы немедленно привели в исполнение его план, и еще по сей день напрасно ждем, когда они иссякнут. Колман высчитал, что в этом случае мы должны получить по 10 долларов за каждую тонну, другими словами, в нашем резервуаре накоплены запасы нефти на 1 миллион долларов. Но мы упустили из виду подземные запасы, из которых природа без малейших признаков истощения неустанно черпает день за днем тысячи тонн.
Я очень интересовался нефтяными источниками и много раз предпринимал туда поездки. В 1864 году я отправился в новый нефтеносный район в Огайо, где бурением удалось обнаружить мощное месторождение, дававшее особый сорт нефти, очень подходящий для получения машинного масла. Последняя моя поездка, предпринятая совместно с мистером Колманом и мистером Д. Ричи, — самая удивительная, какую мне пришлось совершить в жизни. Мы оставили железнодорожную линию на расстоянии нескольких сот миль от Питсбурга и углубились в редконаселенную страну, где находился этот сказочный источник. Мы купили его и пустились в обратный путь.
Во время возвращения начались наши злоключения. Погода до тех пор стояла прекрасная, и дороги, по которым мы ехали, были в довольно хорошем состоянии. Но тут пошел сильный дождь, и не успели мы отъехать в нашем экипаже на небольшое расстояние, как картина резко изменилась. Дорога превратилась в липкую кашу, в которой наш экипаж увязал. Дождь лил как из ведра, и можно было ожидать, что он продлится всю ночь. Мистер Колман лежал, вытянувшись во весь рост, у одного края экипажа, мистер Ричи — у другого, а я, тогда еще довольно худой и легковесный, лежал, стиснутый между двумя толстяками. Время от времени наш экипаж отчаянными толчками продвигался вперед на несколько шагов, затем он окончательно застрял. Так мы провели ночь, но, несмотря на все злоключения, были очень веселы.
На следующий вечер мы благополучно добрались наконец до маленького городка, жителей которого нашли в большой тревоге. Небольшая церковка была ярко освещена, колокола вовсю звонили. Не успели мы остановиться в гостинице, как к нам явилась депутация и объявила, что нас уже ждут и вся община в сборе. Очевидно, они ожидали проповедника, задержавшегося, как и мы, из-за дурной погоды. Почему-то меня приняли за это духовное лицо и спросили, скоро ли я явлюсь в собрание. Я и мои спутники находились в таком настроении, что, пожалуй, не прочь были проделать эту мистификацию, но я чувствовал себя слишком утомленным. Никогда я не был так близок от церковной кафедры, как в тот день.
Мои предприятия в такой степени требовали теперь моего внимания, что я решил отказаться от железнодорожной службы и посвятить все свое время исключительно собственным делам. В 1865 году я вышел в отставку.
С тех пор я нигде больше не состоял на службе. Тот, кто находится в зависимости от других, далеко не пойдет. Даже если он доберется до председательского поста в какой-нибудь компании, он все-таки не сможет чувствовать себя хозяином дела, если только в его руках не будет большинство акций. Даже самый дельный председатель сплошь и рядом стеснен в своей деятельности остальными акционерами, не всегда разбирающимися в делах.
В 1867 году мистер Фиппс, мистер Вандерворт (он же «Ванди») и я совершили путешествие в Европу. Мы объехали Англию и Шотландию и оттуда отправились на континент. Мы посетили почти все столицы Европы и облазили все горные вершины с альпийскими мешками за плечами. Везувий был конечным пунктом нашего путешествия. Там мы договорились совершить со временем путешествие вокруг света.
Путешествие по Европе многому меня научило. До тех пор я мало смыслил в живописи и скульптуре и только в Европе научился понимать произведения великих мастеров. В этот же период я впервые имел случай испытать настоящее наслаждение от музыки. В то время в лондонском Хрустальном дворце праздновали годовщину Генделя \ Ни до, ни после этого я не испытал такого впечатления от музыки.
1 Гендель Георг Фридрих (1685—1759) — немецкий композитор. Большую часть жизни прожил в Англии.
В области деловой жизни я тоже получил много новых впечатлений. Стоит на короткое время вырваться из водоворота заокеанской республики, чтобы понять, как интенсивно течет там жизнь. Такое предприятие, как наше, не поспевало в своем росте, чтобы удовлетворить все потребности американской публики. А когда я попал за границу, у меня было чувство, что там ничего не двигается с места. За исключением нескольких европейских столиц весь континент казался мне погруженным в неподвижность, между тем как в Америке, куда ни повернешься, натыкаешься на картины, напоминающие вавилонское столпотворение в Библии: всюду видишь кипучую деятельность людских масс, все силы вкладывающих в завершение грандиозного здания.