– Ах, как здорово! – подпрыгнула Татьяна. – Я теперь летать могу!
Анна поглядела заинтересованно:
– Тебе бы не бросать саморазвитие!
Татьяна рассмеялась, бегом бросилась в дом, но на ступеньках крыльца затормозила, со страхом заглядывая в прихожую.
– Что там? – полюбопытствовала Анна, безо всякого сомнения шагнув в темный коридор.
В сумеречной тени длинного коридора, где высились шкафы-купе, и темнели зеркала, стояла огромная фигура, черная, с полутораметровыми рогами на голове.
Анна смерила взглядом расстояние от пола до потолка. Благо, особняк, построенный в девятнадцатом веке, великими князьями Романовскими, имел высокие потолки. Неизвестный, никак не меньше трех метров, а с рогами, так и все пять, двинулся девушкам навстречу.
Татьяна попятилась и упала на спину. Она никогда не видела представителей высшей касты демонов. Анна гордо вскинула голову, умирать, так с музыкой.
– Что там происходит? – донесся до их слуха ворчливый голос бабушки, Анфисы Сергеевны. – Вот я сейчас спущусь!
И пошла, стучать, вниз, по ступеням парадной лестницы. Стучала, в данном случае, трость. Анфиса Сергеевна еще при покупке, сделала замечание Илье Степанычу, дворецкому, чтобы к трости непременно приделал железный наконечник, так легче было пробираться по обледенелому (зимой) асфальту. Анфиса Сергеевна любила путешествовать по городу и за городом, опираясь разве что на трость и на руку своей нянечки, Ольги.
Ольга сопровождала старушку. Они спускались со второго этажа, из спален, вместе.
Неизвестный повернулся к ним. Анна потрясенно его разглядывала. Вот только что он выглядел полным страшилищем, но в какое-то мгновение преобразился, уменьшился в росте, достигнув нормального двухметрового, человеческого роста. Посветлел и на темном прежде лице явственно проступили человеческие черты, настолько прекрасные, что у Анны рот открылся. Рога исчезли вовсе.
Миг и к бабушке, Анфисе Сергеевне спустившейся в прихожую устремился молодой мужчина, светловолосый, голубоглазый, с античными чертами лица. Едва, его увидев, Анфиса Сергеевна охнула, но тут же взяла себя в руки, прижала правую ладонь к сердцу и поклонилась. Мужчина ответил сдержанным поклоном.
Ольга смотрела заворожено. Обе сестры, помогая друг другу, вошли в прихожую, не сводя глаз с чудесного гостя. Но гость, почему-то все внимание сосредоточил на Анфисе Сергеевне. Отойдя в сторонку, зайдя в гостиную, они тихо разговаривали.
Ольга первой пришла в себя, слабым голосом она пробормотала:
– Разве такие люди бывают? – спросила она.
– Это не человек, – кивнула Анна, напряженно размышляя и не сводя глаз с мужчины.
– Демон, – подтвердила Татьяна, сжимая руку сестры.
– Не демон, нет, – помотала головой Анна и, догадавшись, ойкнула, прижав пальцы ко рту.
Больше она не произнесла ни слова, хотя Ольга с Татьяной разговаривали, беззастенчиво разглядывая мужчину и сравнивая его со скульптурой Аполлона.
Наконец, разговор закончился. Анфиса Сергеевна согласно кивнула и присела в полупоклоне. Незнакомец прошел мимо примолкших девушек, не глядя, потупив взор, но возле Анны, он внезапно остановился, будто на стену наткнулся. Повернулся и взглянул ей в глаза.
Анна попятилась, совсем, как давеча Татьяна и упала на спину. Незнакомец усмехнулся, но руки не подал, а взял, да и ушел через распахнутые двери в сад и дальше, по дорожке, в калитку.
Анна провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду, и только тогда поняла, что Татьяна и Ольга тормошат, тянут ее за руки, силясь поставить на ноги.
– Бабушка! – вскрикнула Анна.
Анфиса Сергеевна улыбалась. Она тоже провожала незнакомца, только стоя у окна гостиной.
– Меня пригласили в войска! – заявила она, поворачиваясь к девушкам. – Это великая честь!
И пристукнула тростью.
Анна заплакала. Глядя на нее и Татьяна залилась слезами, к общему хору плачущих присоединилась и Ольга…
После похорон, сестры вместе со слугами брели какое-то время вместе, молча, думая каждый о своем. Татьяна плакала, тихо роняя слезы на усыпанную гравием широкую дорожку кладбища. Анна разглядывала кроны сосен, неторопливо раскачивающихся на слабом ветру. Ольга, покусывая губы, как видно задумывалась о поиске работы в ближайшее время. Илья Степаныч под руку с Юлией Евгеньевной вглядывались в памятники, часто останавливаясь, качали головами над могилками младенцев и молодых людей.
Навстречу им, неожиданно выбежали трое: Вера и Георгий – отец и мать Анны с Татьяной, а также муж Татьяны – Сережа.
Пришлось возвращаться к могиле. Усыпанная свежими белыми розами, цветами, особо любимыми Анфисой Сергеевной, могилка смотрелась ярко и даже радостно на фоне серого иномирья памятников вокруг.
Вера и Георгий разрыдались. Вера, родная дочь Анфисы Сергеевны, подлинная Романовская, повернулась к дочерям:
– Как это произошло?
– За ней пришли! – тихо выступила вперед Анна.
– Кто? – вскрикнул Георгий, задрожав от страха.
– Сам Владыка! – кивнула Анна.
– Ты думаешь? – с ужасом в глазах, прошептала Татьяна. – Он сам?!
– Ты видела! – подтвердила Анна.
Наступило вынужденное молчание.
Сережа, не привыкший к тайнам и заговорам семьи Романовских откашлялся, поправил очки:
– Я, конечно, человек для вас лишний, так сказать, чужой, но объясните мне, кто такой сам и кто такой владыка?
– Сатана! – коротко бросила Анна.
Сережа недоверчиво хохотнул, а Татьяна попятилась, совсем, как тогда и едва не упала, запнувшись о чью-то могильную плиту. Муж ее поддержал, глянул на потрясенные лица собравшихся, недоверчиво кашлянул:
– Да вы что? Вы в своем уме? Что вы такое говорите?
Вера потребовала подробностей. Анна рассказала. Иной раз, вмешивалась и Татьяна, а Ольга подтверждала. Девушки в подробностях живописали античную красоту удивительного гостя и особо подчеркивали то, как Анфиса Сергеевна была удивлена и обрадована незнакомцу.
Никто в семье Романовских никогда Сатану не видывал, разве что Анфиса Сергеевна.
– Когда-то она была очень сильной ведьмой, – задумчиво пробормотал Георгий.
– До рождения Анны, – кивнула Вера.
– Она искала предметы и людей, – говорил Георгий.
– Могла читать мысли и разговаривать с умершими! – добавила Вера.
– Святые небеса, – удивленно пробормотал Илья Степаныч, – чего только на свете не бывает!
– Молчи! – толкнула его в бок Юлия Евгеньевна, с жадностью прислушиваясь к разговору Романовских.
– Дай-то Ангелы, чтобы больше Он не пришел! – суеверно совершив на себе пентаграмму, вместо крестного знамения, заметил Георгий.
– За мной придет! – кратко и буднично сообщила Анна.
– Не может быть! – расплакалась Татьяна, с ужасом глядя на сестру.
– Может! – кивнула Анна и протянула руки к родне. – Пойдемте домой, все-таки у меня сегодня день рождения!
– Анна! – позвал тут ее чей-то грустный голос.
Она оглянулась. Возле могил стоял давешний ухажер с тощим пакетиком в руке.
– Я понимаю, я не вовремя, – пролепетал он, – но все же, Анна, дорогая моя, поздравляю с днем рождения!
И протянул пакетик. Анна взяла, моментально считывая информацию, поморщилась брезгливо:
– Духи твоей мамы?
Ухажер попятился, испуганно глядя на нее:
– Откуда ты?..
– Знаю? – пренебрежительно фыркнув, закончила его мысль, Анна. – Духи стояли в серванте, не распечатанные, подаренные коллегами на юбилей.
Взяла пакетик двумя пальцами и протянула обратно:
– Возьми скупердяй, мама искать будет!
– Не будет, – растерянно пробормотал ухажер.
– Будет, будет, вот прежний флакон закончится и хватится, – кивала Анна.
– Возьми! – повелительно глядя на обомлевшего кавалера, – велела Анна.
Родители и Татьяна, ничего не говоря, потянулись за дочерьми. Слуги поспешили вслед. Сережа, суетливо сунул к вороху цветов на могиле Анфисы Сергеевны скромный букетик белых гвоздик и кинулся догонять родственников.