…Задержавшись перед массивными коваными воротами с решеткой из переплетающихся букв на иврите, машина въехала во двор приземистого серо-блеклого здания. По форме оно представляло собой четырехугольник. Здесь помещались Иностранное управление «Моссад» и второе бюро Управления военной разведки. На третьем этаже находился кабинет генерала Эбуха.

Перелет из Вашингтона в Тель-Авив занял несколько часов. Олег успел не один раз перечитать данные о Пинхусе Эбухе, которыми снабдил его адмирал Скаукрофт. Карьера Пинхуса началась в «Моссаде», куда он был принят после двух лет службы в Вооруженных силах Израиля. Первым поручением будущему председателю Разведывательного комитета стала организация физического устранения члена Исполкома ООП Ясира Саддата. Ясир Саддат вместе с женой был застрелен в подвале своего дома-бункера в ливийском городе Триполи. Пинхус Эбух получил несколько орденов и медалей, благодарность своего начальства и начал стремительно продвигаться по службе.

Двор здания, в одном из кабинетов которого расположился генерал Эбух, казался вымершим. Каменные плиты, подогнанные друг к другу так, что между ними не просунешь и лезвия бритвы, были тщательно промыты. Олег не сомневался, что на них можно улечься в белом костюме — не останется ни пятнышка.

Шофер направил машину в подземный гараж. Элегантный брюнет с пухлыми щеками, встретивший Олега в аэропорту, провел его в просторный вестибюль. После уличной жары в помещении было прохладно. Здесь так же не было ни души.

«Вероятно, таков стиль работы израильской разведки, — пронеслось в голове Олега, — минимум людей, минимум слов, минимум шумихи и максимум дела. Максимум? А как же история с похищением боеголовок к ракетам? Исключение из правил?»

Генерал Эбух, в одиночку прикончив бутылку «Джонни Уокера», находился в благодушном состоянии. Первым делом он предложил Олегу сигару.

— Я не курю.

— Вина?

Смирнов кивнул. Конечно, адмирал Скаукрофт — демократ по натуре, но Пинхус Эбух вовсе уж не терпел церемоний. Генерал сам разлил аргентинское «Сан Тельмо Шардонне» в хрустальные бокалы и энергично чокнулся с Олегом:

— За успех нашего предприятия!

Олег внимательно посмотрел на генерала и улыбнулся:

— Я правильно вас понял, господин генерал? Мне кажется, за то время, пока я летел сюда, вам стали известны новые существенные подробности?

— Вы проницательны, молодой человек, — на лице генерала улыбка, казалось, появилась совсем не в том месте, где надо. Так случается с зубной пастой, когда лопнет тюбик. — Действительно, новость есть. Ответственность за похищение боеголовок взяла на себя «Аль-Джихад». Это организация палестинских террористов со штаб-квартирой в Бейруте.

— Они сделали официальное заявление?

— Да. Расклеили листовки.

— Американцы знают об этом?

— Думаю, да. Ведь листовки расклеены рядом с их посольством. Но я лично не ставил адмирала Скаукрофта в известность.

Генерал снова ухмыльнулся, и Олег понял, почему Скаукрофт недолюбливал израильтянина. Пинхус Эбух принадлежал к числу людей, которые предпочитали забирать себе все, не отдавая ничего взамен.

Олег поставил на стол недопитый бокал с вином.

— В таком случае мне остается только умыть руки. «Моссад» на палестинских террористах специализируется давно. Мне же пришлось бы начать с нуля. Если я стану помогать вам, то буду похож на слона в посудной лавке, а мне бы не хотелось этого.

Пинхус Эбух нахмурился. Забарабанил пальцами по полированной поверхности огромного стола.

— Еще вина? — неожиданно предложил он.

Олег удивленно посмотрел на него. Ему казалось, что все уже ясно.

— Дело в том, что мы заинтересованы в вашей помощи. — Генерал напустил на себя вид растерянного ребенка. — Я сильно сомневаюсь в том, что «Аль-Джихад» самостоятельно задумала и осуществила эту операцию. Палестинские террористы научились хорошо обращаться с гранатами и автоматами, даже с управляемыми ракетами, однако, подводные лодки им еще недоступны. Тем более оснащенные суперсовременными устройствами, вводящими в заблуждение радары и системы наведения противолодочных ракет.

Олег кивнул. Он был согласен с Эбухом.

— Мы считаем, что за «Аль-Джихад» стоят или, во всяком случае, ей помогают мощные иностранные силы. Нашей разведке неудобно проявлять чрезмерную активность за пределами страны. А между тем это необходимо. Вот почему я хочу услышать ваше «да» на наше предложение участвовать в расследовании.

Олег молчал. Он еще не решил, что ответить.

— К тому же неизвестно, где сейчас находятся боеголовки. Может быть, террористы нацелят их на Швейцарию, чтобы получить солидный выкуп.

После каждой новой фразы Пинхус Эбух оценивающе смотрел на Олега — так лесоруб смотрит на дерево после очередного удара топором.

— Эти боеголовки могут принести горе многим людям и Марте Циммерман тоже, — тихо бросил он на весы последний груз.

Олег наполнил бокалы — свой и генерала — вином:

— Да сопутствует нам удача, генерал!

Ливан (Бейрут)

— Честно говоря, не могу понять, почему в Ливане еще продолжается жизнь. Каждый год здесь рвутся снаряды, сгорают ценности, накопленные упорным трудом, гибнут люди. Гибнут, но продолжают цепляться за эту землю. Вместо того, чтобы бросить все к чертовой матери и бежать куда глаза глядят.

— Говорят, человек — самое приспособленное к жизни существо, — пожал плечами майор «Моссада» Иосиф Шекель, сопровождавший Олега в Бейрут. — Сегодня ты вздрагиваешь от грохота разрывов, а завтра, привыкнув к ним, как ни в чем не бывало открываешь свой магазинчик. Впрочем, самые талантливые и предприимчивые ливанцы все же покидают страну. Где только не встретишь теперь ливанские колонии! Даже в Западной Африке…

Дорогой бар «Али» в центре Бейрута был обставлен поистине с восточной роскошью: стены увешаны персидскими и турецкими коврами, подковообразные мавританские арки покрыты искусной резьбой. Кофе здесь разносили в больших серебряных кофейниках.

В отличие от Смирнова, который заказал рюмку «Куантро», майор Шекель пил только кофе.

— Мне нужна ясная голова, — объяснил он причину своего воздержания. — Из-за этих боеголовок предстоит уйма работы!

На середину зала вышла полуобнаженная танцовщица. Черты лица, разрез глаз, пластика движений выдавали в ней египтянку.

В оркестре медленно заговорили бубны и барабаны. Несколько смуглых музыкантов, сидевших на корточках, заиграли на дудках и флейтах. Ритмичная и плавная мелодия, казалось, окутывала всех сидящих за столиками.

Танцовщица встрепенулась. Ее бедра стали медленно сотрясаться, а живот совершать кругообразные движения.

Олег с интересом смотрел на прелестную танцовщицу. Пластичные движения живота завораживали. До него сразу не дошел смысл слов, произнесенных майором Шекелем:

— Мы, конечно, предпримем самые активные усилия по розыску всех, причастных к похищению боеголовок. Вам же предстоит встретиться с Энвером Хальшиком. Это политический обозреватель крупнейшей бейрутской газеты «Аль-Мансур», стоящей на шиитских позициях. Брат Хальшика — депутат ливанского парламента, сестра — лидер организации женщин-шииток. Клан Хальшиков — очень влиятельный. Они контролируют половину ливанских банков, владеют многими судами и самолетами, бензоколонками и универсальными магазинами. Мы пытались сделать Хальшика нашим информатором, сулили бешеные деньги, но, — Шекель развел руками, — у этого человека есть один недостаток. Он ненавидит Израиль и все еврейское. Поэтому только вы можете добиться от него какой-то информации.

Майор Шекель передал Олегу ключ от номера, который «Моссад» заказал ему в отеле «Интер-Континенталь», одном из самых дорогих в Бейруте.

Встреча с Энвером Хальшиком была назначена на семь вечера. Оставшееся время Олег провел в ленивом покое. Посмотрел местное телевидение, полистал Библию, выпил несколько коктейлей, два раза принял душ.