— Дерево и камень тоже стихии? — спросила Лина.

— Второстепенные. А вот звезды — они связующее звено. Без них небеса пусты. Это все равно что дать человеку тело и разум, но оставить без чувств.

— Значит, земля — это разум, вода — тело, а небо и звезды — чувства? — сказал Кириан.

— Верно, — слегка удивился Фалет. — Как ты смог связать мои речи воедино?

— Это не так трудно, — хмыкнул цевранец. — Тем более что в подобной вере есть зерно истины.

И мы снова поглядела на прекрасные горные облака. Они никуда не плыли, просто стояли в небе, венчаемые россыпями проступающих звезд. И вода была тихой, как будто засыпала с приходом ночи.

— А вот это уже редкость, — тихо сказал Фалет. — Мы называем это Дремлющим океаном. Подождем ночи, тогда будет красивее всего.

Принц знал, о чем говорит. Когда мы через пару часов вышли к воде и встали возле ступеней, уходящих в океан, небо глядело в воду и казалось, что есть два одинаковых звездных мира. Никогда не видела такого спокойного океана…

— Купаться в звездах, так у нас говорят. Мы неразрывно связаны с водами, будь то ручей или море. Потому каждый дом находится как можно ближе к источнику жизни.

— Окунуться в звезды… — прошептала Лина. — Кажется, спустишься по этой лестнице и нырнешь во вселенную, выпьешь кометы и насытишься туманностями…

Фалет улыбнулся.

— Если хотите, можем поплавать.

— Не откажемся, — кивнул Кириан.

Мы пошли переодеваться. Лина была необычайно тиха. Мне и самой не хотелось говорить громко.

Когда мы вышли к лестнице снова, из-за облаков появилась Луна. Фалет кивнул, и мы медленно спустились в воду все вместе. Чувства были чудными. Мне казалось, что тишину ни в коем случае нельзя нарушать, и остальные молчали. Было хорошо, но как-то иначе, чем прежде. Я питалась звездной водой и словно готовилась душой к чему-то важному.

Мы провели в гостях у Фалета всего неделю, но океан больше не был таким тихим. Он снова стал собой прежним, появились волны и вернулся ветер.

Мне было спокойно в водном доме принца. Мы много разговаривали, и я в который раз рассказывала о Промежутке, Пропасти и мирах, которые посетила. А когда пришло время, мы решили уйти, пообещав быть на связи. Я понимала, что Фалет, как и прежде Кириан, скоро отправится в путь.

Ну а мы вернулись на свою тропу. Кириан снова отбыл, и именно в этот момент нам бы весьма пригодилась его помощь.

Мы с Линой едва успели свыкнуться с новым неспокойным миром, как попали в неприятности. Впервые нам пришлось убегать от бродяг. Чего они хотели? Полагая, что ничего путного против них предпринять не сможем, мы решили удирать.

Нас преследовали пятеро мужчин, и преследование было осознанным и стремительным. Спустя несколько миров измотались и мы, и они, но, будучи уверенными в своей силе, эти странники предприняли попытку загнать нас в угол. Выхода было два — либо миновать Промежуток и шлепнуться в Пропасть, либо прошмыгнуть, едва коснувшись переходной реальности, в мир не слишком хороший. Мы, конечно выбрали второй вариант.

Раскрылся плотный заслон, чтобы впустить нас, да тут же и захлопнулся. Так мы оторвались от преследования, однако сразу поняли, что снова оказались в ловушке. Промежуток отказывался выходить на связь, словно мы своей беготней исчерпали количество возможных перемещений. Я знала, что это не так, и что придется терпеливо ждать. Лина тоже не особо волновалась.

— Вот только интересно, чувствует ли нас Кириан? — задумчиво сказала она. Мы сидели возле дерева и жевали сухари — собственно, вся провизия, что лежала в её рюкзаке. Мой почему-то остался в Промежутке.

— Мы ведь договорились, что он не станет подглядывать, — напомнила я. Такой разговор действительно состоялся некоторое время назад.

— Но также договорились встретиться на Ибизе через два дня. А здесь время идет иначе, каждый час за десять. Если не выберемся, Кир будет беспокоиться и станет нас искать.

— Вот и хорошо. Не он нас — так мы его. Не бойся. Мир, конечно, мрачный, но вместе мы справимся.

Она устало улыбнулась.

— Приятно иметь старшую сестру. У меня никого не осталось из родных, не считая псевдо-тети. Давай будем сестрами по-настоящему, Фрэйа.

Я крепко обняла её.

— Это отличное предложение.

— Тогда нам нужно придумать что-то вроде общей фамилии.

Я рассмеялась.

— Можно. Но ведь ты помнишь свою настоящую.

— Ага. Рэйза Рош. Но она не сочетается с твоим именем.

Я рассмеялась. В этом, казалось бы, наивном детском предложении крылась сила, связующая людей. Да, Лина была ещё совсем молодой и в глубине души не вышла из ребячьего возраста, хотела проказничать от души и играть в куклы, но дело было в том, что я тоже этого хотела. Уж не знаю, почему.

Мы перебрали множество вариантов, и в итоге остановились на фамилии Лоур. Лина объяснила, что так в их мире называется большой желтый цветок.

— Он замечательно пахнет и терпит любые погодные выкрутасы — от морозов до ураганов. Его даже выдрать едва ли можно, а лепестки такие плотные, что иглой не проткнешь. Вроде нас, мы тоже умеем цепляться.

— За реальности или друг за друга, — кивнула я, улыбаясь. — Спасибо, сестра.

Лина радостно рассмеялась.

— Теперь у меня снова есть семья!

Я тихо вздохнула.

— Если когда-нибудь я вспомню свою прежнюю жизнь, найду тех, кто мне дорог, твоя семья станет куда больше по размеру. Мы сможем жить вместе, под одним солнцем или солнцами, и беречь друг друга.

— Правда? — шепотом произнесла она, становясь ещё больше похожей на невинного, едва проклюнувшегося птенца. Такому не до приключений — спрятаться бы под мамино крыло и греться в тепле и уюте, под защитой родного пуха.

— Да. Мы найдем общий дом. Не знаю, как много для этого потребуется времени, но ты ведь хочешь обрести новую родину?

— Очень хочу. А Кир с нами туда пойдет, как думаешь?

Я пожала плечами, хотя знала ответ на её вопрос. Но в этом темном холодном мире мне не хотелось огорчать милую младшую сестру.

Нам не везло. Мало того, что мы потеряли связь с Промежутком, так ещё и есть было нечего. Я кое-как справлялась, Лина же сходила с ума.

— Голод меня убивает, — сказала она к исходу третьего дня.

— Потерпи, лисенок. Мы что-нибудь придумаем.

Мы тащились через бесконечные хмурые леса. Листва была до того отвратительна на вкус, что приходилось есть чуть менее отвратительную траву. Лина называла нас козами и периодически блеяла дурным голосом. Я хохотала над её талантом оставаться веселой даже в трудные минуты. Вот уж в чем, а в этом они с Кирианом были похожи. Или дело было в молодости? Я казалась себе древней старухой, и хотелось опереться на тросточку и поворчать.

Я не ворчала. И ни на что не опиралась, наоборот, тащила Лину на закорках. Спали мы тревожно, вслушиваясь в звуки глухих чащоб и ожидая неизведанного.

Из живых существ нам встречались только совы: недружелюбные, молчаливые и подозрительные. Они наблюдали с высоких веток, а потом в одно мгновение скрывались в густых кронах, и раздавалось вслед предостерегающее уханье: кыш отсюда!

Но идти было некуда, Промежуток был недоступен. Я всё также чувствовала его, но позвать не могла. Он дрожал в своем измерении, оставаясь твердыней. К сожалению, этот мрачный мир был ещё более твердым.

После недели блужданий мы были не просто истощены — высосаны. Я могла долго терпеть голод, но дело было не только в нем. Совиная реальность обладала ужасным энергетическим полем. Она не просто затягивала бродяг и не давала вернуться в Промежуток, она медленно и безжалостно их иссушала. Однажды утром мы сделали зловещую находку — несколько скелетов, лежащих в самых разных позах. В чащобы не проникал ветер, крупные звери, очевидно, здесь не водились, а потому кости остались нетронутыми. Они лежали так, словно просто уснули и умерли, но мы-то с Линой знали, что это была не смерть во сне.