В экипаже кавторанга Тимоненко, с которым я имелчесть отправиться в свою первую автономку, служил начальником секретной части мичман Климов. Из-за кокетливых ужимок, женской манеры поведения и толстой рыхлой фигуры его все называли Мамочкой. Мамочка мичманом был молодым, и став после учебки секретчиком, задрал нос. Как же, единственный из мичманов живет отдельно, вместе с командиром таскается по штабам, запанибрата со старпомами, всегда на виду. Пуп на ровном месте, да и только. Амой будущий командир, тогда еще старпом, Светляков периодически ставил Мамочку на место, невзирая на всю его «нужность». Причем делал это с издевкой и очень едко. Когда Мамочке вручили зачетные листы, он их попросту засунул подальше. Время шло, Мамочкины листы оставались девственно чистыми, пока старпом не вспомнил о «любимом» секретчике.

Узрев белоснежную чистоту бумаги, старпом закатил Мамочке такую истерику, что тому мало не показалось. Взмыленный мичман бросился наверстывать упущенное. Но по природной лени корабль Мамочка изучать не торопился. Там на халявку вопрос подпишет, там подпись выпросит. Таким образом все и продолжалось, пока Мамочка не добрел до вопросов по механической части. К тому времени старпом просек Мамочкины хитрости, и все зачеты у него принимал уже сам.

Вопрос «Источники основного и резервного электропитания корабля» ленивый секретчик решил сдать дистанционно, не пачкаясь. Личным осмотром турбогенератора и дизеля себя решил не утруждать, да он и слов-то таких не знал, а спустился к нам на пульт, чтобы в доступной для его ума форме усвоить ликбезовский курс.

На ПУ ГЭУ шла обычная автономочная вахта. На левом борту оператор Белов (зеленый лейтенант) постигал тайны конденсатно-питательной системы, зарывшись в инструкции. На правом борту оператор Денисбаев (опытный офицер), в простонародье — Дыня, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно изучал творчество братьев Стругацких. На «Каме» дремал огненноволосый старлей Шура Антохин, командир электротехнической группы, мастер коротких замыканий и приемов питания с берега. Шура перед вахтой шесть часов перебирал обратимый преобразователь, и теперь покоился в кресле в состоянии блаженного полуобморока. Мамочка начал с места в карьер потряхивать полусонного Антохина.

— Александр, ну ты мне вкратце скажи про это самое питание, чтобы старпом отвязался. Будь другом!

Антоха недовольно приоткрыл глаза.

— Мамочка! Обалдел, что ли! Дуй в 9-й отсек к старшине команды. Дмитрия все расскажет, покажет, тебе же понятней будет! Ни хрена ведь не знаешь, так хоть в голове что-нибудь останется. Ну а если и правда запутаешься — приходи объясню.

Идти в корму «секретный» мичман совершенно не хотел. Люксовская спесь не позволяла.

— Александр, корма для вас, механических сил, а для меня после 5-бис отсека уже винты идут. Что я там забыл?

Видимо, фраза о винтах и ненужности кормовых отсеков сильно задела гордого электрика, он окончательно восстал ото сна и, поглядев на Мамочку, вздохнул.

— Шут с тобой, секретарь. Слушай: у нас два реактора. Знаешь? От каждого идет две трубы. От реактора левого борта в 8-й отсек, от реактора правого в 9-й. Сечешь? По ним идет пар…

Мамочка лихорадочно записывал в тетрадь и только кивал головой. Антоха продолжал:

— В 8-м и 9-м отсеке, в каждом по одной турбине ГТЗА и одному АТГ. ГТЗА вращают винты, а АТГ дают напряжение. АТГ в восьмом дает плюс, в девятом — минус. Запомни — это главное! От каждого идут провода в 6-й отсек. Ты у меня в шестом был? Самый большой щит на средней палубе видел? Вот там провода и сходятся. Плюс на минус — вот и ток! А уж из шестого розетки всего корабля запитываются. Вот и все. Проще некуда! Это основное питание. А резервное — дизеля. Когда АТГ ломаются, пар на дизеля подают, а там все так же. Просто, как все гениальное!

Мамочка закончил писать и вытер пот со лба.

— Спасибо, Александр! Пока из головы не вылетело, пойду старпому сдам! А говорили, трудно…

И Мамочка исчез за пультовской дверью. Просидев всю лекцию с выпученными глазами, мы с Дыней зашлись в истерическом хохоте. Антоха же крутился в кресле и бормотал:

— Ах ты флотский аристократ нашелся, эстет люксоидный! Тупой, как барабан, а туда же… Был бы хоть мичман грамотный, а то…

Минут через десять мы успокоились, и вахтенная рутина потекла своим чередом. А еще немного погодя квакнул «Каштан», и какой-то странно булькающий голос, отдаленно напоминающий Светлякова, осведомился:

— Антохин на вахте?

— Так точно!

— Что же вы, Александр Владимирович, мичмана Климова в заблуждение вводите?

— Да он…

Шурка приготовился оправдываться.

— А я слушаю его и чувствую: какая-то ерунда! Ведь из восьмого не плюс, а минус идет. Все наоборот! Ха-ха-ха!

И «Каштан» стал исторгать из себя такой хохот, какого я больше нигде и никогда не слышал.

Хотите верьте, хотите нет, но тогда таких уникумов было немного, а вот в последние годы их армия многократно возросла. Может, и правда минус шел из восьмого?

В каждом воинском эшелоне приказом командира воинской части назначаются начальник воинского эшелона, заместитель начальника воинского эшелона по воспитательной работе, помощник по боевому обеспечению, помощник по снабжению, начальник связи, врач (фельдшер).

Устав внутренней службы ВС РФ

Как и все самое плановое на флоте, наш отъезд в Северодвинск на смену первому экипажу произошел совершенно неожиданно. Что-то со скрипом провернулось в штабных шестеренках, кто-то с большими погонами о чем-то вдруг вспомнил, строевые части дружно взялись за пишущие машинки, и в итоге экипаж ракетного подводного крейсера «К-…», до этого числившегося в передовиках и практически героях, во-первых, неожиданно остался без командира, отстраненного и посаженного под домашний арест, а во-вторых, получил директиву срочно убыть в стольный град Северодвинск на смену пер-вомуэкипажу «К-…», прозябающему уже полтора года без законного отпуска. Причем команда была дана ехать без командира, под руководством старпома. Экипаж был срочно дополнен самым разнообразным народом, собранным по сусекам дивизии, и что самое интересное, объявили, что едем «на определенное время, но на неизвестный срок…». Именно так обрисовал нашу командировку заместитель командира дивизии на построении экипажа, стараясь объяснить, что это самая обычная командировка, а не штраф за поведение командира. После этого даже самым «восторженным ленинцам» стало ясно, что это политическая ссылка и что кончиться она может даже не простой сменой командира, а самым обычным развалом экипажа.

После этого, естественно, началось именно то, что можно назвать организованным бардаком. Группа «К», возглавляемая старпомом, приступила к выполнению своих прямых обязанностей, связанных с организацией переезда экипажа. Некоторые из офицеров и мичманов, ни под каким соусом не желающие отрываться от семей и родных домов, стали предпринимать судорожные попытки либо переназначиться, либо откомандироваться в другие экипажи. Остальные бестолково толкались по казарме, безостановочно дымя сигаретами в бесцельных разговорах.

Но как бы там ни было, военная организация все же довольно слаженный механизм, и его хоть и немного проржавевшие, но вполне работоспособные детали в очередной раз повернулись, и через несколько дней оказалось, что стараниями строевой части на всех уже выписаны ВПД и даже заказаны «КамАЗы» для перевозки личного состава на вокзал города Мурманска. Наш помощник командира каким-то образом исхитрился и под эгидой убытия на офицерские классы в Северодвинск с нами не ехал, хотя и принял самое деятельное участие в подготовке экипажа к отъезду. Вместо него после недолгих размышлений временно назначили одного старого-старого каплея Сашу Стрельцова, инженера вычислительной группы того самого экипажа, который мы и ехали менять.