Прием, наконец, был закончен. Послы покидали Зал, унося с собой надежные кованые ларцы с грамотами договоров. Люди выходят последними, направляясь в свое крыло дворца. Озрик идет, погрузившись в невеселые думы о судьбе.
- Граф – мелодичный голос выводит Озрика из задумчивости. Из боковой галереи, ведущей к королевским апартаментам, выступает эльф-стражник, прикладывая руку к груди в знак приветствия. Озрик останавливается, гвардейцы сопровождения замирают в готовности.
- Мой сюзерен пригашает тебя для ужина и беседы, на восточной террасе – эльф сдержанно и с достоинство склоняет голову.
Граф прикладывает руку к сердцу в знак согласия и, отпустив гвардейцев, следует за провожатым…
…Течет неспешная беседа, о прошлом, о будущем, о дальних странах и деяниях. Меняются изысканные блюда, плещется в кубках старое вино. Озрик сидит за королевским столом, внешне невозмутим и спокоен, едва сдерживая трепыхавшееся сердце. Напротив него, рядом с отцом, Анариэль, наследная принцесса дома Аэра, старшая дочь короля, источник счастья и мучений графа.
- Ты много сделал для моего народа, друг мой – говорит король поднимая кубок – и этот порыв был самоотвержен, будто ты эльф, а не человек. Ты и твои люди могли погибнуть, не успей остановиться мы или наугримы.
- Я воин, Ваше Величество – Озрик изо всех сил старается смотреть на короля, а не на его дочь – я привык рисковать, если риск этот оправдан. А смерти я не страшусь, она ждет каждого человека. Рано или поздно.
- И ты спокойно говоришь об этом роке? – Анариэль смотрит на графа – тебя не страшит неизбежность?
- Нет, Ваше Высочество – граф отпивает глоток вина, эльфийская речь трудна и быстро утомляет человеческое горло – наша жизнь конечна, но это заставляет ярче пылать наши сердца и делает яростней наш дух. Я считаю, что смерть не проклятье, а дар Великого Духа. Дар, который не все понимают, и не многие принимают, но все же именно дар.
- Разве вам хватает отпущенного срока, что бы исполнить мечты и желания? – король внимательно смотрит на Озрика
- Нет, Ваше Величество – Озрик качает головой – конечно нет. Много остается недоделанным, многое с самого начала бывает несбыточным.
- Зачем же тогда мечтать о недостижимом?
- Что может быть хуже жизни, в которой все мечты исполнились? Жизни, в которой не к чему больше стремиться, в которой не о чем больше мечтать? Это хуже смерти, много хуже.
- И у тебя есть такие мечты? Которым не суждено сбыться?
- Несбыточных нет. Я слишком прагматичен, – граф бросает быстрый взгляд на Анариэль – а вот трудновыполнимая есть.
Эльфийка отрывает взгляд от пейзажа за перилами террасы и смотрит на графа.
«Она знает – мысль бьется в голове как рыба в сети, и сердце стучит кузнечным молотом – она все знает»
- Я повторюсь, ты многое сделал для моего народа Озрик – король встал и с кубком в руке подошел к поднявшемуся навстречу графу – и заслужил любой награды, которую я в силах дать.
- У меня есть Ваша дружба и уважение вашего народа, сир – Озрик смотрит в сторону, борясь с предательской дрожью.
- И все-таки?
Озрик смотрит прямо в глаза королю. Стоило решиться, как все опасение словно сдуло порывом ветра, а сердце полыхнуло жарким пламенем.
- Я прошу оказать мне честь – граф перевел взгляд на Анариэль, утопая в зеленых омутах её глаз – Я прошу руки Вашей дочери, сир!...
Гулкий, густой звук сигнального рога, разорвав пелену воспоминаний, вернул графа действительности. Трубил стражник на верхней площадке донжона, кто-то приближался к замку. Сигнал повторился вновь и в этот раз из-за стены донесся ответный звук, более хриплый и низкий.
Граф поднялся со скамьи, поправляя перевязь. От ворот к ним бежал один из воинов.
- Что случилось? – с беспокойством спросила Анариэль
- Сейчас узнаем. В чем дело Корин?
- Отряд Ваша светлость!- запыхавшийся воин бухнул кулаком в левую сторону груди – Около семи десятков. Под стягом Ордена Храма.
- Что здесь храмовники забыли… Добре. Найди мне Саида!
Дружинник опрометью бросился выполнять приказание, а Озрик повернулся к жене.
- Дорогая, поднимись в свои покои. Кто знает, что это за отряд.
Эльфийка поднялась со скамьи и выразительно взглянула на стены и застывших у зубцов дружинников.
- Я понимаю, Анариэль. Но у меня лишь горстка воинов, остальные мужики к бою никак не готовые. А кто там за стеной и с чем они пришли неясно. Что будут делать тоже – граф глубоко вздохнул, понимая, что если Анариэль упрется, уговаривать её будет бесполезно – Анариэль, дорогая. Прошу, ради меня, поднимись к себе.
- Хорошо, Озрик – секунду помедлив, ответила Анариэль, - я буду у себя. Не рискуй понапрасну, – легко ступая, эльфийка пошла по дорожке в сторону донжона.
- Ваша светлость! – рядом, как из-под земли, появился Саид – Все на своих местах. Мы готовы.
Озрик заметил, что кахарец уже одел бронь и готов к немедленному бою.
- Надеюсь, обойдемся без этого…
С площадки надвратной башни отлично просматривалось плато, на котором стоял замок, от кряжа Единорога до Волчьего урочища и Северных Врат, откуда к замку вела хорошо утоптанная за последние дни дорога. На дороге клубилась пыль. Временами порывы ветра сносили завесу, и взгляду открывалась стальная змея пешей колонны медленно ползущей на плато. Над строем полоскался на ветру стяг – белое знамя с красным крестом.
- Панцирники – дружинник, стоящий справа от Озрика, смачно сплюнул вниз, под стену – все в бронях.
- Копья зачехлены, да и щиты за спинами – отозвался другой – значит не воевать пришли…
- Щиты на руку перебросить не долго – не унимался первый – да и копья расчехлить труд невеликий.
Не дойдя до стен сотни шагов, отряд остановился. Над застывшими в строю воинами разнесся рев сигнального рога и стяг описал в воздухе сложную дугу. От строя отделились четверо. Впереди всех шел гном с ног до головы закованный в золоченый доспех, чешуя на плечах и бедрах дробила солнечные лучи на множество ярких бликов, а кираса сияла как огонь. Низкий шлем с собранной из квадратных пластинок бармицей защищал голову и часть лица, оставляя свободными лишь глаза и нос. За ним два воина-человека. Один в белой частью закрытой накидкой кирасе, с широкими пластинчатыми наплечниками и в глухом шлеме похожем на ведро. Второй в черной откованной узкими, стоящими внахлест полосами броне. Связанные ремешками узкие полоски металла закрывали плечи и бедра. Шлем его, круглый с широкими полями и массивным назатыльником, бросал на лицо густую тень. Последним шагал знаменосец в обычной кольчуге, удерживая в руках древко со стягом ордена.
- Вызывают на переговоры, Ваша Светлость. Выслать глашатая?
Граф внимательно всмотрелся в фигуру в золотой броне.
- Нет – отойдя от парапета, граф ступил на лестницу, спускаясь с башни к воротам – Трубите ответ, я сам выйду.
- Ваша Светлость? – на лице Саида проступило удивление
- Со мной пойдет Корин.
- Броню его Светлости – крикнул было Саид, но граф оборвал его.
- Не надо Саид. Долго это, да и ни к чему.
- Ваша Светлость!! – верный воин едва не задохнулся от возмущения. Где ж видано идти без брони, с одним кметем на разговор непонятно с кем. – Дозвольте вместо Корина пойти!
- Нет, Саид – граф жестом приказал открыть ворота. Двое мужиков налегли на блоки и створки медленно открылись – Мне ты нужен здесь.
Озрик и Корин, несший графский штандарт выехали вперед к застывшим в десятке саженей воинам Ордена.
- Во имя Силы Гор и Храма светлого и милосердного мир вам! – густым, глубоким басом поприветствовал Озрика гном в золоченной броне.
- Именем Лесного Отца и милостью Великого Духа мир вам! – ответил граф, внимательно глядя на гнома, узнавая почти не изменившиеся черты лица под низким шлемом – Кто вы воины и что ищите в моих владениях бронно и оружно?
- Клянусь Молотом и Горном, мы пришли с миром! – ответил гном снимая шлем и поднимая обе руки ладонями вперед в знак мирных намерений – Мы воины Ордена Храма. Возвращаемся из похода за море в земли диких кочевников веры истинной не признающих, в обитель Ордена, что на южной оконечности кряжа, в окрестностях славного Дагора расположена.