‹1945›
* * *
И. С. Тихонову
Я ввергнут в жизнь, в волненья, в страсти,
В огонь, и в воду, и в цветы,
В твои, двадцатый век, ненастья,
В твои заботы и труды,
В клубок твоих противоречий,
В слепящий солнечный клубок,
В твои парады, встречи, речи,
В твой страшный атомный рывок,
В ночную пляску тьмы и света,
И все ж подвластен нам твой бег:
Земля — корабль, а не комета.
Я твой матрос, двадцатый век.
‹1956›
РОССИЯ
Века считали:
Россия — дали,
Россия — синь,
Россия — сани,
Поля с лесами,
Россия — стынь,
Россия — косность,
Солома в космах,
Россия — сон,
Россия — стон,
Кандальный звон,
Церквей трезвон…
Да, той России
Мы все касались.
От той России
Мы отказались,
От сна и лени,
Пути впотьмах.
Россия — Ленин!
Октябрьский взмах!
Россия — Ленин!
В делах, в умах!
Мы строить стали
Россию стали!
Россию троек —
В Россию строек!
В снега, в морозы —
Лучами брызнь!
Россия — росы!
Россия — розы!
Россия — жизнь!
Народов гордость,
Эпохи зрелость,
Россия — скорость!
Россия — смелость!
Не ООН, не косность,
Не край телег —
Россия- Космос!
Россия — Век!
‹1961›
* * *
Я начал бурно жизнь,
как в наступленье.
О, сколько страсти
отдано годам!
Исключено
любое отступленье.
банкротству
не отдам.
Я эту жизнь
не дам на осмеянье —
Ни прожитых
и ни грядущих дней,
И, принимая
с вечностью слиянье,
Я, как с любимой,
распрощаюсь с ней.
‹1974›
РЕВАЗ МАРГИАНИ{54}
(Род. в 1916 г.)
С грузинского
КУДА Я НИ ПОЙДУ
Повсюду узнаю отчизны ветерок.
Не сразу отличу, но рано или поздно
На небесах собратьев, когда наступит срок,
Я начинаю находить родные звезды.
К товарищам по жизни испытываю любовь,
Гляжу на малышей — близки невыразимо.
Хожу я по земле, всем руки жать готов,
Хожу я по земле с улыбкою грузина.
Друзья мои везде, а там — друзья друзей,
Все понимают речь грузинскую повсюду.
Мать друга называю матерью своей,
Любовью к ней я жить на свете буду.
И где бы ни был я, куда я ни пойду,
Морозна ли земля или жарой палима,
Везде со мной отчизна, сияет на виду,
Она от вечных звезд неотделима.
Песнь братства потому мне наполняет грудь,
И в силах я воспеть красу чужого края.
Я говорю ему: «Благословенен будь!»,
Чтобы и он расцвел, как Грузия родная.
Куда я ни пойду, в моей душе всегда —
Моя земля, и солнце,
И звезды слюдяные,
И если бы я Грузию так не любил, тогда
Как мог бы полюбить края иные!
СОЛЬ
В стихах моих, быть может, мало соли?
Нет соли там — в Сванетии родной.
А вдруг стихи ни в радости, ни в боли
Не всколыхнут соленою волной?
В стихах моих, быть может, соли мало,
Я костью слаб и не могу расти?
Сванетия родная отдавала
Всегда мне соль последнюю в горсти.
Не знаю. Может быть. Такое горе,
А может, соль, не каждому видна,
Потом в моих стихах проступит вскоре?
Сомнений ночь горька и солона.
Виной происхожденье мое, что ли?
Сванетия! Я у нее в долгу,
Не может быть, чтобы меня без соли
Отправила —
Поверить не могу!
За тридевять земель, пойду, запомни,
За тридевять морей —
В любом краю добуду соль,
Насыплю на ладони,
Чтоб Грузию обрадовать свою.
* * *
Светает! И встал над горами туман,
Туман над долинами лег,
Тянется в небе белесая тьма,
Над нею — гранита отрог,
И слышится песня, и песне той дан
Границей небесный порог.
Я слышу: вершина Тетнульда гудит,
Где сказочной Дали приют,
Снопами лучей, всей их связкой горит
Природы незыблемый труд.
Сумрак облака локоном Дали развит,
И «Лилео» ветры поют.
Я вижу: в отчизне восходит рассвет,
А горы в седых облаках,
И от солнца на льду капель радужный свет,
Как родинок блеск на щеках.
Чешуею ингурской форели в ответ
Лед сверкает в несчетных тонах.
Светает! И слышатся звуки трубы:
Спасем тебя, родина-мать!
В бой готовятся гор ледяные столпы,
С героями в бой выступать.
Уж светает! Привет вам, герои борьбы,
Привет, гранитная рать!
Светает! С вершин уползает туман,
Гром утра долиною лег,
В небе тает седых облаков караван,
Светлеет скалистый отрог,
И слышится песня, и песне той дан
Границей небесный порог.