— Ух! Ох! Уух! — Он полностью оторвал ногу и поднял ее, чтобы остальные могли видеть. — Посмотрите! — крикнул он. — Мне оттяпали чертову ногу!

— Герберт, ты можешь идти? — спросил Бёртон.

— Да-а, но не слишком хорошо. Но это же не самое важное, верно?

— А что самое важное? — спросил Суинбёрн, лежавший недалеко.

— То, что моя чертова нога оторвана, парень!

— Я уверен, что Брюнель мгновенно исправит все, после того как мы вернемся в Англию, — ответил Суинбёрн. — Не о чем беспокоится.

— Ты ни хрена не понял. У меня нет ноги. Болит!

Бёртон, который уже выбрал укрытия впереди, прокричал указания.

Они побежали.

Герберт Спенсер ковылял за ними, упираясь культей в твердую землю. Копье ударило его в бедро и осталось торчать.

— Ой! — крикнул он, выдернул его и отбросил в сторону.

Еще одно звякнуло о голову.

— Дьявол вас всех побери!

Наконец он добрался до навеса в стене ущелья, упал под него и лежал, стоная.

— Герберт, — окликнул его Суинбёрн. — В тысячный раз: все в твоем разуме! Ты не можешь ощущать боль!

— Готовы? — спросил Бёртон.

— Минутку! — крикнул Траунс. Наконечник копья прочертил кровавую полосу по его бедру. Он оторвал один из рукавов и замотал рану. — Готов!

Еще один сумасшедший бросок, еще множество копий — хотя уже меньше — и они нырнули за наклонную плиту, не получив новых ран.

— Наверно они украли копья во всех деревнях, через которые шли, — заметил Суинбёрн. — Или у них есть с собой переносная фабрика.

Внезапно послышался отчаянный крик, и недалеко от них на дно ущелья упало тело белого человек со светлыми волосами и голубыми глазами. Из его груди торчала стрела с красно-черным опереньем.

Потом еще один крик, еще и еще.

— На них напали! — воскликнул Бёртон.

— Кто? — спросил Суинбёрн.

— Нет времени на размышления! Вперед!

Они выбежали из укрытия — королевский агент поддерживал Траунса, Суинбёрн помогал Спенсеру — и поспешили по расселине, оставив сражающихся пруссаков позади.

Через две мили начался резкий подъем, идти стало тяжело. 

Живот Бёртона громко урчал, с кончика носа капал пот.

Он попытался вспомнить, что чувствовал, когда сидел в своем старом кресле у горящего камина на Монтегю-плейс.

— Мы близко, босс, — объявил Спенсер. — Я чувствую присутствие Глаза.

Группа продолжала идти по расселине. К полудню стены разошлись, и они вышли на низкую вершину. Внезапно похолодало, они замерзли. Сзади остались низкие горы и холмы; по обе стороны от них длинные кряжи бежали к острым снежным пикам, вздымавшимся вдали; впереди длинная, потрепанная временем плита резко шла вниз и раскалывалась, образуя второе ущелье.

Они начали опасный спуск по неровной земле, усеянной скользкими сланцевидными камнями, которые вырывались из-под ног и с грохотом уносились вниз.

Наконец они добрались до трещины в плите и вошли в нее. Вокруг них сгустилась темнота. Слева и справа вверх поднимались высокие каменные стены; небо казалось тонкой голубой линией.

Бёртон порылся в мешке и вынул масляную лампу. Стекло было разбито, но лампа еще работала. Чиркнув спичкой, он зажег фитиль и пошел вперед, освещая неровное, все в трещинах дно ущелья.

— Чудно! — пробормотал Суинбёрн. — Нет эха!

И точно: их шаги и голоса, стоны и скрипы далеких камней, все тонуло в давящей тишине. 

Чем дальше отряд уходил в темноту, тем более мрачной и сверхъестественной становилась окружавшая его атмосфера.

— Если Спик пришел сюда, пока пруссаки пытались воткнуть в нас копья, мы должны наступать ему на пятки, — прошептал Траунс.

Бёртон сжал челюсти и кулаки.

Узкая полоска неба была настолько далеко, что, казалось, они идут в полном мраке. Бёртон поднял лампу. Она осветила людей, одетых только в набедренные повязки и ожерелья из человеческих костей, стоявших у стен с каждой стороны. Их лица покрывала сеть шрамов, поэтому кожа напоминала чешую рептилий; они держали луки, на тетивах которых лежали стрелы с красно-черным опереньем, и их глаза глядели на Герберта Спенсера.

— Сколько? — прошипел Суинбёрн.

— Трудно сказать, — ответил Бёртон. — Много. Чвези. Именно они напали на пруссаков.

— Похоже они зырят только на меня, — сказал Спенсер.

— Ничего удивительного, — ответил Суинбёрн. — Со всеми эти царапинами и выбоинами, ты еще то зрелище.

— Спасибо на добром слове, парень. Но дело не в этом. Кажись, они чувствуют алмазы в моей башке.

— Они сомкнулись за нами, — предупредил Траунс.

— Но оставили свободным дорогу вперед, — заметил Суинбёрн. — Похоже, они сопровождают нас. Или гонят нас, как баранов?

— К Глазу? — спросил Бёртон.

— В том направлении, босс, — подтвердил Спенсер. — Очень сильные эманации.

— Тогда я разрешаю им проводить нас.

Королевский агент продолжал идти по узкой тропе, Суинбёрн, Траунс и Спенсер — за ним. Чвези неподвижно стояли в мрачном молчании, пока британцы не проходили мимо; потом шли вслед.

Солнце никогда не касалось воздуха в ущелье, и он становился все холоднее и холоднее; дыхание облачком повисло перед их лицами. Ослепительно белый снег, лежавший по сторонам ущелья, отражал свет лампы Бёртона; на стенах сверкал лед.

— Это линия разрыва, — сказал Суинбёрн. — Мы взобрались по ней по ту сторону горы, и сейчас по ней же спускаемся. Как если бы весь пик раскололи посредине. Какая невообразимая энергия могла вызвать такое?

— Только не вулканическая, — рассеянно заметил Бёртон. — Это метаморфическая порода. Отсюда ты можешь видеть, как подземное давление вытолкнуло плиту вверх. — Он нахмурился и посмотрел вверх, на тонкую полоску голубого неба. — Однако ты прав, Алджи. Здесь поработала очень могучая геологическая сила!

Спустя полмили трещина внезапно расширилась, и они оказались на широкой чашевидной арене, освещенной солнцем; воздух резко потеплел.

— Смотрите! — тихо сказал Траунс и указал вперед.

Высокую стену впереди рассекала большая трещина; дорога уходила туда, но вход в нее преграждали молчаливые чвези. Бёртон оглянулся. Чвези окружили их плотным кольцом.

— Пещера там, — объявил Спенсер. Он указал направо, на дыру в кольце воинов, где тень от камня скрывала еще более темный путь внутрь.

— Бомбей сказал, что храм находится под землей и туда ведет путь через пещеру, — сказал Бёртон. — Видимо наш эскорт хочет, чтобы мы спустились туда.

Исследователь осторожно подошел к отверстию, просунул внутрь лампу и осветил глубокую пещеру, в задней стене которой он увидел узкий проход.

— Вперед, — сказал он и махнул рукой остальным. Те прошли мимо него, и он последовал за ним, подошел к отверстию в задней стене и обернулся, поглядев на чвези. Однако воины внутрь не вошли.

Опять повернувшись, он внимательно оглядел гладкий каменный проход.

— Подождите, — сказал он. Его друзья остановились, и он протиснулся мимо них, став во главе колонны.

Потом они пошли вперед по извилистому тоннелю, спускавшемуся вниз и поворачивавшему то налево, то направо. 

Никаких звуков преследования.

Вскоре Бёртон почувствовал нечто странное. Он приказал остановиться и задул лампу. И тут же они увидели слабое синеватое свечение.

— Что это? — прошептал Суинбёрн.

— Судя по всему какой-то вид фосфоресцирующей плесени или лишайника. Дальше пойдем без лампы. Глаза привыкнут.

Проход стал более крутым, и они шли осторожно, выверяя каждый шаг. Светящейся плесени становилось все больше, пока она не покрыла все стены, освещая тропу странным потусторонним светом.

Коридор резко повернул налево и устремился вниз под очень крутым углом. Они шли, поскальзываясь и спотыкаясь, пока не вынуждены были двигаться быстрее, чем хотели. Почти бегом они спустились на самый нижний уровень и оказались на полу фантастической пещеры — большого сводчатого грота — настолько наполненного синим светом, что была отчетливо видна любая деталь.

Они ахнули, потрясенные великолепной картиной.