Полковник беспомощно развел руками и уже в который раз, я это заметила, окинул меня недоверчивым взглядом.

Не ошиблась. Он долго мялся и наконец решился:

— Мне хотелось бы самому взглянуть на ваших пленников.

— Это исключено, — возразила я.

— Почему? — искренне удивился офицер.

— Да прежде всего потому, что никто не имеет права их лицезреть и с ними разговаривать до того, как мы их сдадим под охрану спецслужбы. Их ждут в Москве, и промедление с вылетом может дорого обойтись всем нам.

— Вы что, мне угрожаете? — обиделся полковник.

— Ни в коем случае. А чтобы вы удостоверились, насколько мне важно улететь именно сейчас, я вас соединю с начальником спецуправления службы безопасности.

Полковник снисходительно улыбнулся и милостиво разрешил мне позвонить по телефону.

Не долго думая, набрала домашний номер генерала Рожкова. Когда он взял трубку, я одним махом, не давая ему вставить слово, выпалила короткую очередь, мол, возвращаюсь из командировки с двумя приятелями, но начальник гарнизона колеблется, отправлять меня или нет.

— Передайте ему трубку, — деловито ответил Виктор Николаевич.

— Генерал Рожков у аппарата и просит вас выслушать его, — сказала я.

Полковник, все еще не вполне уверенный, что я есть та самая, о которой говорится в только что прочитанных документах и у которой целых два опаснейших субъекта состоят в пленниках, взял у меня трубку и отрекомендовался по — военному:

— Слушаю, начальник гарнизона полковник Щербаков.

По мере «слушания» лицо полковника багровело. В заключение он повторил несколько раз «есть» и «будет сделано», «бортовой номер самолета, на котором она летит, 1247», а затем, схватив фуражку, кинулся в дверь, оставив меня в полном недоумении.

Истекали последние минуты того часа, когда «транспортник» должен подняться в воздух. Не знаю, о чем говорил офицеру генерал Рожков, но поспешность, с которой начальник гарнизона выбежал из кабинета, вселяла надежду, что он это сделал в моих интересах. Действительно, скоро он вернулся, и не один, а с двумя майорами.

— Эти офицеры будут вас сопровождать до Москвы и помогут довезти ваших задержанных. Самолет ожидает вас, счастливого пути. — Полковник был сама любезность и даже распорядился, чтобы на всех пятерых был доставлен горячий ужин.

На прощание он спросил, может ли еще чем-нибудь помочь. Я воспользовалась его предложением и попросила оказать содействие еще одному нашему сотруднику. Его жена оказалась в заложниках у чеченцев. Сейчас он вместе с одним старшим лейтенантом готовится освободить ее. Хорошо бы дать им в поддержку бронетранспортер с вооруженными солдатами.

— Сделаю все, что вы просите, — заверил меня полковник и попросил: — Только вы там генералу Рожкову доложите все как есть. Я много слышал о нем, мне бы не хотелось, чтобы у него сложилось обо мне неправильное представление.

— Не беспокойтесь, расскажу о вас в самых восторженных тонах.

— Много встречал я людей из вашей спецслужбы, но такую очаровательную, смелую и отзывчивую девушку вижу впервые, — сделал мне комплимент начальник гарнизона.

Полковник дал свою машину, чтобы забрать пленников и подъехать к самолету, который был готов взлететь. Командиру корабля передали распоряжение начальника гарнизона взять на борт пятерых, и нас уже ожидал поданный трап. Командир экипажа лично проводил нас на места. Джафара и Ростислава, получивших вместо веревок и кляпов цивилизованные наручники, предоставленные начальником гарнизона, усадили под наблюдением двух молодых майоров Юрия и Саши в хвосте самолета. Врач уже не возражал против нашего присутствия. Командир поставил его в известность о приказе начальника гарнизона, и он, расположив своих раненых поближе к кабине управления, больше не обращал на нас внимания. Передав своих пленников под охрану офицеров, я обнаружила в самолете единственное мягкое кресло. В отличие от пассажирских лайнеров здесь места для сиденья были расположены в виде сплошной скамейки вдоль фюзеляжа. Измученная последними событиями, я заснула мертвым сном.

— Просыпайтесь, уже садимся, — растолкал меня Юра, один из сопровождающих офицеров. Когда я протерла глаза, он спросил: — А встречать нас будут?

— Очень на это надеюсь, — ответила я, вспомнив, что при разговоре с Виктором Николаевичем начальник гарнизона сообщил ему бортовой номер нашего самолета. Было бы прекрасно передать Джафара и Роста прямо в руки генерала Рожкова. Это избавило бы меня от многих хлопот и объяснений.

Однако, когда самолет замер, я не увидела в окно никого, кроме трех незнакомых мужчин в штатском. Странно, военный аэродром, а эти разгуливают в цивильных костюмах, да еще при галстуках. Не меня ли встречают? Пока не получу подтверждения, что люди от генерала Рожкова, пленников никому не отдам.

Командир и члены экипажа уже уехали на «скорой», забравшей врача и раненых офицеров.

Я вышла на спущенный из люка самолета трап. Трое подошли ко мне. Парней из спецслужбы я нюхом чую. Один из них, чуть постарше по возрасту, выступает вперед и говорит:

— У нас ордер на ваш арест. Поедете со своими спутниками вместе с нами. — И в самом деле показывает ордер и обращается к помощникам: — Поднимитесь в самолет и заберите двоих в наручниках.

Интересно, откуда у него такие сведения, неужто полковник успел сообщить? Не ожидала от него такой прыти. Зачем ему это? Хотя жажда выслужиться портит многих. Что же делать мне? Во всяком случае не отдавать за здорово живешь Джафара и Роста. А они между тем уже появились под конвоем двух майоров. Саша и Юрий стояли наверху у входа в самолет и недоуменно смотрели на меня.

— Ребята, я не могу согласиться на ваш вариант, — опомнилась я.

— А мы тебя не спрашиваем, — перешел на «ты» тот, кто предъявил ордер, и протянул руку к моей шее — за шиворот, что ли, хотел схватить?

Не привыкла я к такому обращению, перехватила руку, повернулась спиной и через правое плечо сделала небольшое нажатие. Мужик только ахнул. Ничего, будь мужчиной. Всего лишь элементарный вывих. Больно, но не опасно. Вправят, и через месячишко выйдешь на работу. Вот следующий приемчик будет посерьезней и поболезненней. Пока мужик, подвывая, хватался здоровой рукой за травмированную, я успела сделать любимый «волчок» и подсечкой сбила его с ног. Хам получил по заслугам. Ну а как поведут себя другие двое?

Считанные секунды понадобились мне, чтобы нейтрализовать моего противника. В эти секунды его помощники находились в настоящем столбняке. Видно, не ожидали от меня такой резвости. Они распределили свои роли таким образом, что один шел впереди, за ним Джафар и Рост. Второй замыкал шествие. Этот второй опомнился раньше, выхватил пистолет и завопил:

— Ни с места, пристрелю как собаку! Спохватился и первый. Он сунул руку за пояс, но тут же получил удар ногой по коленке и, когда, хватаясь за поручни, падал на землю, наткнулся физиономией на мой кулак.

Майоры даром времени не теряли. Как только увидели, что замыкающий шествие выхватил пистолет и направил его на меня, вышибли у него оружие и скрутили ему руки его же брючным ремнем.

— Спасибо, ребята, за помощь, — поблагодарила я офицеров, — а теперь внесите всех этих героев в самолет. Командиру экипажа передайте, что они направляются в Грозный по приказу начальника гарнизона. Когда прилетите, скажите полковнику, что это подарок от меня.

Джафар и Рост так и остались стоять на трапе, не проронив ни единого звука. Придется отправить их обратно в самолет, пока не достану какой-нибудь транспорт.

И тут показался полуавтобус типа «тойота». Этого еще не хватало! Надо приготовиться к любой неожиданности. Попросила моих сопровождающих забрать пленников. Джафар, а за ним и Рост попытались упираться. Тащить их не так-то просто. «Тойота» подкатила к самолету, открылась широкая дверца. Я бросилась навстречу и оказалась в крепких объятиях Виктора Николаевича Рожкова.