Гром аплодисментов перебил Имеретинского, и если бы не энергия Аракчеева, он еще не скоро получил бы возможность окончить доклад.

— Зеркало, — продолжал оратор, — по проекту состоит из прочной рамы, покрытой легкой сеткой, на которую, в свою очередь, будут натянуты тончайшие полированные листы, — все это из свинцового и ванадийного максвеллия. Как я уже говорил, аппарат, в виду ценности материала, обойдется весьма дорого. Но я упустил из виду при составлении сметы еще одно обстоятельство: аппарат надо поднять в верхние слои атмосферы. Для этого придется или поставить его на вершину какой-нибудь горы, или прибегнуть к воздушным шарам. Такое осложнение потребует больших денежных расходов, и в общем на все предприятие понадобится от 200 до 300 тысяч рублей. Для разработки проекта и для ведения работ, мне кажется, необходимо выбрать комиссию из сведущих людей, которых среди присутствующих найдется не мало. Кроме того, остаются еще два вопроса, которые мы можем разрешить на общем собрании: сколько человек и кто именно примут участие в экспедиции и на какую планету они отправятся. Заканчиваю свой доклад просьбой указать замеченные в нем г.г. членами клуба недочеты и ошибки.

Имеретинский сошел с кафедры.

После этого, достаточно пошумев и поволновавшись, прогрессисты, следуя предложению Имеретинского, выбрали строительную комиссию и дали ей кое-какие общие указания.

Горячие прения вызвал вопрос о числе членов экспедиции. Самые увлекающиеся ораторы стояли за возможно большее количество, даже до ста человек; более благоразумные ограничивались 3–5, а Штернцеллер и еще несколько единомышленников осторожного астронома говорили, что достаточно одного или двух. Наконец, остановились на трех, как предполагалось в докладе.

В двенадцать часов, за поздним временем, собрание было закрыто, а следующее назначено на пятнадцатое декабря; на нем предстояло избрать, во-первых, тех счастливцев, которые первые покинут тесные уголки Земли с тем, чтобы насладиться красотой и разнообразием безграничной Вселенной с неведомыми мирами; а, во-вторых, планету, которую прежде всего посетит экспедиция. Большинство астрономов, членов клуба «Наука и Прогресс», готовили по последнему вопросу доклады, чем и объясняется пятидневный перерыв между первым и вторым экстренными собраниями.

Луна или Ганимед? Венера или Марс?

Этими вопросами интересовался весь мир в декабре 19.. года. К партиям политическим присоединились астрономические. Больше всего приверженцев находили ближайшие соседи Земли — Луна, Венера и Марс. У Меркурия, Юпитера, Урана и Нептуна их не оказалось вовсе. Ганимед и Титан, главные спутники Юпитера и Сатурна, были в очевидном меньшинстве.

На чьей стороне была правда в возникшем споре, могли показать только будущие исследования, а пока каждый из противников приводил свои веские аргументы.

Петербург и Москва, как всегда, оказались в разных лагерях. Обсерватории первого города, с Пулковской во главе, стояли за Венеру. Московские астрономы, к мнению которых присоединился Нижегородский Кружок, — за Марс. Вот, что можно было прочесть по этому поводу в «Известиях Русского Астрономического Общества» (изд. в СПБ.):

«Наши московские коллеги представляют себе Венеру чем-то в роде средневекового ада; там будто бы грозы и бури сменяются землетрясениями и извержениями, спокойствия же никогда не бывает. Они предпочитают Марс, эту почти мертвую планету, прекрасной, молодой Венере. Марс, на котором атмосфера настолько разрежена, что не годится для дыхания, средняя температура которого около минуса 73°, и где угольная кислота играет роль нашего снега! Правда, многие астрономы с этим не согласны и утверждают, что моря Марса состоят из воды, а полярные пятна образованы снегом, который весной тает, а не угольной кислотой, как предполагаем мы. Как бы то ни было, на Марсе гораздо холоднее, чем на Земле, воздуха и воды там меньше, — словом это состарившаяся и одряхлевшая планета, совершенно не подходящая для жизни человека.

Но, лучше оставим его и обратимся к юной и полной жизни Венере. Рассмотрим объективно, что мы знаем про нее и какие, на основании этих сведений, можно сделать заключения.

Венера принадлежит к числу нижних планет, то есть она ближе к Солнцу, чем Земля; именно, она удалена от него на 108 миллионов километров. Принимая во внимание эксцентриситет (вытянутость) орбиты, мы получим длину пути, который она пробегает вокруг Солнца в 224,7 дня, равную 674 миллионам кил. Произведя деление, мы увидим, что скорость ее равна 34,7 кил. в секунду, то есть больше Земли на 5,7 килом. Главнейшим отличием Венеры от Земли является значительный наклон ее экватора к плоскости орбиты: между тем как земной экватор наклонен на 23 ½°, экватор нашей соседки наклонен на 55°. Это обстоятельство должно делать климатические пояса описываемой планеты чрезвычайно резкими, — если только какие-нибудь другие причины не смягчают разницу времен года. Кроме того, положение оси известно далеко не точно. Может быть, и даже весьма вероятно, что будущие исследования покажут совсем другое. 55° — это только предположение. Никто не видел, как следует, вращения планеты и поэтому не знает, как проходит ее ось.

Изучение Венеры сделало успехи только в новое время, что объясняется его необыкновенной трудностью по сравнению, например, с Марсом. Действительно, последний удобнее всего наблюдать, когда его полушарие, обращенное к нам, целиком освещено. Это бывает тогда, когда Земля находится между Марсом и Солнцем (так называемое противостояние Марса). В это же время планета в ближайшем от нас расстоянии и видна всю ночь. Такие благоприятные условия дали возможность подробно изучить Марс, и мы об нем знаем гораздо больше, чем обо всех других небесных телах, кроме Луны. Совсем иначе обстоит дело с Венерой. Правда, она подходит к нам значительно ближе Марса (Венера на 41,5 мил. кил., Марс на 57 мил. кил.), но в это время находится между Землей и Солнцем. Поэтому к нам она обращена темной стороной, и никакие наблюдения над планетой невозможны. Когда же диск Венеры весь освещен, то планета находится от нас дальше всего, уходя по ту сторону Солнца и утопая в его лучах. Остаются положения, при которых она нам видна лучше всего, так называемые элонгации. Но в это время от Земли ее отделяет 103 миллиона километров (вдвое больше Марса в противостояниях) и освещена только половина видимого полушария. Вот причины, препятствующие изучению Венеры, несмотря на ее близость к Земле. Густая облачная атмосфера еще увеличивает затруднения, скрывая большею частью за своим покровом подробности ее поверхности.

Остается, например, не выясненным такой кардинальный вопрос, как время обращения Венеры вокруг оси. Вопрос этот имеет свою вековую историю. Первый, определивший длину суток Венеры в 23–24 часа, был Кассини, астроном XVII века; затем, уже в следующем веке продолжительность их была увеличена до 24 дней, но это мнение удержалось недолго, ученые все больше и больше склонялись к 23 с минутами часам. Но вот, во второй половине прошлого XIX века появились новые наблюдения знаменитого Скиапарелли, согласно которым периоды обращения Венеры вокруг оси и вокруг Солнца совпадают, то есть равны 224,7 дня. Если это так, то планета обращена к Солнцу всегда одной и той же стороной, как Луна к Земле.

В таком случае физические условия Венеры совершенно отличны от земных, потому что на полушарии ее, обращенном к Солнцу, должна господствовать чрезвычайно высокая температура, а на противоположном — страшный холод. Но как же объяснить облачность атмосферы Венеры, наблюдаемую на освещенной стороне? Ведь тогда вся влага должна бы была очень быстро перенестись на темную сторону и там замерзнуть, после чего полушарие, обращенное к Солнцу, превратилось бы в раскаленную, безжизненную пустыню. Наблюдения Скиапарелли были, очевидно, ошибочны, и большинство современных астрономов думает именно так и склоняется к 23–24 часам. Самый решительный удар гипотезе Скиапарелли нанес наш соотечественник Белопольский в Пулкове; он вывел из данных спектрального анализа, что Венера вращается довольно быстро, и сутки ее близки к нашим.