– Скорее, мой аристократический здравый смысл искренне озабочен безопасностью твоей плебейской жизни, – тем же тоном отозвался Мишель, изучая её профиль, озаряемый последними лучами заходящего солнца.

– Как вам будет угодно! – Александра пожала плечами. – Только мне-то терять нечего, Гордеев так или иначе выйдет на меня, когда они поймут, кто и для чего украл дело у Воробьёва со стола. А Юлия Николаевна была для меня… чем-то большим, чем просто знакомая, чем просто пациентка… и я её никогда не забуду! И раз уж я так и так собиралась ехать в городок на выходных, заеду-ка я, пожалуй, к Рихтеру сама! На что мне ваше участие? Я-то справлюсь без вас, это вы без меня – вряд ли, но, собственно, какое мне до этого дело? Тем более, без вашего царственного присутствия разговорить Максима Стефановича будет куда проще. Да-да, и не надо на меня так смотреть! Я не Ксения Андреевна, так что эти леденящие душу взгляды приберегите для неё, на меня они не действуют!

– Ты меня шантажируешь, – сказал Мишель, решив не обижаться на последнюю фразу.

– О-о, в последнее время это моё хобби – шантажировать влиятельных князей! – не стала спросить Александра. И улыбнулась ему обворожительно. – Ну так что? По рукам?

– Как бы нам потом об этом не пожалеть, – снова не сдался Мишель.

– Вам-то что жалеть? Вы в любом случае останетесь в выигрыше! А если меня убьют – вам же лучше, одним претендентом на наследство меньше! Вы же в курсе, что он собрался нас усыновлять? Насколько я знаю, это сделает нас с братом наследниками всего его состояния. Ужасно, если хотите знать моё мнение!

"Она считает меня настолько циничным? Насколько неблагодарным? – задумался Мишель. – Хотя, чего ещё я ожидал? С моим-то замечательным поведением!"

– Зачем тебе во всё это ввязываться? – кажется, это был его последний аргумент.

– Зачем? Вы ещё спрашиваете? Я могу привести тысячи причин! – повернувшись к нему, Александра принялась загибать пальцы. – Первая: Юлия Николаевна. Я бесконечно восхищалась этой женщиной и бесконечно жалела её с тех пор, как узнала, что моя мать и Иван Кириллович… в общем, я не хочу, чтобы её убийство сошло с рук тому, кто это сделал! Вторая причина: Гордеев, ваш отец. Я ненавижу его, чёрт возьми, вы бы только знали, как я его ненавижу! И если Юлию Николаевну убил он – я хочу, чтобы он получил по заслугам. Если же нет – я так или иначе хочу знать, какую роль сыграл он в её убийстве и почему так отчаянно пытается скрыть его от общественности. Третья причина: моя мать. Моя бедная глупая мамочка, совершенно не умеющая разбираться в людях, судящая их исключительно по толщине их кошелька! Я не хочу, чтобы она связывала свою судьбу с вашим отцом, и неважно, он ли убил Юлию Николаевну или же нет. Но если это был он, я не хочу их свадьбы вдвойне! Четвёртая причина: мой маленький Сеня, искренне привязавшийся к этому ничтожеству. Я не хочу, чтобы мой брат страдал, потому что люблю его больше всего на свете! А что выйдет из этой свадьбы – это большой вопрос, и одному Богу известно, как оно всё повернётся. Недостаточно аргументов?

Убедительно.

Но Мишель всё равно колебался. И поняв это по его лицу, Саша очаровательно улыбнулась и сказала:

– Ничего страшного, ваше величество. Я вовсе не склоняю вас к сотрудничеству! Я всё сделаю сама. Если интересно, чем закончится наш разговор – вы знаете, где меня искать. Так и быть, расскажу всё без утайки, из сестринской любви, ха!

"И ведь она поедет к нему, – подумал Мишель, наблюдая непоколебимую решительность в её глазах. – Со мной или без меня – но поедет, чёрт бы побрал её упрямство!"

Так как последний разумный аргумент был исчерпан, он решил, что продолжать спор бессмысленно. И спросил:

– Во сколько за тобой заехать?

Это прозвучало настолько неожиданно, что Александра не поверила своим ушам.

– Что?

– Во сколько за тобой заехать завтра? – повторил Мишель, решив конкретизировать.

– Ох, Господи! – вырвалось у Александры, когда она поняла, что не ослышалась вначале. Она поспешила встать из своего кресла и в протестующем жесте взмахнула руками. – Нет-нет, ваше величество, не стоит, право! Не утруждайтесь, я приеду сама. Предлагаю встретиться на вокзале, под часами, в половине шестого. Не слишком рано для вашей изнеженной аристократичной натуры?

Это был явный перебор, учитывая то, что последний год Мишель провёл в окопах и явно не баловал себя сладким сном до обеда, но Саша, увы, никак не смогла сдержаться. Он, однако, не обиделся, а лишь спросил недоумённо:

– Ты предлагаешь ехать на поезде?

– А вы собирались своим ходом? Поезда – недостаточно аристократично для вашего величества? Можно и так, чтобы не заставлять вашу царственную персону находиться в одном вагоне с жалкими низшими сословиями, но тогда придётся выехать как минимум на два часа раньше! Поездом же гораздо быстрее и удобнее, и что важно – от вокзала до дома нашего дорогого Максима Стефановича пять минут ходьбы, а от московского тракта ехать придётся через весь город. Хотя откуда вам всё это знать, вы же по эту сторону реки никогда и не бывали!

– Разве пригородное сообщение не отменили из-за войны? – спросил Мишель, в очередной раз проигнорировав её попытку поссориться.

– Отменили всё, кроме шестичасового экспресса, – кивнула Александра. – На нём Викентий Иннокентьевич постоянно ездил, поэтому я знаю. Ходит строго по расписанию, всего полтора часа пути, и мы на месте. А вот на обратную дорогу придётся брать экипаж, в сторону Москвы железной дорогой мы не уедем точно, те поезда не ходят ещё с сентября месяца.

– В имении возьмём, – сказал Мишель. Александра посмотрела на него с улыбкой и спросила весело:

– Ваше величество, ну что бы вы без меня делали, скажите на милость?

– Ума не приложу! – он тоже улыбнулся в ответ, и от его улыбки Сашино сердечко снова заколотилось чаще.

– Вполне сойдёт за "спасибо", – сказала она и, памятуя о дне их знакомства, сделала красивый реверанс, поклонившись так изысканно, что позавидовала бы сама Ксения. – В таком случае, до завтра, ваше величество! Ах да, чуть было не забыла: кто такой Кройтор? Человек, нашедший тело… кто он?

– Управляющий, правая рука моей матери, – ответил Мишель. – А что?

– Я бы на вашем месте всерьёз занялась его поисками. Той ночью ваш отец говорил не только с Воробьёвым – он приказал своему Георгию любой ценой найти Кройтора и принести его голову.

– На его счёт не волнуйся, его уже нашёл я, и теперь он в безопасности. Но всё равно хорошо, что предупредила. Кстати, у меня к тебе встречный вопрос: насколько я разбираюсь в полицейских отчётах, в деле кое-чего не хватает. Показания свидетеля, фотографии с места преступления – это всё хорошо, но главный документ, заключение эксперта, где он?

– У меня, – спокойно ответила Александра, глядя прямо в его глаза. Мишель склонил голову на плечо, внимательно наблюдая за ней.

– Зачем он тебе?

– Затем, что без него, как вы совершенно правильно сказали, дело не будет полноценным! А второго такого вам уже точно никто не напишет. Простите, ваше величество, но мне, увы, недостаточно вашего честного слова, которого вы, посмею напомнить, так мне и не дали. Мне нужны гарантии. Какие-никакие, но гарантии того, что вы попросту не выставите меня за дверь после того, как я отдам вам все бумаги.

– По-твоему, я на такое способен? – теперь уже Мишель обиделся. Чертовски неприятно было то, что она считала его таким негодяем.

– А вот этого я не знаю! Но, как я уже и говорила, яблоко от яблони, ваше величество… Вы-то без лишних колебаний принялись судить обо мне по моей матери, так что же мешает мне судить о вас по вашему отцу?

Такой ответ заставил Мишеля улыбнуться.

– Что ж, это разумно, – он улыбнулся и протянул руку. – Поэтому, раз уж мы с тобой стали невольными союзниками, предлагаю временное перемирие.

Временное, с усмешкой подумала Александра, глядя на его протянутую ладонь. Разумеется, временное! А чего она ожидала? Что он неожиданно осознает, что она вовсе не такая же продажная, как её мать, что у неё есть совесть, честь и чувство собственного достоинства? И что он с восхищением скажет ей: "Прости, Саша, я в тебе ошибся!", а потом падёт на колени и будет вымаливать прощения? Такое и представить-то нельзя!