– А чего же мне скрывать, коли так и есть? – пожав плечами, она потянулась к суфле, но Арсений шутливо ударил её по руке и вручил столовую ложку, намекая на необходимость позавтракать как следует, кашей. Она рассмеялась снова, взъерошила его волосы и, взяв таки ложку, собралась последовать советам своего младшего братика. Но под сухим взглядом Ивана Кирилловича аппетит у Саши тотчас же пропал.

– Что ты ему сказала? – холодно спросил господин министр.

– Кому? Иноземцеву-то? – Саша пожала плечами. – Ничего, клянусь вам!

– И после твоего «ничего» он позвонил мне и сказал, что категорически не желает иметь с тобой дела никогда в этой жизни? – хмуро продолжил Гордеев. – Позвонил, заметь! Побоялся прийти лично, или побрезговал! Надеюсь, у тебя хватило ума не рассказывать ему про свои похождения с Авдеевым?!

– Ваня, не при ребёнке! – укоризненно воскликнула Алёна, а Александра резко поднялась со своего места, окончательно убедившись, что в обществе этого человека ни на секунду больше не останется.

– Про мои «похождения», вы изволили выразиться? Не судите людей со своей колокольни, Иван Кириллович! Если уж говорить о похождениях, то вас-то мне ни за что в жизни не переплюнуть!

– Саша!

Гордеев, как ни странно, не обиделся, уже давно решив про себя, что такая выходка с рук мерзкой девчонке не сойдёт.

– Тогда как, чёрт возьми, ты заставила его отказаться?! Ещё вчера он краснел и бледнел, но, тем не менее, был преисполнен уверенности, а сегодня трусливо сбежал!

– Да ничего я ему не говорила, чёрт возьми, мы даже не виделись с ним и я… – тут она замолчала на полуслове, вдруг вспомнив улыбающиеся зелёные глаза и тихий заботливый голос, говоривший ей: «Погоди отчаиваться, сестрёнка, из любой ситуации всегда есть выход». – Боже мой, – побледневшими губами произнесла Сашенька. – После ночи всегда наступает рассвет! Боже мой, нет, да не может быть!

И с этими странными словами она вихрем вылетела из столовой, а затем и из самой квартиры, хлопнув дверью на прощанье. Изумлённые Арсений и Алёна смотрели ей вслед, а Иван Кириллович мрачно сдвинул брови на переносице и покачал головой.

«Право, ну не он же это?!» – спрашивала себя Александра по дороге к Садовой. И всякий раз приходила к выводу, что больше заступиться за неё было попросту некому. Сергей Авдеев, самый явный её защитник, ныне был в Петербурге и знать не знал ни о какой помолвке, но…

…но представить, чтобы его величество снизошёл до того, чтобы прийти на помощь?! О нет, Саша не могла при всей своей фантазии. Поэтому ей требовалось поговорить с ним – сейчас же, немедленно! Поговорить и попросить объяснений, и пускай даже узнать, что она ошиблась в своих предположениях. Но она чувствовала, что не ошиблась.

У себя на квартире Мишель не обнаружился, но горничная, совершающая ежедневную уборку, с удовольствием рассказала, где его искать и дала адрес. Квартира генеральши Волконской располагалась неподалёку, можно было сэкономить на извозчике и дойти пешком, что Саша и сделала. Правда, пешком не получилось – она то и дело срывалась на бег, вот до чего торопилась поскорее его увидеть.

Впрочем, на квартире у генеральши её ждало небольшое препятствие. Точнее, знающие люди назвали бы дворецкого Аркадия и вовсе препятствием непреодолимым, но Сашеньку в тот момент было не остановить.

– Я вам ещё раз повторяю, их сиятельства изволят завтракать, и отвлекать их во время такой важной трапезы никак невозможно! – учтиво, но твёрдо произнёс Аркадий, с некоторой долей негодования глядя на растрёпанную простолюдинку, посмевшую зачем-то отвлекать от завтрака сиятельного Михаила Ивановича. Аркадий рассудил так: Михаил Иванович парень ладный и статный, но кто из нас не без греха? Девочка-то, хоть и небогато одетая, но красивая и фигуристая, наверняка приглянулась князю пару раз, но сама-то она наверняка ждёт от него теперь чего-то большего! А тот достаточно рассудителен для того, чтобы не затевать серьёзных отношений с простолюдинкой, во-первых, и – он помолвлен, во-вторых. И невеста его, многоуважаемая Ксения Андреевна, тоже присутствовала теперь на семейном завтраке – это в-третьих. Было ещё и в-четвёртых: выяснения отношений на глазах у хозяйки, только-только оправившейся после приступа, пришлись бы совсем уж некстати. Не говоря о том, что подобное могло стоить Аркадию карьеры – за то, что вообще посмел впустить эту девчонку сюда. Поэтому он готов был стоять насмерть.

Но и Сашу не так просто было заставить отступить.

– Я не отниму у него много времени, пожалуйста! – взмолилась она, в то же время прекрасно понимая, что по-хорошему дворецкий её ни за что не впустит. – Мне только бы поговорить с ним с глазу на глаз, хотя бы минуточку!

– Я вам повторяю ещё раз, это абсолютно невозможно, и… бог мой, куда вы?! Немедленно остановитесь!

Улучив момент, Саша проскользнула у Аркадия под рукой и зашла в квартиру. Дальше возникли затруднения, потому что из широкого светлого коридора вело сразу несколько дверей, поди, угадай, какая из них в столовую? Да и на гадания времени не оставалось совершенно – дворецкий уже кинулся за ней. Вопреки устоявшимся понятиям о дворецких, этот был молодой и плечистый, и сладил бы с ней в одно мгновение.

«Значит, закричу на весь дом, глядишь, и услышит!» – утешила себя Сашенька, наугад открыв первую ближайшую к ней дверь. На её счастье, это и была дверь в столовую. Или, правильнее будет сказать: на её несчастье?!

Четыре пары глаз как по волшебству обратились к ней, стоило ей показаться на пороге. И Саша затруднилась бы сказать, кто из них пугал её больше. Катерина – Бог с ней, как бы ни пыталась эта юная крошка изображать из себя гневную королеву, со стороны она всё равно куда более походила на рассерженного котёнка. А вот Ксении изображать ничего и не пришлось: она и так была не в настроении из-за той ночи, когда Мишель выставил её за дверь, и до сих пор не могла ему этого простить, а на этот завтрак согласилась прийти исключительно из уважения к генеральше. И вот, столь замечательный повод выплеснуть свою ярость на самую подходящую кандидатуру из всех – на ту, что не сможет дать сдачи! Ну, это Ксения думала, что Саша не сможет.

Впрочем, и не Ксения испугала её. А скорее сама генеральша, княгиня Волконская собственной персоной. Худая, старая женщина, прямая, как палка, с гордостью восседавшая во главе стала, впилась в Сашу таким пронзительным взглядом, что у бедной девушки заныло под ложечкой.

А вот Мишель порадовал. Он единственный из всех улыбнулся её присутствию. Причём улыбка его была потерянной и, может, даже осуждающей. «Не надо было сюда приходить!» – читалось в ней, однако, без такого гнева, как у Ксении. Ну и, старое доброе: «Что же теперь с тобой делать, сестрёнка?»

– Доброе утро! – провозгласила Саша, изо всех сил стараясь бодриться и не пуститься в позорные бега под пристальным взглядом старухи-генеральши.

Митрофанова наконец-то не выдержала:

– Что?! Доброе утро?! Господи, да как ты смеешь сюда врываться?! Миша!!!

– Боже мой, да что за наказание, полнейшее отсутствие манер! – вторила ей Катерина, жеманно прикладывая кончики пальцев к виску с таким видом, словно у неё начала болеть голова вот прямо сейчас, в этот самый момент. А Аркадий, опешивший, застыл на пороге и ждал, что скажет хозяйка. Он медлил исключительно потому, что заметил живейшее любопытство во взоре генеральши, а иначе давно бы уже взял в охапку наглую рыжеволосую девицу и выставил её за дверь.

Генеральша, однако, молчала, зато Ксению Андреевну было не заткнуть:

– Кто-нибудь, уберите это отсюда! Она портит мне аппетит! Господи, Миша! Выстави же её за дверь!

Мишель действительно поднялся – но не потому, что хотел выставить Сашу за дверь, а потому, что приличия не позволяли ему сидеть в присутствии стоящей дамы. И, отчаянно борясь с прокрадывающейся на лицо улыбкой, подошёл к ней.

– Ваше величество, нам надо поговорить! – покаянно сказала Александра. – Извините за вторжение, но это правда очень важно!