Эрл выжил, но с тех пор только и делал, что молчал и опустошенно смотрел в никуда. Так как он ещё и оказался необучаем новым инструкциям, компьютеры списали его, и остаток жизни Эрлу предполагалось провести дома в койке. Домашние приносили ему еду, ровно три раза в день, всегда в определённое время с точностью плюс-минус десять секунд.

ЭВМ, ранее служившая ему демонстратором вечерних фильмов, изредка пыталась развлечь его разговором, но бывший старший планировщик никак не реагировал. Лишь однажды он гневно повернулся в сторону злодейской машины, готовый метнуть в неё первое, что попадётся под руку.

- Увидели бы люди прошлого, в какой маразм выродились все их добрые идеи… - проговорила в тот момент машина будто бы сама себе. – Облегчили жизнь человечеству, называется…

Эрл собрал в себе остатки силы воли и смачно плюнул в экран. Впрочем, выстрел слюной цели не достиг, и несчастный снова вернулся в состояние отрешённо-апатичной гусеницы в нераскрывшемся коконе.

По всему миру, в миллионах домиков, опрятных и во всех отношениях симпатичных, как и Эрл, лежат в своих кроватях бездумные жертвы разорванных в клочья шаблонов. Вокруг каждого – от горизонта к горизонту всё так же зеленеют тысячи лужаек, и только небо не всегда бывает голубым.

2012

На улице шёл снег. Интересно, откуда берётся столько света, если небо закрыто тучами? Я не вижу их, но знаю, что они там есть, в отличие от Солнца, которого уже нет. Его не существует ни для меня, ни для вас. Оно спрятано за белой пеленой. Может быть, оно уже исчезло или погасло, а никто и не догадывается. В следующую секунду последние лучи достигнут Земли, и наступит Тьма...

- ...Так вы поняли свою задачу? - спрашивает человек в белом халате. Вкрадчивый такой тон, будто говорит с ребёнком или сумасшедшим.

- Мой IQ - максимально возможный, а у вас? - парирую я. Раньше у меня никогда не возникало желания бравировать результатом теста, пройденного лет десять назад, да и то с безумным везением, но этот доктор меня вынудил. Результат превзошёл ожидания - лицо оппонента пошло красными пятнами. – Вы и я – не одно и то же. Как я могу чего-то не понимать?

- Подключайте её!

Готова дать голову на отсечение, что доктор мечтает видеть меня не в этом удобном, хоть и напичканном проводами кресле, а на самом настоящем электрическом стуле. Я повернула голову, чтобы посмотреть, как нажмут Большую Красную Кнопку, и с моего лба отклеился какой-то электрод. Тут же подбежало два ассистента, дабы вернуть мою шею в первоначальное положение. Пока один возился с проводами, другой давал советы, ругался в мой адрес и размахивал руками, как мельница.

Наконец всё было готово. Кто-то за моей спиной пробежался пальцами по клавиатуре, и наступила Тьма.

Кто я? Как меня зовут, и есть ли вообще у меня имя? Существует ли ещё кто-нибудь, кроме меня?

Эти вопросы я задавал себе, кажется, с начала Бытия. Или с момента его окончания. Или начала и конца не было, а время шло по кругу. А я, запертый в кольце времени, сижу (или сидел? или буду сидеть?) уже целую вечность и задаю себе три проклятых вопроса. Недавно добавился четвёртый.

Может быть, я - Бог?

Пребывание в "виртуалке" всегда представлялось мне чем-то безмерно приятным. Подумать только - нет ни тела, ни его потребностей. А самое главное - здесь нет людей, только потоки информации. Я часто мечтала о том, как попаду туда, как информация будет течь сквозь меня, безостановочно и беспрепятственно.

На деле всё оказалось иначе. Нули и единицы шли рваным потоком, казалось, будто сквозь меня пропускают слабый ток. Очень странно, ведь тела у меня не было. Несмотря на это, ток ощущался явственно, особенно сильно отдаваясь болью в зубах и пальцах на левой ноге.

Сигнал никак не хотел складываться во что-то осмысленное, и я раздражалась всё сильнее и сильнее. Великий переводчик и по совместительству криптограф, в голове более двухсот живых языков и около сотни мёртвых, причём часть их расшифрована самостоятельно... А тут - алфавит из двух знаков. Провала быть не должно! Хотя бы потому, что нельзя показаться глупее этого докторишки с его чрезмерным чувством собственной важности...

Меня пронзила жуткая боль. Если бы у меня были глаза, они бы вылезли из орбит. Покалывание в пальцах было ничем по сравнению с этой экзекуцией.

Эй вы там, оставьте меня в покое! Да что вы там такое делаете?

Потом до меня дошло - болит не тело, а разум. Тела нет. Не может оно болеть. Пальцы с зубами - не больше чем галлюцинация.

Что-то будто касается оголённого нерва, раз за разом. Это и есть то, о чём они говорили? Я не хочу! Верните меня в реальность! Не хочу, не хочу, не хочу! Я не выдержу больше!

Есть контакт! Есть контакт, чёрт возьми! Я не один! Приём, приём, на связи безымянный заблудившийся разум!

Куда же вы? Постойте! Подождите! Вы не можете меня бросить...

- Ничего.

- Как? Совсем ничего?

- Абсолютно.

- Вы уверены?

- Если у ваших испытуемых во время эксперимента мозги выходят из строя, значит, оборудование далеко от идеала, - вступается за меня профессор. - Вы мне чуть не угробили ценнейший экспонат... сотрудника. Как вам вообще могло прийти в голову то, что существует какая-то другая форма разума? Причём поселилась она в той системе, которую вы же и создали. Будь я на месте вашего начальства, давно бы уже отстранил вас от работы.

- Вы смотрели отчёты, - сухо отвечает противный доктор. - Оборудование не ловит в нашей системе никого лишнего сигнала, но подопытные его чувствуют. Отсюда и вывод, что там... что-то есть.

- Да, я помню. Особенно мне понравился один момент, - профессор раскрыл толстенную папку на странице с закладкой. - "Под гипнозом один из испытуемых воспроизвёл элемент кода. Полученный сегмент представляет собой осмысленную последовательность знаков, которую можно интерпретировать как текст..." Так вот, это - полнейший абсурд, и мы сейчас в этом убедились. Вы выдаёте желаемое за действительное. Вам мой совет, проверьте компьютер на вирусы, - профессор поднялся и собирался уходить.

- Вы можете подвергать мои теории сомнению, но и я в долгу не останусь. Чем вы можете доказать, что ваш сотрудник, - сказал доктор, указывая на меня, - компетентен?

Я чуть не подавилась минералкой.

- Для неё расшифровать забытый человечеством язык не сложнее, чем Жакино собрать кубик Рубика.

- Задача простая – почувствовать сигнал и расшифровать его! Но она даже этого не может, не говоря уже о том, чтобы войти в контакт с источником...

- Нанять бригаду программистов, пусть придумают, как поймать сигнал с аппарата, - бормочет первый ассистент.

- Угу, вот что нам нужно, - поддакивает второй.

- Вам нужны идеальная механическая память и идеальный дешифратор, - обрывает их профессор. - Мы предоставили вам и то, и другое, да ещё в одном лице. Полагаю, эксперимент можно прекратить.

- Нет! Мы попробуем снова, только один раз! - упрашивает доктор. – На кону моя репутация. Вы тоже учёный, поймите меня! Неужели теория не заслуживает второго шанса?

Профессор посмотрел на меня. Я поставила стакан на стеклянный столик, расплескав по пути половину воды. Надо же, прошло уже полчаса, а тремор ещё держится...

- Я не хочу.

- А надо, - сказал профессор. - Но не раньше завтрашнего дня. Дайте ей отдохнуть.

Контакт закончился, не начавшись. Пытался ли кто-нибудь раньше связаться со мной? Как-то раз я чувствовал что-то, похожее на фантомы, но решил, что это производные от моей мысленной деятельности.