- Кастель-Болоньезе не просто крепость, - сказал на это Чезаре. - Она слишком велика и представляет собой ключевой форпост на границе. Я не могу позволить себе держать там большой гарнизон, а малым такую крепость не отстоишь. То же и с остальными фортами. Учитесь смотреть дальше одной победы, и вы поймете, что иногда жертвы бывают необходимы. Не будет фортов - не будет и проблем на дорогах между городами Романьи. Что же касается людей - это уже мало меня заботит.

  В моих глазах это выглядело варварством и неоправданной жестокостью, но Чезаре был и оставался неумолимым хищником - расчетливым, хладнокровным и всемогущим.

  В первых числах мая герцог Валентино поднял армию и двинулся дальше на восток, к границам Тосканы. Граф Вителли и Паоло Орсини, приближенные военачальники герцога, настаивали на нападении на Флоренцию, но Чезаре не одобрял их.

  - Это было бы не лучшее решение, - сказал он. - Вряд ли это понравится моему святейшему отцу, да и французский король будет не в восторге. Мы пока должны считаться с его мнением, так что на Флоренцию мы не пойдем.

  - Они сажают в тюрьмы честных людей! - вскричал Вителли, сверкая глазами из-под сросшихся густых бровей. - По проклятым тосканским предателям давно плачет виселица! На вашем месте, государь, я бы показал им свою силу и заставил подчиниться, а нет - так взял бы город приступом.

  - Вы заблуждаетесь, Вителлоццо. Демонстрация силы ничего не решит. Я не безумец, чтобы штурмовать этот город. Ваша злоба против Синьории известна, но я не позволю вам вершить свою личную месть моими руками.

  - Флоренция не опасна для нас, - вмешался холеный аристократ Паоло Орсини. - Это город купцов и развратников, а все военные силы ушли оттуда вместе с Медичи.

  - Я полагаю, вы хотите вернуть их? - усмехаясь, спросил Чезаре.

  - Конечно, я не сторонник нападать на город под носом у французов, но мы могли бы припугнуть флорентинцев, чтобы они знали, что их ждет в случае сопротивления папе.

  Чезаре, склонный к авантюрам, неожиданно согласился с их доводами, заявив, однако, что не позволит чинить никакого насилия на землях Тосканы, и уже на следующий день армия выступила, а во Флоренцию был выслан гонец с посланием к Синьории: герцог Валентино просил разрешения пересечь границы Тосканы. Под вечер мы разбили лагерь на берегу реки в двух милях от владений Флоренции и стали ждать ответа.

  После ужина герцог собрал у костра своих друзей и офицеров, чтобы обсудить дальнейшую стратегию, затем разговор перешел на Медичи, изгнанных из своих владений еще шесть лет назад, и герцог Орсини заметил, что преданность Флоренции была бы гарантирована, если бы Чезаре помог Медичи вернуть себе власть в городе. Вителли посетовал на излишнюю осторожность герцога Валентино, на что тот очень спокойно напомнил ему, кому именно он, Вителли, обязан своим положением.

  В самом разгаре беседы послышался шорох, и в круг света вступил человек в одежде папского гвардейца. По всему было видно, что он не солдат; запыленный плащ и сапоги говорили о том, что он только что совершил длинное путешествие. Чезаре с интересом посмотрел на него и поднялся.

  - У меня известия из Рима для вашего сиятельства, - сказал вновь прибывший, поклонившись герцогу Валентино.

  - Хорошо. Идемте со мной. - Он направился к своей палатке и бросил через плечо. - Приятного вечера, господа, возможно, я скоро присоединюсь к вам.

  Мы еще некоторое время разговаривали о судьбе Флоренции, затем речь зашла о прошлых победах Чезаре. Кто-то вспомнил историю с Катериной Риарио Сфорца, когда герцог взял ее в плен в ее крепости в Форли и увез в Рим.

  - Он хорошо потешился с ней, - заметил бородатый синьор Мальвецци, подмигнув. - Она, разумеется, немолода, но все еще чертовски хороша собой.

  - Можно подумать, вы лично присутствовали при этом, - сказал Агапито, худощавый секретарь герцога. - Не думаю, что Чезаре соблазнился бы ею.

  - Я ее видел, и скажу вам - это не женщина, а дикая кошка! У нее грудь и талия, как у богини... - Ухмыляясь, он поведал слушателям и еще кое-какие подробности, заставившие меня покраснеть. - Готов поспорить, она может распалить любого мужчину.

  - Что же Чезаре не оставил ее при себе? - поинтересовался Орсини.

  Мальвецци засмеялся.

  - Она герцогиня, а не полковая шлюха. Чезаре отвез ее в Рим и оставил под присмотром своего святейшего отца, а он тоже разбирается в женских прелестях.

  Кругом послышались одобрительные возгласы, кое-кто пошутил насчет многочисленного семейства любвеобильного папы, а Вителли добавил несколько замечаний в адрес красавицы Лукреции. Смех стал громче, непристойные шутки заставили меня улыбнуться. Мне было хорошо среди этих грубоватых людей, хотя я не чувствовал себя на равных с ними. Возможно, со временем мне и Асторе удастся стать частью их круга, заняв свое место в свите Чезаре Борджиа и купаясь в лучах его благоволения... А пока я был доволен уже и тем, что мог находиться среди них и слушать их разговоры.

  Внезапно я заметил, что Асторе исчез. За разговором я не заметил, как долго он отсутствовал, но теперь вспомнил, что он собирался отойти по нужде, и было это довольно давно. Меня охватило неясное беспокойство. Возможно, он не пожелал возвращаться и сразу ушел в палатку, чтобы дождаться меня там. Пожелав всем доброй ночи, я встал и направился к себе, чтобы проверить свою догадку. В лагере, разбитом на берегу реки, там и сям горели костры, но люди уже расходились спать. Наша палатка, поставленная вблизи от шатра Чезаре, оказалась пуста. Оставалось лишь гадать, куда мог подеваться Асторе. В любом случае, он должен был уже вернуться. Мое сердце забилось быстрее, сжимаясь от нехорошего предчувствия. Он был так юн и красив, а здесь наверняка нашлось бы немало негодяев, пожелавших поразвлечься... К счастью, он был при шпаге, и я знал, что он сумеет постоять за себя в случае чего. Выйдя из палатки, я озадаченно огляделся по сторонам.

  Куда же он мог пойти? Проходя между кострами и палатками, я внимательно смотрел по сторонам, надеясь обнаружить своего брата, но безрезультатно: Асторе как сквозь землю провалился.

  Ладно, подумал я устало. Вернусь к себе и немного подожду, он непременно скоро явится. Проходя мимо палатки герцога Валентино, я испытал невероятное искушение заглянуть внутрь, но пересилил себя и направился было дальше, как вдруг услышал знакомый голос:

  - Значит, мы вернемся в Рим?

  Я насторожил уши. Асторе! Он был в шатре герцога!

  - Да, мой мальчик. Отец требует, чтобы я немедленно возвращался.

  - А что будет с нами?

  - Вы по-прежнему мои друзья. Хотите поехать со мной?

  - О да, Чезаре...

  Наступила тишина. Я подкрался и тихонько присел у стенки шатра, стараясь не привлекать внимание проходивших мимо людей.

  - Я хочу увидеть Рим, - сказал Асторе негромко.

  - Я исполню твое желание, Асторе. Мы въедем в Рим победителями. Я сделаю так, что тебе и Оттавиано будет обеспечен достойный прием. Город дворцов и порока, вечности и славы... Ты увидишь его.

  - Чезаре...

  Я ждал, что он скажет еще что-нибудь, но молчание затягивалось. Любопытство заставило меня наклониться ближе к тонкой полотняной стенке, однако я так и не мог разобрать ни звука.

  Проклятье!

  Вытащив кинжал, я осторожно разрезал грубую ткань и приник глазом к щели. В шатре горела свеча, при свете которой я различил герцога и Асторе. Чезаре полулежал в походном кресле, его рубашка была распахнута на груди, а мой брат стоял возле него, медленно снимая с себя камзол.

  - Что ты делаешь? - спросил герцог Валентино. Асторе взял его руку и стал осыпать ее поцелуями.

  - Простите меня, господин мой...

  - Не нужно, Асторе. Иди к себе. Оттавиано, должно быть, беспокоится.

  - Нет. - Он сбросил рубашку и теперь стоял перед герцогом полуобнаженный. Его гибкое тело в отблесках свечи отливало теплой бронзой. Я затаил дыхание. Если Чезаре посмеет что-нибудь сделать ему сейчас, грубо с ним обойтись...