- Прости, я больше так не сделаю, - прошептала Анжела, быстро и ритмично двигая рукой.

  Еще немного - и Катарина, затрепетав, прогнулась всем телом, вскинулась несколько раз и неистово забилась в руках подруги, истекая. Я снова почувствовал желание, глядя на это удивительное зрелище. Повернувшись, я увидел что Асторе яростно и молча ласкает себя сам - и уже близок к концу. Закрыв глаза, он задрожал, из-под его пальцев брызнули молочно-белые струйки, и имя чуть слышно сорвалось с его губ:

  - Оттавиано...

  Боже, был ли я достоин такой любви? Оставив девушек, я встал, подошел к нему, опустился на колени возле его ног - и он, склонившись, поцеловал меня в губы долгим, благодарным поцелуем.

  - Спасибо за представление, братишка, - прошептал он. - Ты сделал все, чего я хотел от тебя.

  - Все?

  - Ну, почти. - Он слегка улыбнулся, заметив мою растерянность, и вытер себя и меня платком. - Я посмотрел бы, как ты берешь Катарину. Впрочем, если ты не хочешь...

  - Я думал, ты хотел сам получить ее.

  Он покачал головой, грустно глядя на меня.

  - Я не такой, как ты. Мне просто нужен был урок, и я нашел Катарину - для тебя, мой милый кастеллан, для тебя одного.

  В моей душе все перевернулось. Асторе заявляет, что его не интересуют девушки! Но он ведь должен был хотя бы попробовать! Я потащил его к постели; Анжела и Катарина, обнявшись, с недоумением смотрели на нас.

  - Катарина, - сказал я, - ты любишь своего государя?

  - Как же можно его не любить? - воскликнула она, с нежностью глядя на Асторе.

  - Докажи, так ли велика твоя любовь к нему. Ты никогда прежде не знала мужчины, не правда ли?

  Она покраснела, светлые локоны упали на ее склонившееся прекрасное лицо.

  - Отдайся моему брату, - велел я, поглаживая ее по голове. - Это важно для него. И для меня тоже.

  Она несмело придвинулась к Асторе и принялась снимать с него колет и рубашку. Он не сопротивлялся, но и не помогал ей, и когда он, обнаженный, стыдливо попытался прикрыть свою наготу руками, она потупила глаза.

  - Смелее, Асторе, - шепнул я. - Она уже готова сделать все для тебя.

  Он робко наклонился и коснулся губами ее соска. Катарина застонала, положив руки ему на плечи. Мы с Анжелой, обнявшись, с интересом наблюдали за ними. Асторе неловко пытался ласкать девушку, но я видел, что настоящего желания он не чувствует. Катарина гладила его грудь, живот и бедра, осторожно касалась мужской плоти, с любопытством пробегая по ней пальцами, - но все было напрасно. Наконец она легла на спину, потянув Асторе на себя. Он завозился, двигая бедрами, и Катарина выгнулась ему навстречу, одной рукой направляя его.

  - Нет, прости. - Он слез с нее и отвернулся, стараясь скрыть разочарование.

  - Я вам не нравлюсь? - спросила она с тревогой. - Может быть, я делаю что-то не так?

  - Нет, дело не в тебе... - Он умоляюще посмотрел на меня, ища поддержки.

  - Катарина, - мягко сказал я, - если ты доверяешь мне, я могу сделать для тебя то, чего ты так хочешь. Асторе... не может.

  Наступило молчание. Я погладил грудь Катарины и тихо приказал:

  - Встань на колени, так нам будет удобнее.

  Она опустилась передо мной на четвереньки, и мой напрягшийся орган коснулся ее нежных округлых ягодиц. Чуть ниже, подумал я и провел пальцами по влажным набухшим складочкам. Катарина застонала, отзываясь на эту смелую ласку.

  - Асторе, - позвал я. Он обнял меня и стал целовать, приходя во все большее возбуждение. Я продолжал ласкать Катарину, пока не понял, что она уже изнемогает, и тогда, качнувшись вперед, уперся членом в тесный горячий вход. Она была такая влажная, что я выскользнул, так и не успев проникнуть внутрь, и попытался снова. На этот раз у меня получилось, и болезненный вскрик девушки доказал мне, что я овладел ею. Асторе вздрогнул, прижимаясь ко мне. Его руки гладили мою грудь, спину и бедра, а глаза неотрывно смотрели на то, что происходило между мной и Катариной. Я задвигался, осторожно проникая вглубь ее тела и снова выскальзывая, стараясь при этом не выходить до конца. Она еще вскрикивала, но я сжимал ее бедра, задавая ритм, и вскоре она поняла, как можно уменьшить причиняемую мной боль. Я принялся целовать Асторе, задыхаясь от безумной страсти, и извращенное чувство обладания им, а не Катариной, окончательно затмило мой разум.

  - О, боже... - прошептал я, позабыв обо всем на свете, и мое семя хлынуло в лоно девушки огненным потоком, а Асторе настойчиво теребил собственный член, пока не излился следом за мной, орошая спину Катарины. Девушка содрогнулась, и я вонзился в нее так глубоко и неистово, что она закричала, а затем по ее стройному телу пробежала яростная агония наслаждения. Бессильно упав на ложе, она закрыла глаза; по ее разгоряченным щекам катились счастливые слезы.

  - Оттавиано, мой дорогой... - Я едва различил шепот Асторе. - Спасибо, ты показал мне все.

  Я не мог дать волю собственным чувствам и сказать, как сильно я люблю его. Мы и без того были на грани; девушки могли сами догадаться о наших истинных отношениях, и тогда уже через несколько дней об этом узнал бы весь город.

  - Его сиятельство слишком стеснителен, - улыбнулась Анжела, с нежностью глядя на Асторе. - Если бы он позволил, я помогла бы ему расслабиться...

  - Нет, - быстро проговорил мой брат. - Я устал и хочу отдохнуть.

  Наклонившись к Катарине, он заботливо отвел с ее лица прядь намокших от пота волос и поцеловал в висок.

  - Тебе было очень больно? - участливо спросил он.

  Девушка улыбнулась и, раскрыв бедра, провела рукой между ног. На ее пальцах остались следы крови и семени.

  - Оттавиано постарался не слишком поранить меня, но мне и правда было больно. У тебя чудесный брат, Асторе.

  - Да, я знаю. - Он отвернулся и принялся одеваться, избегая смотреть на Анжелу, наблюдавшую за ним с нескрываемым интересом. - Полагаю, нам следовало бы вернуться к остальным гостям, пока нас не хватились.

  Я нехотя признал, что он прав. Недоставало только, чтобы нас стали разыскивать и обнаружили здесь в таком виде. Одевшись, мы привели себя в порядок и спустились в залу. Гости танцевали и веселились, большинство были уже слишком пьяны, чтобы раздумывать над отсутствием герцога и его брата. Остаток вечера мы провели с девушками, болтая и смеясь, а расставаясь, договорились о новой встрече. Асторе был неизменно нежен и любезен с Анжелой и в особенности с Катариной, но я понимал, что за всей этой галантностью не скрывается подлинных желаний. Он любил лишь меня, и это возносило его в моих глазах на невероятную высоту.

  Вернувшись в замок, он велел мне спать с ним. Лежа на широкой кровати под кроваво-бордовым пологом, я прижимался к нему, наслаждаясь теплом его тела.

  - Тебе понравилось то, что ты делал с Анжелой и Катариной? - спросил он.

  - Почему ты не попробовал сам?

  - Ты же знаешь, я пытался. Мое тело почему-то не желает этого... Когда я был с Катариной, она делала все, чтобы мне было хорошо, и все же я не смог овладеть ею. С тобой все по-другому... С тобой у меня получается все само по себе. Вот, посмотри.

  Я коснулся рукой его отвердевшей плоти, и он застонал, удерживая мои пальцы.

  - Когда ты занимался любовью с Катариной, я мечтал быть на ее месте. - Он вздохнул. - Глупо, правда? Приласкай меня, Оттавиано.

  Я исполнил его желание. Он отдавался моим ласкам без бурных эмоций, лишь тихонько вскрикнул, изливаясь, а затем удовлетворенно поцеловал меня в губы.

  - Все так просто, - вздохнул он, склонив голову мне на грудь. - Мне нравятся девушки, они милые и веселые, а Катарина так нежно целуется... но мое тело знает обо всем этом куда лучше, чем мой ум. Я выбрал тебя, Оттавиано. В этом мое несчастье и грех, в котором я не раскаиваюсь. Что ж, пусть так. Если ты знаешь, что с этим делать, - помоги мне, потому что я не в силах помочь себе сам.