— Тогда уже и мне пусть скажут! — откликнулась невысокая полная женщина, мама Гали, одной из трех десятилетних девочек, приехавших с ними, и одной из двух Галь.
— Постойте, — Валентина выставила перед собой руки. — Я спрошу, конечно. Вы имеете право знать, наверняка имеете. Только… Алиса, зачем мне твои деньги?
— Я откладывала. Заработала прошлым летом на ягодах и грибах. И этой весной еще, на березовом соке…
— Ты когда хоть учишься? — не сдержалась госпожа Ворон.
— Она хорошо учится, я знаю, — ответил кто-то вместо девушки. — Старается. Как-то успевает, я своим ее в пример ставлю. Правда, у меня хлопцы…
Эта женщина приехала с тринадцатилетним мальчиком — именно так, казалось Валентине, мог выглядеть Брэд Питт в его возрасте.
— Не сбивайте вы меня! — произнесла она. — Не сбивайте, запуталась совсем. Так для чего мне твои деньги, Алиса?
— Как раз три с половиной тысячи. Еще дома займу пятьсот. Вот на портфолио для Лены и хватит. А деньги вернутся, вы же сами говорили. Или так, или по-другому.
Не зря же мы приезжали.
— Допустим, — Валентина смерила девушку внимательным взглядом, та его выдержала. — Ладно, допустим, так можно сделать. Мама разрешит тебе?
— Говорю же — деньги мои. Личные. Не надо ни у кого разрешения спрашивать. Все равно я школу только на следующий год заканчиваю. Учиться пойду, к тому времени как раз оно и вернется. Или позже?
— Думаю, даже раньше, — машинально проговорила Валентина, оборачиваясь к живой очереди у павильона. — Слушай, Алиса, давай обсудим, когда вернемся, договорились?
— Не надо обсуждать, я уже все сказала. Приедем — принесу деньги. У них тут тоже время ограничено, правильно я понимаю? Вон сколько желающих!
Теперь и остальные обратили пристальное внимание на детей в очереди.
— Да, конкуренция большая, — отозвался кто-то.
— Что, разве зря время теряли? — то ли обиделась, то ли возмутилась мама «Брэда Питта». — Валюша, сколько той жизни? Хоть у одного моего она будет такая, как надо! А то занимается не пойми чем, от компьютера не отлазит, игрушки всякие… То старший его приучил! Так при деле, глядишь, будет! Все его увидят, даже бабушка. Может, пример кому покажет хороший…
Не зная, что ответить, Валентина Ворон подошла к Алисе, положила ей руки на плечи, коротко и крепко прижала девушку к себе. Хватило же смелости, такая не пропадет. Конкурс красоты, кажется… Надо будет с ней поработать, поднатаскать, предложить Нонне в «Серебро». Мало ли, возможности огромные, весь мир у наших ног…
На обратном пути примеру Алисы решились последовать одиннадцать из двадцати восьми матерей. Две позвонили на следующее утро. Одна — следующим вечером.
Луцк. Лето 2008 года
Гром грянул не сразу. Даже когда ни один из номеров агентства « Dreams» не ответил через неделю после того, как Валентина перечислила шестьдесят тысяч гривен на указанный счет, звонок не прозвенел. И в приближение катастрофы не верилось.
Но вскоре она поняла, что крепко влипла. Через три дня безуспешных попыток дозвониться или получить хоть какой-нибудь ответ по электронной почте Валентина села за руль и отправилась в Киев. Офис агентства, где она встречалась с Игорем Олеговичем, был не просто закрыт. Валентина Ворон выяснила: оказывается, месяц закончился, срок аренды у них истек и фирма честно съехала отсюда. Помещение же сдавалось вместе с офисной мебелью, так что своего у арендаторов ничего не было.
Отыскав в себе остаток сил для надежды, что произошло досадное недоразумение, Валентина поехала к Нонне Серебряной. И… услышала от приятельницы такое:
— Свернулись? А мне какое дело? Так бывает.
— Погоди, — проговорила Валентина. — Нон, разве не ты меня уверяла, что «дримзы» — солидная контора?
— Ага, — спокойно подтвердила Нонна. — Знаешь, как было? Ты меня попросила. Прямо скажем: немножко напрягла. Я набрала несколько телефонов. Люди в свою очередь тоже немножко напряглись. Но уже ради меня. Взяли в руки свои телефоны, тоже сделали каждый по нескольку звонков. Позже отзвонились мне. Кто-то кому-то подтвердил, что кто-то кого-то знает. И этот кто-то сказал: да, в «Dreams» люди серьезные.
— Значит, лично ты их никого не знаешь?
— Оно мне надо?
Вопрос прозвучал совершенно искренне. Валентина была уверена: Нонна Серебряная абсолютно без злого умысла подтвердила хорошую репутацию агентства с чужих слов. Причем информацию получила не из первых, даже не из вторых рук. И лишь теперь в полной мере осознала: концов не найти.
Все же Валентина Ворон не сдавалась. Она поехала на киностудию, поморочила голову службе охраны, но в результате получила какой-то телефон, связавший ее с теми, кто отвечал за аренду павильонов. Сперва ее не поняли: «Девушка, чего вам от меня надо?» Но потом с ней встретились, выслушали и в ответ пожали плечами: арендовать свободный павильон может кто угодно. Плати деньги — и все. Тем более, именно то помещение крайне редко использовалось, его приспособили под склад, и то, что какая-то фирма вообще решила заплатить за него деньги, оказалось редкой удачей. Конечно, координаты остались. Все проводилось официально, студия не частная лавочка, государственная собственность, деньги никто себе в карман не положил. Телефоны, другие координаты? Разумеется, остались!
Валентине показали адрес офиса, где она сегодня была, и один из телефонных номеров, по которым никто не отвечал. «Абонент не может принять звонок», «Временно недоступен». Какое там «временно», наверняка постоянно!
Оказавшись на грани отчаяния, госпожа Ворон сделала совсем уж невозможное. Чтобы не мозолить глаза Нонне и не провоцировать ненужных вопросов, она засела в первом же интернет-кафе, набрала «агентство “Dreams”» и получила с десяток ссылок. Почти все повторяли злополучное объявление о кастинге, но Валентине удалось отыскать первоисточник — сайт, на котором его разместили изначально. Там нашлись контактные телефоны, они, на удивление, работали. Приятный женский голос спросил, чем может помочь, и через сорок минут Валентина уже была в офисе. Здесь ее лишили последней надежды: представители упомянутого агентства отдали информацию на правах рекламы. То, что ее потом растиражировали… Ну, значит, она сама по себе оказалась интересной. Ничем больше не можем помочь? До свидания!
Деваться теперь было некуда. Валентина давно не помнила себя плачущей и курящей одновременно. Все наложенные на себя схимы она нарушила в одночасье, напившись крепчайшего кофе, чтобы хватило сил доехать до Луцка в таком состоянии, по дороге же останавливалась у придорожных кофеен еще несколько раз. А когда до города оставалось совсем немного, не выдержала, свернула к кафетерию, увидела среди прочих предложений коньяк и, не глядя на марку и цену, заказала сначала пятьдесят граммов, потом — еще столько же. Остаток пути ругала себя за это последними словами, которых, кстати, давненько не позволяла произносить вслух. Но в полной мере осознавала: если все сведется к океану таких же слов, которым ее окатят мамы, выложившие свои кровные тысячи фактически ни за что, она уже может считать, что легко отделалась.
Спать той ночью Валентина не могла. Даже две таблетки снотворного отключили ее только на короткое время — нервный стресс оказался сильнее их действия. Глупое желание проглотить весь пузырек и больше не просыпаться Валентина быстро отогнала. С рассветом, лежа на смятых простынях, лихорадочно искала варианты решения проблемы. И нашла только два, один другого хуже.
Первый — пригласить людей, доверивших ей свои деньги, и честно рассказать, как они вместе с ней оказались в дураках. Придется выслушать немало нелестных слов в свой адрес. Конечно, ее не убьют, дом не сожгут, а хвост дурной славы, как виделось Валентине, довольно скоро отвалится. Каждый день люди что-то теряют, они уже привыкли к этому, и, если так разобраться, последнее не отдал никто. Во всем этом был один серьезный негативный момент: сама Валентина Ворон, возможно, наживет новых врагов, однако не заплатит за ошибку ни копейки.