До тех пор, пока муж не захотел развестись. Произошло это полгода назад.

Бизнес вдруг начал давать сбои, перспективы для развития исчезли, а он, в отличие от Валентины, хотел не стоять на месте, довольствуясь тем, что имеет, а двигаться вперед. Появилась возможность перебраться в Германию, к тому же там к однополой любви относятся лояльно. Проявлять свою истинную сущность так уж поспешно супруг не собирался и после отъезда, понимая: это обязательно ударит по Валентине. Но, верный правилу соблюдать договоры, он сам сказал: и о нем, и о ней в стране должны основательно подзабыть. Только тогда он сможет по прошествии определенного времени вести тот образ жизни, какой хотел давно, без опаски подставить кого-нибудь на бывшей родине под скандал.

С ней реализовать такой план проще: все это время Валентина Ворон была в орбите средств массовой информации прежде всего как его супруга, а уже потом — бывшая модель и владелица агентства. Между нами, девочками, говоря — ничем не примечательного. С ним сложнее: он более известен. Но если перестать мелькать в свете, прессе и на экранах — это возможно.

Валентина не возражала и против такой ситуации. Тем более люди, создавшие ей некогда невыносимые условия и подтолкнувшие к браку, который привел к вынужденному и длительному аскетизму, уже давно исчезли. Кого-то судили и посадили, кого-то убили, кто-то потерял былое влияние. Разводясь, Валентина Ворон ничем не рисковала.

Но здесь муж вновь выдвинул несколько условий.

Сперва это показалось ей неприемлемым. Она даже была готова угрожать мужу скандалом, если он не пересмотрит свои позиции. Хотя их было озвучено немного, всего-то две. Зато какие! Первая — ликвидировать принадлежащее ей агентство любым цивилизованным способом, так как вкладывать деньги в него муж больше не собирается. Вторая — свернуть все киевские дела и вернуться обратно в Луцк, где ей будет куплен дом и даже оставлены деньги на первое время. К тому же у нее остается автомобиль, что, впрочем, и так понятно: это ведь подарок на тридцатилетие. Но дальше, госпожа Ворон, крутитесь, как хотите…

По сути, развод возвращал Валентину туда, откуда она начинала свой профессиональный путь. Только тогда, будучи семнадцатилетней, она жила с родителями. Теперь же получала собственную крышу над головой — не в машине ведь жить! — и некий стартовый капитал. Но перспектив для дальнейшего развития, гарантий того, что она сохранит тот уровень жизни, к которому привыкла, Валентине Ворон никто не давал. Пусть это прозвучит банально и упрощенно, однако ее ближайшее будущее выглядело так: она будет жить в доме, ездить на машине и покупать еду, пока деньги не закончатся. После чего нечем будет платить за бензин и еду, крыша над головой — слабое утешение, и Валентине ничего другого не останется, как искать покровителя. В городе Луцке.

Вряд ли ей удастся найти его на тех же условиях, что и в Киеве. Можете называть это какими угодно словами, но Валентина Ворон в свои тридцать два начнет чем дальше, тем откровеннее предлагать себя богатым мужчинам местного масштаба, что мало чем отличается от банальной проституции — того, от чего Валя с таким трудом спаслась.

Однако, чуть поостыв, молодая опытная женщина взвесила предложения мужа более трезво. И чем больше думала, тем больше здравого смысла в них находила.

Взять хотя бы киевское агентство. Было ли оно для госпожи Ворон бизнесом? Скорее делом, которым ей нравилось заниматься. С возможностями развиваться и идеями для дальнейшего развития у нее, как она сама признавала, могли возникнуть серьезные трудности, стоило исчезнуть дотациям. Оставшись одна, Валентина начнет биться словно рыба об лед, спасая себя и дело. Но коль скоро ничего толкового не выйдет, и усилия госпожи Ворон в лучшем случае будут выглядеть смешными, а в худшем — подтверждением ее неумения вести даже элементарные дела, гораздо проще цивилизованно расстаться с киевским агентством, чем публично потерять репутацию.

Потому, рассудила Валентина, муж, как и в большинстве случаев, оказался прав, демонстрируя умение просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Оставшись владелицей модельного агентства, молодая женщина получала бы, как в той известной поговорке, чемодан без ручки: его тащить тяжело и неудобно, а бросить, чтобы пойти дальше налегке, — жалко. Потому лучше и вернее продать агентство, а вездесущая пресса напишет либо о поглощении бизнеса жены известного господина более крупными игроками, либо — о продаже бизнеса как надоевшей игрушки. Обе версии супруга устраивали — тогда еще никто не знал о его планах перевести основные активы за границу и покинуть страну.

Последующий переезд из большого Киева в небольшой Луцк также имел на выходе свои преимущества, осознанные Валентиной чуть позже. Муж стремился, чтобы его как можно скорее забыли. Его утомила публичность. Жена, оставшись после развода в столице, так или иначе привлекала к себе внимание публики, но уже — как «бывшая». Это накладывало на Валентину Ворон определенные обязанности. Например, регулярно вести светскую жизнь. И уж конечно, обзавестись новым спутником — куда же без него? Но рано или поздно скандальная правда о бывшем муже ударит бумерангом не только по молодой женщине — в какой-то степени пострадает репутация нового избранника. Следовательно, бывшая жена «голубого» станет в большом и жестоком городе парией. Придется не только навязываться сомнительным личностям, но и постоянно оправдываться, отвечая на вопрос: «А как это вы не знали?» Получается, уехать из Киева и на какое-то время позволить себя забыть — также неплохой и, кажется, единственно верный тактический ход.

Потому, когда они с мужем вновь вернулись к этому разговору, Валентина Ворон вела себя иначе. Была не столь требовательной и категоричной. Обсуждались прежде всего финансовые условия их расставания: она банально торговалась, прося больше денег на первое время, чем пообещал супруг. Тот, поднаторев в бизнесе, на торги пошел и, как всякий опытный переговорщик, добился золотой середины. Валентина получала меньше, чем просила, но больше, чем предлагалось изначально.

…Вот почему госпожу Ворон в то июньское утро привлекла прочитанная в Интернете информация. Уже почти полгода, как она жила здесь, в Луцке, предоставленная самой себе и уже несколько раз пообещавшая местной прессе открыть в родном городе некое грандиозное дело. Как-никак, она не ушла из модельного бизнеса. Просто сменила место жительства. В родном городе как-то комфортнее. Но идей, простых для воплощения, полностью отвечающих ее креативным способностям, на горизонте пока не возникало.

До сегодняшнего утра. До того, как она прочла в Интернете о том, что для участия в съемках большого международного проекта нужны модели. Возраст — от десяти до шестнадцати лет. Конечно же, кастинг проводится в присутствии родителей.

Киев. Лето 2008 года

— От меня можешь ничего не скрывать, подруга. Если я пойму, в чем тут фокус, то нам же с тобой легче будет.

— Почему здесь должен быть какой-то фокус?

— Слишком просто все, дорогая моя. Пришел, тебя увидели, ты победил.

— Почему тебя настораживает простота?

Разговор происходил в Киеве, в небольшом уютном офисе, приютившемся в недрах Подола. Никакой броской вывески при входе не было. Просто номер квартиры на дверях и два уведомления. Первое сообщало, что объект находится под охраной, второе — что ведется видеонаблюдение. Случайные люди звонили в эту дверь крайне редко, хотя жизнь в офисе если не била ключом, то уж точно не стояла на месте. Приходили сюда только по предварительной договоренности, и почти все посетители уединялись в самой маленькой из четырех комнат достаточно просторной квартиры в доме старой, довоенной постройки.

Тут нужно понять, что «самая маленькая» — это помещение в двенадцать квадратных метров, обстановка которого могла только порадовать любителей еще не вошедшего в моду скандинавского минимализма. Непременный рабочий стол с ноутбуком и специально подобранной под декор настольной лампой, два канапе с обивкой сдержанных тонов на низких ножках и с низкими же спинками, стеклянный столик между ними. Все. Если хозяйке кабинета, она же хозяйка этого офиса, нужно поработать, ей вполне хватало стола и компьютера, подключенного к беспроводному Интернету. Если надо принять гостей, все размещались напротив друг друга за столиком.