Нерис представила густой, удушающий дым в туннеле, задыхающихся людей, зловоние тлеющей плоти.

— Это случилось за день до операции. Мне не удалось увидеть все своими глазами, но, говорят, японцы разбомбили поддельный аэродром, наш фокус с дымом и огнем прекрасно сработал. Взрывы и пожар были очень эффектными. — Он поморщился от боли. — И все благодаря тем двум парням.

— Да, — тихо произнесла Нерис.

Райнер вытер рот ладонью здоровой руки.

— Ты не поможешь мне сменить повязку? Аптечка в машине.

Она вышла на улицу. Перед домом терпеливо стояла Фарида с Захрой, укутанной в шаль, на руках. Нерис завела детей в дом.

— Это Фарида, — сказала она Райнеру. — А это — Захра.

Райнер привстал. Нерис и Фарида развернули шаль. У малышки была нежная, оливкового цвета кожа, большие темные глаза и черные волосы. Он осторожно потрогал маленькую щечку.

— Привет! — Райнер поднял глаза и внимательно посмотрел на Нерис. — Я рад, что в жизни есть не только завершение, но и начало.

Подойдя к автомобилю, она посмотрела на вершины гор. Снег таял быстро, и ручьи наполнялись чистой водой, которая все быстрее и быстрее, бурлящим потоком проносилась мимо мастерской красильщиков. Совсем скоро перевалы будут свободны и откроется дорога из Каргила.

Глава 12

В безлюдном подлеске треск сухих веток и грохот камней заставили Меир вздрогнуть от неожиданности. Она повернулась и увидела худой зад козла, убегающего прочь. Через секунду она уловила резкий запах животного и вспомнила свои первые дни в Чангтанге и то, как началось ее долгое путешествие. Здесь, в заброшенной деревне, завершится ее расследование таинственной семейной истории. Семьи отца и деда Мехрана и остальные мастера, делавшие кани, когда-то жили и работали в небольших домах. Сейчас от них остались только стены, заросшие сорняками и терновником. В центре небольшой площади торчал почерневший ствол мертвого дерева. Наверное, давным-давно в него ударила молния. Пройдя мимо дерева, она зашла в дверной проем дома, который показался ей самым большим. Она посмотрела вверх и через дыры в крыше увидела одинокого бородача, который рассекал крыльями прозрачный воздух. На земляном полу валялось несколько обломков старой мебели, ржавая труба и помятый жестяной чайник. В углу — остатки печки. Точно такой же вид имела заброшенная комната в Лехе.

Люди, которые тут жили, давно уехали и больше никогда не вернутся. Ниточка оборвалась. На улице было холодно. Меир решила немного пройтись к окраине деревни, вдоль быстрого ручья, бежавшего по каменному руслу. Здесь тоже были одни развалины. Лист гофрированного железа свисал с крыши. Его скрип перекликался со звоном ручья. У подножья холма, на противоположном берегу извилистой речки Меир заметила красную точку. Это была кепка водителя из туристического агентства, который привез ее сюда на неизменной белой «тойоте». Меир села на камень и еще раз посмотрела на развалины Канихамы. Дед Мехрана, мастер, который подписывал свои работы анаграммой из двух «В», давно умер, его сын тоже. Остальные жители деревни уехали кто куда. В Кашмире до сих пор делали прекрасные шали, их хранили, как сокровища, передавали по наследству, использовали как валюту или продавали в Дели и на Запад, но в этой деревне больше никто не услышит звука прялки. Теперь по Канихаме бродили овцы, мирно щипая траву. Меир снова вздрогнула. Запахи навоза, дерна, пробивавшегося сквозь серые камни, и дыма напомнили ей о старом доме в Уэльсе. В сердце поселилась тоска по родной долине, ей послышался голос отца: «Может, хватит путешествий? Возвращайся домой».

Меир несколько раз моргнула, глубоко вздохнула. Папа был прав. Пора возвращаться домой. Она соскучилась по Хэтти, друзьям, брату и сестре. Но остался еще один человек, которого она хотела навестить в Шринагаре перед отъездом. Меир засунула руки в карманы пальто и начала спускаться по склону холма.

***

— Снова вы! Какой приятный сюрприз! — воскликнула Кэролайн, едва осторожная Аруна позволила Меир переступить порог комнаты.

Тихо звучала приятная музыка — кто-то играл на гитаре, но Аруна сразу же выключила проигрыватель и демонстративно убрала диски в ящик. Нога Кэролайн по-прежнему была в бинтах, чувствовался запах антисептика. Пожилая женщина заговорила так, будто с момента их последней встречи прошло всего несколько минут.

— Рада тебя видеть. Шаль, которую ты мне показала, пробудила столько приятных воспоминаний! Они были моими подругами, самыми верными, самыми лучшими, Нерис и Миртл. Я помню «Эдемские сады». Мы тогда много смеялись.

— Шринагар был как рай?

Кэролайн рассмеялась.

— Нет, так назывался плавучий дом Миртл на озере.

— О, поняла. Название. Я сейчас живу на лодке «Соломон и Шеба».

— Как интересно! Спасибо, что вы заглянули ко мне. Наверное, вам есть чем заняться на отдыхе. Сидеть со старой перечницей не очень-то весело.

— Это не так, — сказала Меир. — Правда.

— Хотите джина? Мне нельзя пить — доктор не велел. Но я могу угостить вас. Аруна, где ты?

Вспомнив, что произошло в прошлый раз, Меир попросила чаю. Аруна отправилась в кухню готовить чай.

— Я принесла фотографию, — сказала Меир, когда они остались вдвоем.

Старушка повернулась лицом к Меир:

— Правда, дорогая?

Меир опустилась на колени рядом с креслом и протянула Кэролайн фотографию.

— Если я включу свет, вы сможете рассмотреть лица?

Кэролайн медленно поднесла фотографию к глазам. Так близко, что почти коснулась носом глянцевой поверхности. Она прищурилась, глаза почти полностью исчезли в складках морщинистой кожи. Кэролайн похлопала рукой по карману и извлекла оттуда очки на шнурке. Надев их и склонив голову, она постаралась сфокусироваться на фотографии и долго изучала ее.

— Да, это «Эдемские сады», — ткнула она узловатым пальцем в фотографию. — Это Миртл МакМинн, а это — Нерис, твоя бабушка. Посмотри на нас. Какими красивыми девочками мы были!

Она уронила руку с фотографией на колени. Слезы покатились по морщинистым щекам. Достав из рукава платок, она промокнула глаза.

— Простите, я не хотела расстроить вас, — прошептала Меир.

— Вы меня не расстроили. Я просто глупая. Так давно это было! Так давно, что я уже забыла, что когда-то была девушкой.

— Вы помните, кто фотографировал вас? Ваш муж или мистер МакМинн? Может, мой дедушка?

— Эван Уоткинс? Очень строгий, но милый человек. Нет, это был не он.

— А кто?

Кэролайн покачала головой. Она улыбнулась сквозь слезы хитрой улыбкой пожилого человека, который многое повидал за свою жизнь.

— Фотографировал один фокусник. Роскошный мужчина. Как же его звали? Не могу припомнить, — нахмурилась она. — Райнер. Вспомнила, его звали Райнер!

Меир почти услышала щелчок ключа, отпирающего замок. В Ламаюру, накануне того ужасного дня, Бруно рассказал ей о своем деде, который работал гидом у известного альпиниста Райнера Стамма. Они рисковали жизнью и едва не погибли, пытаясь покорить северный склон Эйгера. Она вспомнила звук его голоса, почти ощутила вкус коньяка на языке.

— Райнер Стамм?

Кэролайн удивленно кивнула:

— Да. Именно Стамм. Вы его знаете?

— Нет, лично не знаю, но я слышала его имя от одного человека, с которым мы ехали из Леха в Шринагар.

— И кто же это был?

— Бруно Беккер. Он швейцарец, женат на американке Карен. — Меир подумала, что, возможно, эти имена могут быть знакомы Кэролайн. — У них была замечательная дочка, Лотос.

— Была?

Меир не заметила, как стала говорить о Лотос в прошедшем времени. Теперь она растерялась. Сожалея о своей опрометчивости, она сказала Кэролайн:

— Это печальная история. Простите, я не хотела сообщать вам неприятные новости.

Аруна принесла чай. На подносе стояли фарфоровый чайник под клетчатой грелкой, молочник, чашки и серебряная сахарница с щипцами. Все это выглядело гораздо аппетитнее, чем теплый джин.