Миртл заняла место возле перил и, гордо приподняв подбородок, прямо посмотрела в объектив. Кэролайн, улыбаясь, примостилась рядом с ней, Нерис обняла Миртл за талию.

— Очень мило. Я назову портрет «Лето в эдемском саду».

Потом Нерис всегда вспоминала запах Миртл, смешанный с духами и сигаретным дымом, лучик света, отразившийся в бриллианте обручального кольца Кэролайн, и клоунаду, которую Райнер устроил за камерой. Он накрылся черной тканью и крикнул:

— Вуаля!

Все рассмеялись, и в этот момент Райнер открыл объектив фотоаппарата.

— Ух ты! Ты не исчез в клубах дыма, — улыбнулась Миртл. — И мы тоже не исчезли.

— Наверное, я утратил свои магические навыки, — сказал он.

Облако лизнуло солнце, и через несколько секунд возникло ощущение, что наступили сумерки. Нерис набросила на плечи кардиган, проверила, хорошо ли застегнута брошь.

— У тебя есть время выпить с нами? — спросила Миртл. — Всего один бокальчик? Нам с Кэролайн будет очень грустно, когда вы уйдете.

— Прости, пожалуйста, но сегодня не могу составить вам компанию. Очень нужно поговорить с Нерис, — ответил Райнер.

Лодочник ждал внизу, скрестив на груди руки и наблюдая за насекомыми, скользящими по водной глади. Мелкая рябь иногда беспокоила поверхность воды и разбивала изображение гор. Миртл хлопнула в ладоши и широко улыбнулась.

— Конечно! Веселитесь! — крикнула она.

Спустя несколько секунд шикара несла их под сенью деревьев, склонявшихся над дальним берегом озера. Нерис молчала. Полуденная красота казалась ей хрупкой. Райнер обнимал ее за плечи. Нерис обратила внимание на то, что он стал очень замкнутым. Хотя, наверное, он всегда был таким. Ей были знакомы его тело, его запах, его вкус, тембр его голоса, но она до сих пор, по сути, так мало знала о нем. В саду между большими клумбами, на которых цвели красные пионы, били фонтаны. Они зашли под пятнистую сень чинара. Райнер заговорил о новом фокусе, который он задумал. Недавно он получил приглашение от руководства армии выступить перед военными, чтобы поднять боевой дух солдат.

— Куда ты поедешь? — спросила Нерис, замирая от страха и ожидая услышать самый страшный приговор. — И когда?

У Нерис были свои причины срочно поговорить с Райнером. Они поднялись по ступенькам на самую высокую террасу сада и залюбовались прекрасным видом.

— Приступим?

Как всегда, Райнер тщательно подготовился к пикнику. Из холщового рюкзака он достал белую скатерть и расстелил ее под огромным старым деревом. Появились фляга с холодным сладким йогуртом с листиками мяты, хлеб с хрустящей корочкой, посыпанной сезамом. Внизу раскинулись огромные цветочные клумбы, озера с фонтанами. Еще ниже — озеро с голубой водой. Над Старым городом и холмами, увенчанными фортом и храмом, нависала сизая дымка. Наверное, он привел ее сюда, чтобы бросить к ее ногам все это великолепие, — так некогда император одарил свою наложницу. Она резко повернулась к Райнеру, но он прижал палец к ее губам.

— Я должен был уехать из Шринагара еще час назад, но не мог не попрощаться с тобой.

Ей так хотелось ему верить! Он прошептал:

— Поедем вместе. Останься со мной.

В этот миг весь мир сжался до двух ярких точек в глубине его карих глаз. Он нежно прикоснулся к ямочке на ее шее. Нерис представила города и страны, которые она могла бы увидеть с ним, подумала о горах, которые он обещал ей показать. Но потом она попыталась представить себе дом, их совместный быт и… у нее не получилось. Не было такого места в мире. Даже магия Райнера не могла создать его. Ей стоило больших усилий убрать его теплую руку, но ей это удалось. Тогда он приблизил свои губы к ее губам и поцеловал ее.

— Нерис, ты выйдешь за меня? Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Она позволила его словам течь по ней подобно кашмирскому меду. Но потом она выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

— Я уже замужем. Мы пытались сделать вид, что это не так. Я так не могу, вот и все.

Райнер попытался убедить ее:

— Разведись с ним. Если мы не сможем пожениться, давай просто убежим и будем жить вместе. Ты не та женщина, которая будет цепляться за условности, которую можно запугать или заставить делать что-то, чего она не хочет. Я точно это знаю.

И эти слова доказывали, что он совершенно не знает ее. В кармане у Нерис лежало письмо от Эвана, в котором он детально описывал свою работу и поездки и просил ее узнать о возможности открыть в Кашмире новые миссии. В основном он жаловался и делился своими страхами и сомнениями. Типичный Эван. На самом деле она была женщиной, цепляющейся за условности, потому что этими условностями были обязательства, которые она взяла на себя и должна была выполнить. И только теперь, когда ей представилась возможность уйти от ответственности, она поняла, насколько отдана своим убеждениям и идеалам. Внутри все похолодело. Она чувствовала и радость, и страх, и неуверенность — впервые ей нужно было самостоятельно принять самое сложное в ее жизни решение.

— Нет, — ответила Нерис. — Эван приедет в конце недели. Он откроет миссию в Кашмире, и я буду помогать ему.

Райнер с недоверием посмотрел на нее. Она опустила глаза, потом ее взгляд остановился на его губах. Сейчас она больше всего на свете хотела, чтобы он поцеловал ее.

— Не жертвуй своим счастьем ради другого человека. Это твоя жизнь.

Нерис едва сдерживала слезы, но внезапно разозлилась на Райнера. Сомнения, которые терзали ее несколько недель подряд, развеялись. Не важно, что ждало ее в будущем, она будет жить согласно своим принципам, а не по правилам Райнера Стамма.

— Вот именно, это моя жизнь! Не будь таким высокомерным.

Через озеро к ним плыла моторная лодка, оставляя за собой серебристый след. «Может, это Рави Сингх?» — подумала она.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Райнер.

Раньше он никогда не говорил ей таких слов. Она постаралась ответить, даже несколько раз произнесла свой ответ про себя: «Я люблю тебя», «Я очень люблю тебя», «Я всегда буду любить тебя». Но вслух ничего не сказала. Громко пели птицы, оглушительно стрекотали кузнечики. Тишина между ними сочилась кровью. В следующую секунду рана закрылась, они стали чужими людьми.

— Я завтра уезжаю из Шринагара, — предупредил он.

Она подняла голову.

— Ты думаешь, я поеду с тобой.

Их глаза встретились.

— Я надеюсь на это.

— Мне очень жаль. — Она внимательно посмотрела на него.

Выражение его лица переменилось. За считаные секунды он превратился в другого человека. Он улыбнулся ей улыбкой профессионального фокусника, который отвлекает внимание зрителя.

— Как жаль! Но почему ты грустишь? Жизнь создана для удовольствий. Мы должны радоваться каждому дню, а если нет, то… — Он пожал плечами и фыркнул.

Его отстраненность, чуждость отозвались болью в сердце. Она никогда не видела его таким. Райнер встал и подал ей руку.

— Пойдем. Давай прогуляемся. Сегодня великолепный день.

Они спустились по длинной лестнице и пересекли террасы с фонтанами и водными каналами. На самом нижнем уровне садов большие клумбы пламенели алыми тюльпанами. Нерис показалось, что это лужи крови. За стенами сада они с большим трудом пробрались через толпу нищих, торговцев мелочевкой и разносчиков чая. Нерис почувствовала, что ее утомляет осознание необходимости бороться в Индии просто за существование.

«Я хочу домой», — подумала она. Она скучала по Уэльсу, по родным местам, по своему народу и зеленой долине, украшенной резьбой рек и ручьев. На пристани их ждала золотистая шикара, лодочник помог Нерис забраться в лодку и проследил за тем, чтобы она с комфортом разместилась на подушках. Райнер не сел рядом, он выбрал место на носу лодки.

— Я хочу видеть тебя, — пояснил он.

Солнце опустилось ниже. Цвет неба сменился на золотой. Когда они выплыли на середину реки, где уже начинал подниматься туман, Райнер взял со дна лодки запасное весло, внимательно посмотрел на лопатку в виде листа сердечком и приставил ее к груди.