- Прости меня.

- Тебя? Только тебя, без папы?

- Да. Только меня.

- За женитьбу или еще за что-то?

- Ты - только за женитьбу.

- Может, расскажешь, почему это произошло?

- Нет.

Юра озадаченно потер переносицу.

- Почему - нет? Мама, я уже женат, разводиться по закону можно только спустя десять лет...

- Не смей разводиться.

- ...Хорошо. Я женат и не буду ничего менять. Но имею я теперь право знать, отчего вы так со мной поступили?

- Тебя настолько не устраивает жена?

- Не уходи от ответа!

- А ты не смей играть со мной в тайную канцелярию! - прикрикнула мать.

- Прости, - понурился Юрген. - Я не люблю Дарьянэ, а она - меня. Наш союз обоим в тягость, и теперь я просто хочу знать, ради чего все это?

- Я тебе не скажу. Никогда. Если вдруг ты узнаешь правду, то не от меня.

- Почему? - в который раз повторил Юра.

- Потому что ни одна сильфийская мать не расскажет такого своему сыну. Можешь утешиться тем, что своей женитьбой ты спас одну невинную жизнь.

- То есть, во всем виновато проклятие?

Он спросил наугад и очень удивился, увидев, как вздрогнула мама, как затряслись ее руки, до белизны вжавшиеся в подлокотники кресла, как фиолетовые глаза наполнились слезами. Глаза точь в точь такие же, как у него...

- Мама, не плачь, - по-детски прошептал Юра.

- Что еще тебе известно?

- Ну... - одновременно ему хотелось и сказать правду, и с помощью недомолвок вытянуть все остальное. Юра уже склонялся ко второму варианту, когда мама звенящим голосом произнесла:

- Тайная канцелярия сделала из тебя чудовище.

- Я больше ничего не знаю! - сдался юноша. Ему было стыдно. Набросился на собственную мать, как на государственного преступника. - Пожалуйста, не надо слез. Я узнаю правду от кого-нибудь другого. Прости, но иначе я не смогу спокойно жить.

Мама задумчиво смотрела ему в глаза. Она больше не плакала, только под нижней губой пролегла морщина.

- Иди к отцу, он тоже скучал. И сохраните тебя Небеса от детей-агентов!

Юра молча поднялся и вышел. Стыд перерос в обиду. Не мама ли всегда говорила, что на всякий интересующий тебя вопрос следует находить ответ, чтобы не остаться в дураках? Не мама ли советовала найти работу по душе? Правда, она всегда с прохладцей относилась к тайной канцелярии, но никогда до сего дня не попрекала сына его выбором. Юрген подумал, что много времени улетит, прежде чем они с мамой смогут разговаривать как раньше, легко и откровенно.

С отцом юноша столкнулся на лестнице. Сдержанная вышла встреча.

- О, - сказал папа. - Ты прилетел проведать нас.

- Я ненадолго, - зачем-то начал оправдываться Юрген. - Мне дали три выходных, надо многое успеть. Фамилию там сменить и кровать...

- Вы еще не записались как новая семья? - озабоченно перебил отец. - Не смей с этим тянуть, слышишь? Это так же важно, как и твоя женитьба.

- Да, мама мне рассказала, - решил все-таки схитрить Юра.

- Что именно?

- Все. От начала до конца. Вы совершенно зря скрывали это так долго.

- Значит, ты не удивлен? - подозрительно уточнил папа, приподнимая брови.

- Немного, - осторожно пожал плечами Юра. - Но, как говорится, чего в жизни не бывает.

- И ты не хочешь ничего у меня спросить?

- Хочу, - он поспешил ухватиться за нужную ниточку разговора. - Несколько моментов показались мне неясными... Например, эта формулировка проклятия...

- Ну-ну, - подбодрил отец. - Продолжай.

Юрген решился на отчаянный ход.

- По правде говоря, мне бы хотелось услышать твою версию событий. Мама рассказала очень пристрастно.

- Все ясно. Ты ничего не знаешь и морочишь мне голову. Не стой посреди лестницы. Дай пройти. Тебя ждать к завтраку?

- Но я не лгу! Мама поделилась со мной очень многим!

- Постыдись, Юрген! У тебя на физиономии написаны все эти канцелярские штучки.

- Хватит попрекать меня местом работы! - взорвался юноша.

- Будь добр в таком случае не практиковать методы оттуда на своей семье! - отчеканил отец. - Юрген, я не знаю, от кого ты выведал о проклятии, но явно не от мамы. И если продолжишь в том же духе - нарвешься на затрещину.

- Папа, - Юра заставил себя говорить смиренно. - Я больше ничего не буду у вас спрашивать, приду на завтрак и слетаю поменять фамилию. Но, ради всеблагих Небес, скажи мне, как ты догадался, что я... не до конца честен?

- Профессиональный интерес? - немного смягчился отец.

- Конечно, я же агент все-таки. Вдруг я ту же оплошность допущу в разговоре с врагом?

- Вряд ли враг будет знать тебя столь же хорошо, как я. Во-первых, когда ты задавал наводящие вопросы, у тебя был слишком отрешенный вид. Я видел не сына, а агента за работой, который исполняет роль моего сына. Во-вторых, нестыковки. Запомни, Юра, только людские обды, вымершие много лет назад, могли убедить собеседника, глядящего на укроп, в том, что это яблоко. Я твердо знал, что мама никогда не расскажет тебе причину. А если б рассказала, формулировка проклятия ни в коем разе не показалась бы тебе неясной. Теперь дай мне пройти. Наверняка довел маму до слез своими бесцеремонными расспросами.

- Я не хотел, - Юрген посторонился. Кое-что ему все-таки удалось почерпнуть.

- Больше ни о чем не спрашивай. Ни ее, ни меня.

- Последний вопрос! Прошу!

- Я же сказал...

- Чью жизнь я спас, женившись на Дарьянэ Ару?

- Ее младшей сестры. Все, эта тема в нашей семье закрыта.

Юра со вздохом кивнул. Он не получил всех ответов, как собирался. Но если учесть, что ему вообще не хотели ничего рассказывать, узнал он довольно много.

***

Даша упала с доски. Она летела носом вниз через цветные кучерявые облака, а потом ударилась боком о землю и проснулась. Сначала Даше показалось, что сон продолжается, поскольку она лежала на полу, намертво запутавшись в одеяле. Но потом сильфида вспомнила, как все раннее утро просидела на подоконнике, предаваясь романтической тоске. А потом, видимо, задремала и грохнулась вниз. Хорошо хоть в комнату, а не на улицу - третий этаж все-таки.

С немалым трудом распутав одеяльный кокон (эх, и почему она за это время не превратилась в прекрасную бабочку?), Даша встала с пола, заправила постель и спустилась на кухню. Воздушные часы показывали девять. Этот тип часов, давнее изобретение сильфов, считался самым удобным в мире. Принцип действия был прост: воздушная магия в нужный час переворачивала ряд плотных табличек, на которых заранее обозначали даты и время, порой вплоть до секунд. Правда, секундные таблички много шумели и быстро изнашивались, поэтому обычно обходились без них. В Ордене тоже уважали воздушные часы, как и все сильфийское. Прочие люди обходились пружинными механизмами, постоянно сбоящими и заедающими, или же солнечными часами, которые показывали точно, но, увы, слишком зависели от погоды.

Дарьянэ огляделась по сторонам. Где-то здесь, на кухне, она оставила вчера свою "рабочую" блузку. На самом деле, форму в Тайной канцелярии полагалось носить сотрудникам только нескольких корпусов (включая четырнадцатый). Но Даша, предпочитающая неуместные для приличной секретарши свободные штаны с завязками и летную куртку на "змейке", называла обычную блузу с кружевами и шелковую юбку до щиколоток "рабочей" одеждой.

Под стулом валялась зеленая от укропника и серая от пыли половая тряпка с подозрительно знакомым узором - вышитые снегири в окружении серебристых завитков, призванных изображать северный ветер. Дарьянэ подняла "тряпку" с пола и, держа ее на вытянутых руках, внимательно изучила.

Как известно, укроп от одежды почти не отстирывается, особенно если сразу этим не озаботиться, а потому белая прежде блузка была безнадежно испорчена. Уже подсохшие зеленоватые разводы с акварельной грацией перетекали один в другой, кое-где налипли крошки, волоски и даже клочья пыли - не до уборки было хозяевам этого дома в последнюю неделю.